Англичанин кивнул головой и отошел. Месье Тибо спокойно продолжал свое дело. Вот он наложил четвертый, последний, шов, перебинтовал руку и произнес все с той же легкой улыбкой:

— Вот теперь все в порядке, мадемуазель. Желаю вам удачи.

Галя проиграла этот бой, проиграла и следующий. Очевидно, на какое-то мгновение сдали нервы. Но не все еще было потеряно. Выиграв в утешительной группе у сильных рапиристок — венгерки Марии Гулачи и итальянки Бруны Коломбетти, Галя все же попала в заветную финальную шестерку.

Финал. Победа над Валей Пруцковой. Реванш у Ольги Сабо с разгромным счетом 1:4. Еще одна победа — над соотечественницей Сабо. И снова встреча с Гулачи. Если выиграет Галина Горохова, она станет недосягаемой.

Галина уверенно начала бой. Стоило венгерке броситься вперед, как она моментально перехватила ее оружие и нанесла первый укол. Затем последовала новая атака, на этот раз со стороны советской спортсменки, закончившаяся вторым уколом. Ну, еще два — и ты чемпионка! Теперь самое главное — не терять головы, не форсировать события. Спокойно…

Обе спортсменки пошли на сближение. Остановить их невозможно. В таких случаях обоюдная атака чаще всего не достигает цели: соперницы попадают в пол, в ногу, куда угодно. Так оно и есть. Клинки сплелись, где-то сбоку заверещал зуммер, и на выносных электрофиксаторах зажглись белые лампочки — уколы недействительны. И в этот момент Горохова выронила рапиру. Клинок Кулачи пронзил перчатку и впился глубоко в средний палец. Не везет да и только!

Снова пришлось сойти с помоста и обратиться к услугам месье Тибо.

— Как! Опять ко мне?! — воскликнул изумленный француз. — А какой счет? Осталось всего два укола? Нет, вы будете чемпионкой. А тут? Всего один шов.

На сей раз доктор быстро наложил шов, повязку:

— Не беспокоит?

— Конечно.

— Тогда вперед, навстречу победе. И парижанин будет счастлив всем рассказать о том, сколько забот доставила ему новая чемпионка из России.

То ли Галя не на шутку «рассердилась», то ли противницу испугал вид окровавленной перчатки — не известно, видно было лишь полное превосходство русской фехтовальщицы. Следуют быстрые, один за другим подряд, два укола — и победа! Долгожданная, самая трудная!

Парижане стоя приветствуют доблестную спортсменку. Галина продирается сквозь толпу репортеров к своему учителю Ивану Ильичу Манаенко. Но вот она замечает стройного француза с седоватыми висками. Галина идет к нему:

— Спасибо, месье Тибо…

Дома глубоко в шкафу она хранит потертую окровавленную перчатку, как память о трудных и счастливых днях.

Когда я попытался увидеться с известным ватерполистом, заслуженным мастером спорта, чемпионом Европы Владимиром Кузнецовым и много раз звонил по телефону ему домой, мне неизменно отвечали:

— Володи нет, он будет очень поздно.

«Да, человек отдает все время водному поло», — думал я тогда и… ошибался. Наконец в трубке послышался басовитый голос — это был Кузнецов. Договорились быстро — на 8.30 утра. Никогда еще мне не приходилось интервьюировать так рано…

— Родился я в спортивной семье, — так начал Кузнецов свой рассказ. — Вы, наверное, знаете моего отца — заслуженного мастера спорта Владимира Кузнецова, он известный в прошлом ватерполист и много лет выступал за сборную нашей Родины.

Настал 1952 год. Отец в то время был капитаном сборной страны и уехал в Хельсинки на Олимпиаду, а младшая сестра Наташа внезапно заболела, и ее пришлось везти для лечения на юг. Чтобы я, пятнадцатилетний парень, не оставался беспризорным, меня отдали в спортивный лагерь клуба ВВС.

Вот здесь я впервые узнал, что такое спорт. Случилось это так. Как и в каждом лагере, там проводились соревнования, и я с трудом занял на них… двадцатое место. Как краснел я при одном упоминании фамилии моего отца! И тогда я принял решение: каждый день, как заправский спортсмен, буду ходить в бассейн и тренироваться до чертиков.

Тренеры не могли нахвалиться моей прилежностью. Уже через год я выполнил норму первого разряда в плавании на 100 метров вольным стилем, чуть было не стал рекордсменом Союза среди юношей.

Но тут подошли вступительные экзамены в институт. Пришлось на время забыть о плавании. Первый курс для меня был очень тяжелым — я из тех, кто трудно раскачивается. Вот первый год и ушел на раскачку. По-настоящему же я увлекся спортом только в 18 лет. Надо было срочно собрать команду ватерполистов. И вот меня, как быстрого пловца, пригласили сыграть за сборную МВТУ. Дебют прошел неплохо. Тренеру А. Кистяковскому понравилась моя скорость, и он взял меня в сборную «Науки» (теперешнего «Буревестника»).

Однако поначалу у меня не ладилось. Каждый раз в двусторонней игре мне доставался самый трудный соперник. Стиснув зубы, я терпел и набирался опыта.

И вот после долгих мытарств меня, уже по просьбе команды, поставили в основной состав. И не просто поставили: в сезоне 1959 года я не только стал «основой» в «Буревестнике», но и сразу же попал в сборную страны. Правда, поехать на Олимпиаду не удалось, но все же прогресс был явным.

Следующий год пришлось посвятить учебе — приближалась защита диплома. Мой факультет, впрочем как и все факультеты МВТУ, считался, да и сейчас считается, одним из самых трудных. Но эта трудность, думается, и заставляет студентов, а потом инженеров по-настоящему ценить свое время. Наверное, оттуда я вынес любовь к точному расписанию дня и до сих пор придерживаюсь его неукоснительно. Успешная защита позволила мне остаться на кафедре в МВТУ, заняться любимым делом — я специалист по прочности материалов. Но, проработав год-другой, пришел к выводу: мои знания недостаточны, я не могу теоретически обосновать свои эксперименты…

Сегодняшняя наука заставляет многих изменять свои взгляды на вещи. Если раньше любой ученый мог оставаться в пределах своей темы, то теперь происходит соприкосновение, развитие сопредельных тем, разделов на границах наук. И поэтому остро необходимы специалисты, сочетающие в себе практическую хватку инженера и знания теоретика. Вот к этому я и стремился, когда шел учиться уже вторично на мехмат в МГУ. И могу сказать — нисколько не жалею.

Такое увлечение наукой, конечно, не давало возможности активно заниматься водным поло. Сказать откровенно, однажды я уж решил бросить играть. Но тут подоспела Токийская олимпиада, и мне суждено было оставить эту мысль. Бронзовые медали в Японии придали новые силы. Тут уже пошла работа на два фронта. Так что Олимпиада в моей жизни — главная веха. Она помогла мне узнать самого себя по-настоящему, другая — подняться на одну из высших ступеней почета в спорте. И, по-моему, я вправе считать себя крестником Олимпиады.

Эта история произошла в 1966 году в Англии, где тогда проходил финал чемпионата мира по футболу, и потрясла она британцев не меньше, чем пресловутое исчезновение кубка «Золотой богини».

…Глава семьи Сондерсов — 54-летний Гарри считался в ней и главным знатоком футбола. Во всяком случае, именно он каждую неделю заполнял бланки популярной футбольной лотереи, в которых, чтобы выиграть солидный куш, надо было правильно указать результаты встреч в предстоящем очередном туре чемпионата страны.

Но однажды Гарри забыл о своей обязанности. Кончался срок отсылки, билета по почте (этот срок строго оговорен) в специальное бюро футбольного тотализатора, а он преспокойно ушел на свою беспокойную работу (Гарри — пожарный), оставив очередной бланк незаполненным.

Положение спасла его жена Филлис. Увидев пустой бланк и зная, что, когда муж вернется, посылать билет будет поздно, она решила взять мужнины функции на себя. Филлис гадала недолго. Она проставила в билете первые пришедшие ей на ум цифры, запечатала бланк в конверт и отправила его по нужному адресу.