– В грациозном движении, – кивнув, повторил Финн.

– Я буду сильно напрягать ноги, чтобы вы меня удержали. Дайте мне почувствовать силу ваших рук.

– Вот так?

Финн взял ее под бедро отведенной назад ноги. Кейт оперла ногу на его руку.

– Вы чувствуете ответную реакцию моего тела? – спросила она с хрипотцой и не узнала собственный голос.

– Хм… – пробормотал Финн, и висок Кейт обожгло его горячее дыхание.

У нее затрепетало сердце.

– Поднимайте! – велела она.

Он поднял ее на счет «и раз, и два», а на счет «и три, и четыре» резко опустил к земле. На «и пять, и шесть» Финн вырвал Кейт из рук смерти и, наконец, на «и семь, и восемь» поставил ее на ноги.

– Я думала хуже о ваших способностях, месье, – похвалила его Кейт. – Вы прекрасно справились со своей задачей.

Финн улыбнулся одними глазами.

– А сейчас выполним еще одну поддержку, менее сложную. Вы поднимете меня и посадите на свое плечо.

После нескольких попыток Финн научился легко и грациозно делать эту поддержку. Кейт завершила ее арабеском.

– Браво, Финн!

Кейт уже привыкла к тому, что танцовщики прикасались к таким уголкам ее тела, до которых мужчинам не позволено было дотрагиваться. И сейчас то, что к верхней части ее бедра у самой промежности прикасался не танцовщик, а посторонний мужчина, возбуждало Кейт. Со дня их страстного свидания в Барселоне прошел уже год, а ее продолжало неудержимо тянуть к Финну.

Неожиданно Финн снова поднял ее.

– Насколько я помню, ваш партнер делал вот так, – сказал он и, прижав ее лицом к себе, стал медленно спускать на землю.

Под восхитительные чувственные звуки Дебюсси нос Финна уперся в ее корсаж. Его дыхание коснулось верхней части груди Кейт. Пуанты находились в нескольких дюймах от пола. Внезапно бедро Кейт прижалось к его половым органам. Она вдруг вспомнила его хриплый голос, шептавший в Барселоне: «Скажи “да”, Кейт, скажи “да”!»

Взгляд Финна из-под полуопущенных ресниц был устремлен на ее губы. У Кейт все перевернулось внутри, соски затвердели от возбуждения. Она чувствовала покалывание в промежности.

– Это яички, – извиняющимся тоном пробормотал Финн. – Прошу прощения.

– Танцовщики носят специальный пояс, – произнесла Кейт.

– Что они носят?

– Боже, я сама не знаю, что говорю. – Она тряхнула головой и смущенно засмеялась. – Это такое приспособление, которое защищает мужские половые органы.

Финн усмехнулся.

– А зачем их защищать?

– Ну, я же могу нечаянно пнуть вас в пах…

– Вообще-то вы правы. Я уже испытал силу удара ваших пуантов в берцовую кость. А если бы удар пришелся в пах… Страшно подумать!

Кейт почувствовала, что пора сменить тему разговора.

– Со стороны выглядит так, как будто поддержки делать легко и просто. Однако вы, наверное, убедились, что они требуют долгих часов тренировок.

Финн глубоко вздохнул.

– Болеро, пожалуй, удалось бы мне лучше.

– А вы, наверное, правы! – Кейт повернулась к пианисту. – Сыграйте что-нибудь из Штрауса, мистер Ским, адажио, пожалуйста. – Она снова обратилась к Финну, ее щеки горели. – Как и у вальса, размер испанского болеро – три четверти.

Они встали в нужную позицию и разучили общий рисунок танца. Кейт обошла вокруг Финна, повторяя:

– Здесь быстро, здесь медленно, а теперь притяните меня к себе.

Финн повиновался. Они закружились по сцене. Вскоре уже Кейт и ее партнер двигались слаженно.

– Поставьте правую ногу между моими ногами и замрите, – продолжала Кейт.

Временами ей казалось, будто их тела в движении сливаются в единое целое. Несмотря на высокий рост и мощное телосложение, Финн танцевал грациозно и превосходил в этом многих ее партнеров.

– Прижмите бедро к моему бедру!

Они то расходились в танце, покачивая бедрами, то снова сходились, сплетая ноги.

– Вы прекрасно запомнили движения! – с улыбкой похвалила Кейт своего партнера.

Финн привлек ее к себе и замер.

– Как я мог их забыть? – спросил он. Музыка стихла. Взгляд Финна был прикован к губам Кейт. – Этот вальс, по-моему, называется «Поцелуй», не так ли?

Она тоже смотрела на его губы, они завораживали ее. Однако Кейт нашла в себе силы сбросить его чары и отойти в сторону.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. Зачем вы пришли сюда?

Финн следил за каждым ее движением.

– Я изучил опись драгоценностей, составленную вашим дядей, и у меня возникло множество вопросов. Если у вас найдется время перед…

– После репетиции я сразу еду в баню, – перебила его Кейт, – а потом мне надо готовиться к вечернему представлению. – Она обернулась к пианисту. – Похоже, Мирант прогулял сегодня репетицию. Спасибо, мистер Ским, вы свободны.

– В таком случае давайте встретимся завтра в десять часов в доме вашего дядюшки, – предложил Финн.

– Завтра в десять? Отлично. – Кейт взяла махровое полотенце и промокнула лоб. – А почему вы не приглашаете меня на ужин?

– Сегодня вечером я очень занят, – уклончиво ответил Финн, пряча от нее глаза. – В частности, мне нужно вернуть ожерелье хозяйке и уладить некоторые проблемы.

– Надеюсь, леди Леннокс оправилась от потрясения?

Финн пожал плечами.

– Харди уверяет, что с ней все в порядке. Граф уехал из города в деревню остудить свой пыл.

– А что за проблемы вы собираетесь решить сегодня? – осторожно спросила Кейт.

Финн некоторое время молчал, а затем, сдержанно кашлянув, произнес:

– Мне нужно уладить дела с мисс Херберт.

На губах Кейт заиграла улыбка. Похоже, па-де-де с Финеасом Ганном еще не закончено.

Сидя в темном углу спальни леди Леннокс, Финн прислушивался к шарканью ног и голосам слуг, которые закрывали дом на ночь. В окно, которое он намеренно оставил приоткрытым, ветер приносил ночную прохладу, шелестя листьями в кронах деревьев.

Скорее всего эта засада и сегодня не принесет никаких результатов. Вор не придет за драгоценностями. Вся эта история очень заинтриговала Гвен.

– Ночной гость посетит мою спальню? Как это романтично! – воскликнула она, узнав о планах Финна. – Позвольте похитителю украсть это проклятое ожерелье. Я его больше никогда не надену.

– Хорошо, пусть крадет, – согласился Финн. – А вы получите за него страховку, и дело с концом.

Пофлиртовав и поломавшись, Гвен разрешила ему спрятаться в ее спальне.

Финна всегда восхищала отвага Гвен, и он понимал, насколько это качество привлекало его брата. Однако ее любовная связь с Харди несколько раздражала Финна. Гвен, не таясь, появлялась на публике вместе с любовником, поощряла сплетни о себе и сама распускала их. А Харди во всем потакал ей. Гвен вольна была распоряжаться собственной жизнью по своему усмотрению, но беда в том, что она втягивала брата Финна в ситуацию, которая могла плохо кончиться.

Как только наступила полночь, Гвен провела Финна в свою спальню и отперла сейф, в котором хранились драгоценности.

– Вы собираетесь спать у меня, Финн? – спросила она.

– Спать в засаде не рекомендуется, – ответил он.

В ее глазах зажегся интерес. Гвен присела на краешек туалетного столика рядом с Финном. Она была похожа на кошечку, которая вот-вот начнет ластиться к нему.

– К сожалению, я вынужден отказаться от вашего общества, – сказал Финн и, взяв леди Леннокс за руку, проводил к двери. – Сегодня вы будете спать в комнате графа.

Гвен надула губки.

– Сначала мне нужно вспомнить, где она находится. – Гвен вздохнула. – Впрочем, я не собираюсь спать в этом отвратительном старом музее. У меня с ним связано слишком много неприятных воспоминаний. – Она наморщила носик. – Лучше я пойду в комнату для гостей.

– Спокойной ночи, Гвен.

– Если вам посчастливится поймать вора, пожалуйста, разбудите меня. Я никогда в жизни не видела похитителей драгоценностей. – Она лукаво улыбнулась. – Я буду спать здесь неподалеку, первая дверь налево.