Кеннеди придвинулся к нему.

– Хорошо. Вы до сих пор занимаетесь экспертизой драгоценных камней?

– Да, меня время от времени просят дать оценку, я провожу экспертизу для частных торговцев.

Зак на минуту задумался.

– Не знаю, слышали ли вы о том, что в Лондоне действует вор-домушник, специализирующийся на краже ювелирных украшений, – после молчания снова заговорил он. – Мы подозреваем, что он связан с анархистами. – Кеннеди кивнул на булавку для галстука. – Эта безделушка была совсем недавно куплена в частном порядке и украдена не больше недели назад.

Финн снова повертел булавку.

– И найдена в кармане анархиста, утонувшего в Темзе, – добавил он. – Возможно, тот, кто продает драгоценности, затем похищает их для новой перепродажи, скажем, где-нибудь на континенте. – Финн убрал булавку в карман. – Это старый трюк, которым не раз пользовались нечистые на руку торговцы.

Зак поморщился.

– Эта версия у нас тоже была, но и она вызывает сильные сомнения.

– А в чем дело? – спросил Харди. – Что с ней не так?

– Вор действует избирательно. Он похищает какие-то вещицы и при этом не трогает многие другие, не менее ценные.

Финн некоторое время задумчиво смотрел на сцену, откинувшись на позолоченную спинку и балансируя на стуле, поставленном на задние ножки.

– Я всегда считал, что вы отдаете предпочтение опере, Кеннеди, – наконец промолвил он. – Почему вы пригласили нас сюда?

Инспектор криво усмехнулся.

– Чтобы взглянуть на приму, выступление которой является гвоздем сегодняшней программы.

В этот момент сцену ярко осветили софиты, и на ней появился конферансье.

– Леди и джентльмены, мадам и месье! Королевская «Альгамбра» рада представить вам приехавший прямо из Парижа театр Королевской музыкальной академии «Феникс». – Одетый в строгий фрак и цилиндр конферансье кивком головы показал на балкон. – На свете нет никого очаровательней этой сказочной птицы!

Зрители проследили за его взглядом, а скрипки, арфы и виолончели в этот момент заиграли причудливую, будоражащую фантазию мелодию.

«Дебюсси», – сразу же определил Финн.

Одинокий луч прожектора выхватил из темноты стройную легкую фигурку девушки, сидевшей на парапете балкона. На ней были тугой корсет и балетная пачка. Девушка встала и, приподняв длинную восхитительную ножку, застыла в арабеске. По телу Финна пробежала дрожь.

«Арабеск», – припомнил он название этой балетной позы.

Девушка запрокинула голову, развела в стороны руки, как будто приготовившись к полету, а затем забила ими, как птица крыльями. В руках она держала разноцветные ленты, которые при плавных взмахах развевались в воздухе.

Оркестр заиграл крещендо, и девушка прыгнула с балкона. Публика ахнула, когда дивная птица пролетела над ней, сидя на перекладине трапеции, привязанной к позолоченным тонким канатам.

Харди подался вперед.

– Она прекрасно сложена, – заметил он.

И как будто в ответ на его замечание, все мужчины в зале подняли театральные бинокли и стали жадно разглядывать в них фигурку девушки. Некоторое время балерина парила над сценой, а потом трапецию качнуло в сторону ложи, в которой сидели братья. Девушка раскинула руки и, как фокусник, распустила еще несколько ярких шелковых лент. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Финн перегнулся через ограждение ложи и схватил одну из лент.

Их глаза встретились, и Финн почувствовал сильное волнение. Казалось, у него пульсировала каждая клеточка организма.

Катриона!

Он не замечал рева мужских голосов, доносившихся снизу, из зрительного зала. Воздушная сказочная птица снова проплыла над головами зрителей и грациозно опустилась на сцену. Ножки балерины коснулись пола под гром аплодисментов. Она сделала несколько грациозных пируэтов вместе с выбежавшим из-за кулис партнером, а затем тот поднял ее высоко над головой и стал медленно кружиться на сцене.

Зак и Харди зааплодировали. Финн, не сводя глаз с Катрионы, смял в горсти яркую шелковую ленту, оставленную балериной. Ему не довелось видеть, как танцует Катриона, ни в Испании, ни во Франции. Вообще-то он был едва знаком с этой женщиной. Высокая, стройная, как тростинка, она была удивительно красива. Особенно поражали ее большие глаза цвета сапфиров и иссиня-черные волосы. Завороженный ее движениями, Финн вспомнил незабываемую страстную ночь, которую они провели вместе. Это случилось давно, больше года назад…

Катриона медленно соскользнула на пол с высокой поддержки, двигаясь плавно и грациозно. Финн не сомневался, что все мужчины в зале в этот момент ощутили возбуждение, видя, как балерина скользит по торсу партнера, спускаясь вниз. Катриона порхала над сценой так, словно была воздушным созданием и ее ножкам не требовалась опора. Закон всемирного тяготения не властвовал над ней.

Наконец она изящно изогнулась и помахала публике в знак прощания. Зрители одновременно глубоко вздохнули, очарованные ею, а затем в едином порыве восторга вскочили с мест и разразились овацией. Катриона поклонилась под бурные аплодисменты и крики «браво».

– Хотя она танцует в парижской труппе и взяла французское сценическое имя, – начал Зак, – на самом деле ее зовут…

– Катриона Элиза де Довиа Уиллоуби, – закончил за него Финн и, выдержав взгляд Зака, продолжал. – Ее мать испанка, а отец британец, она воспитывалась в Англии и Испании, а вот училась во Франции. Вопреки воле родни, живущей по обе стороны пролива, Катриона поступила в Парижский театр оперы и балета.

Харди удивленно приподнял брови.

– Ты что, знаком с ней?

Зак налил им виски.

– Судя по досье, которое ваш брат собрал на мисс Уиллоуби, он довольно близко знает ее.

Финн стрельнул в сторону Зака сердитым взглядом.

– Я и не подозревал, Кеннеди, что вы умеете читать между строк.

– Это поразительная девушка, Финн. Вы только посмотрите, какое впечатление она произвела на Харди! А это ведь непросто сделать. По словам моей жены, женщины вешаются вам обоим на шеи.

– На мое счастье, их знаки внимания в основном достаются брату, – буркнул Финн.

– Вы прекрасно знаете, – продолжал Зак более серьезным тоном, – что Катриона единственная сестра Эдуардо Томаса де Довиа, больше известного под кличкой «Лос тигрес солитариос», то есть Одинокий Тигр. Анархисты считают его мучеником идеи, поскольку Тигр погиб при взрыве динамита в Безье, в ходе операции, в которой вы, Финн, участвовали.

Невидимые тиски сдавили грудь Финна, однако он взял себя в руки.

– Значит, вы подозреваете Катриону в сотрудничестве с анархистами.

– Возможно, она лишь орудие в их руках. Или Катриона очень хитра и коварна. Это вы и должны выяснить.

Кеннеди залпом выпил стаканчик виски и поставил его на стол.

– И что я должен сделать с ней, – спросил Финн, ощупав лежавшую в кармане сюртука шелковую ленту, – после того, как выведаю ее секреты?

– Вы должны подружиться с Катрионой, завоевать ее доверие и, если удастся, завербовать. И Военно-морское министерство, и Министерство внутренних дел заинтересованы в том, чтобы иметь своего агента на континенте.

Харди, пришедший в сильное возбуждение, откинулся на спинку стула.

– Похоже, дела, которыми занимается Скотленд-Ярд, намного увлекательнее службы во Дворцовой кавалерии, – заметил он.

Зак усмехнулся.

– Большинство дел, которые мы ведем, не столь…

– Восхитительны, – подсказал ему Финн, вставая. – Прошу прощения, джентльмены, но мне надо наведаться за кулисы.

Услышав несмолкаемый гром аплодисментов, Кейт поняла, что сегодня вечером произвела фурор. Впрочем, ей было трудно сосредоточиться на представлении. Одна из девушек за кулисами подала ей полотенце.

– Спасибо, милочка, – поблагодарила ее по-французски Кейт и, утерев пот, прошла через пеструю толпу кордебалета.

Танцовщицы ждали первых музыкальных аккордов, чтобы выбежать на сцену.

То, что у нее учащенно билось сердце и перехватывало дыхание после столь сложного танца, было нормальным явлением. Однако смятение, охватившее Кейт, не имело отношения к работе на сцене. У нее голова шла кругом так, словно она беспрерывно делала фуэте, а в животе порхали бабочки. О Боже, тело ее не слушалось!