В последующие годы, развернув обширную программу судостроения и яростную реваншистскую кампанию, Япония сумела перехватить инициативу у России и уже ей начала ставить условия на неоднократно проходивших в 1902–1903 гг. мирных переговорах. Так изрядно постаревшим героям сосредоточения в Чифу пришлось принять участие в настоящей, навязанной России войне 1904–1905 гг.

В 1895 г. "Свеаборг" и "Ревель" (он с "Борго", застряв на ремонте в Шанхае, присоединиться к эскадре в Чифу не успел) сменили свои названия на номера, став миноносцами N 205 и 206. "Борго" получил N 207. С приобретением по договору с Китаем 15 марта 1898 г. в аренду Порт-Артура (с Ляодунским полуостровом) и превращением его в главную базу флота сюда по настоянию начальника эскадры Ф. Б. Дубасова перевели из Владивостока минные крейсера и миноносцы N 203,204,205,206, 207,208,210,211. Часть из них принимала участие в проходивших в 1900, 1901 и 1902 гг. маневрах флота под Порт- Артуром. N 207 погиб 19 сентября 1900 г. от таранного удара миноносца N 204.

В январе 1902 г. приказом командующего морскими силами в Тихом океане Е. И. Алексеева миноносцы N 203, 204, 205, 206, 208, 210, 211, 212 и 213 были зачислены в формировавшийся в Порт-Артуре Квантунский флотский экипаж. В разряде аварий того года оказалась потеря винта миноносцем N 206, повлекшая для казны убыток в размере 935 руб. В июле 1903 г. миноносцы N 203, 204, 210, 211 под конвоем крейсера "Рюрик" перешли во Владивосток. В августе того же года плавание с крейсером "Боярин" совершили миноносцы N 205, 206, 208. Все они переводились в Сибирский флотский экипаж.

Зачисленные в кампанию на время перехода, они получили и новых временно командовавших ими офицеров: лейтенантов Ф. А. Винтера, А. В. Вахтина, И. И. Подъяпольского. Вахтенными начальниками были мичманы Н. А. Пини, А. А. Колчак и В. В. Гладкий. Временно заведующими механизмами кораблей назначили инженер-механиков Иванова (N 205,206)и Беренса(N 208). Постоянных командиров на миноносцах из-за некомплекта офицеров даже накануне войны не было. Война заставила вспомнить о почти забытых номерных миноносцах и сделала их более известными, чем некоторые их новейшие собратья в Порт-Артуре.

Миноносцы "Ревель" и "Свеаборг".

(Кормовые поперечные сечения)

Заказ 88-тонных миноносцев типа "Або" приходится считать явным шагом назад в сравнении с предшествовавшими им 109- тонными миноносцами типа "Ревель". Виной тому был целый ряд труднообъяснимых или просто загадочных обстоятельств. Эти экстраординарные обстоятельства создал неутомимый, феноменальный в своем роде управляющий Морским министерством вице-адмирал генерал-адъютант И. А. Шестаков. Один из адъютантов адмирала В. А. Корнилова, затем такой же близкий, как и И. Ф. Лихачев сподвижник великого князя Константина Николаевича, он точно так же испытывал горечь отчуждения от великого князя, пережил унизительную опалу и отставку.

В 1882–1888 гг. возглавлял Морское министерство, которому, видимо, не мог простить свои прежние унижения, и потому, надо думать, подверг его ожесточенной, вошедшей в историю реформации. Проведенная им, в частности, реформа о морском цензе, признается одним из самых роковых шагов навстречу Цусиме. Незаурядная мыслящая личность, И. А. Шестаков в силу своей кровной уязвленности пережитыми унижениями принес флоту, пожалуй, больше вреда, чем пользы, беспланово и вдруг бросая средства на заказы новых и новых образцов заграничных миноносцев, но так ни на одном не остановившись. Все время держа миноносную отрасль в состоянии хаоса и небрежения, он вдруг обнаружил к миноносцам неизъяснимые симпатии и доверие.

Этот крутой поворот проявился в намерении сделать миноносцы чуть ли не главным классом кораблей, постройку которых надо спешно форсировать за счет сокращения программы сооружения броненосцев. Ему, видимо, не стоило труда убедить бездеятельного и ленивого умом генерал-адмирала ("семь пудов августейшего мяса" — отозвался как- то о нем директор Балтийского завода М. И. Кази), что только таким путем Россия сможет преодолеть все более усугублявшееся отставание в гонке морских вооружений от Германии.

Именно так, урезав 20-летнюю программу судостроения 1882–1903 гг., в неприкосновенности которой все так недавно клялись, как завету убиенного императора Александра II, и было решено Особым совещанием под председательством генерал-адмирала. Вместо 24 броненосцев в программе оставили только 16, а за счет высвободившихся таким образом средств ставилась задача экстренной постройки 56 миноносцев (стоимостью по 180 тыс. руб), 10 "контр-миноносок" (общая стоимость 8 млн. руб.) и бронепалубного 20-уз. крейсера (стоимостью 3,7 млн. руб). Было ли это действительно обдуманным убеждением И. А. Шестакова, или являлось только маневром с целью укрепить свое начавшее шататься положение в глазах власти, или, наконец, составляло какую-то особо выдающуюся административную хитрость бывалого царедворца — об этом можно лишь догадываться.

Миноносец "Чардак".

Изучение истории постройки кораблей при И. А. Шестакове приводит к несомненному выводу о том, что постоянными переделками строившихся кораблей по собственному произволу и едва ли не каждодневно являвшимися случаями творческого озарения И. А. Шестаков неустанно вводил казну в огромные перерасходы, с которыми он, как истый вельможа, не считался. Чтобы все-таки скрыть их и одновременно выбить отсутствующие в Программе средства на расширение постройки миноносцев (перерасход и здесь был очевиден), была изображена инициатива полезной государственной экономии и пущен в ход жупел германской угрозы.

Со временем же, как мог предполагать И. А. Шестаков и как оно в действительности и произошло, перерасход предадут забвению, а к броненосцам, в силу все также неумолимо нараставшего отставания от Г ермании, вернуться все равно придется. В этот маневр, возможно, мог быть посвящен и сам великий князь, чьи государственные заботы не простирались дальше планов очередного отдохновения в чертогах парижского полусвета. И. А. Шестаков не раз сопутствовал князю в его "инспещионно"-развлекательных поездках в манящую негой Францию. Оттуда, кстати сказать, адмирал привез и свою знаменитую бездетную красавицу жену француженку Марию Ивановну, которая также вошла в историю русского флота и судостроения. По-видимому, не без ее участия состоялась бесплатная "аренда" казенной территории Галерного островка неведомо как образовавшимся Обществом Франко-русского завода, главному уполномоченному которого Мария Ивановна приходилась близкой родственницей.

Какую-то связь можно найти и с французскими заказами на постройку кораблей, которым почему-то любили отдавать предпочтение И. А. Шестаков и его августейший патрон. Став женой А. М. Доможирова и рано (во второй раз) овдовев, Мария Ивановна не могла удовлетвориться слишком скромной по ее понятиям контр-адмиральской пенсией и выразила желание переориентироваться на государственную пенсию, которая ей полагалась как вдове И. А. Шестакова. Государь император к министерской вдове проявил снисхождение, и государственная пенсия за И. А. Шестакова ей была восстановлена.

Миноносец "Або".

(Наружный вид, продольный разрез, план трюма, вид сверху и теоретический чертеж)