Попадание в корму! Наконец-то! Высокий столб дыма и воды устремляется высоко вверх. С транспорта уже спускают на воду спасательные шлюпки. Судно начинает быстро погружаться, но успевает все же послать в эфир сигналы бедствия, продолжая между тем оседать все ниже и ниже. Через 10 минут над водой отвесно выступает лишь носовая часть, но скоро и она скрывается. Глубина моря здесь-80 метров.

«U–552» направляется теперь на восток. Под тяжестью нависшего льда порвалась антенна. После ее исправления Топп докладывает командующему о достигнутых результатах и просит дальнейших распоряжений. Он доносит: «Остались две торпеды. Передать их другой лодке невозможно из-за обледенения и условий погоды».

К вечеру на «U–552» была принята ответная радиограмма с приказанием возвращаться в базу.

При сильном ветре с юго-запада волнение усиливается до 7 баллов. Температура воздуха-минус 4 градуса, а вахте на мостике кажется, что не меньше 40 градусов. Настроение у всех неважное, особенно у командира. «Хорошо, что эта собачья арктическая экспедиция кончается!»-думают подводники. Днем море безжизненное. Суда противника, вероятно, укрываются днем где-нибудь в гавани, а ночью под сильным охранением незаметно продвигаются, прижимаясь вплотную к берегу, от одной бухты к другой.

Стоять подводной лодке всю ночь в неглубоких водах вблизи главного порта Ньюфаундленда крайне опасно, но и этот риск не принес большого успеха: два небольших парохода-и это все!

Итак, «U–552» возвращается домой. Как это часто случается, именно теперь стали попадаться настоящие транспорты. Тоннаж первого встретившегося судна не меньше 10000 тонн. Транспорт обнаружили ночью, но при сильном волнении нечего было и думать о том, чтобы атаковать его, да еще только артиллерийским огнем. На рассвете показался второй транспорт. Его водоизмещение тоже не меньше 10000 тонн. Транспорт следовал на юго-запад и находился в очень удобной для атаки позиции. Ветер северо-западный, силой 8 баллов. Поддерживать контакт с ним и выжидать, пока утихнет ветер, невозможно. Топп отпускает добычу. После полудня встречается третье судно-транспорт с на редкость высокими мачтами. Атаковать его невозможно. И все это в течение одного дня, в условиях, когда нечем нанести удар! Транспорт подходит к подводной лодке настолько близко, что ей приходится погрузиться. Терпение Топпа истощается, и он решает попытаться обмануть противника.

В перископ видны три мачты. Тоннаж судна определяется примерно в 4000 тонн. Флага или других знаков национальной принадлежности на судне нет. Вооружения тоже не видно. Вести стрельбу по транспорту из 88–мм орудия при таком волнении нельзя. Лишь 20–мм зенитка, находящаяся над рубкой позади мостика, в какой-то мере годится для осуществления задуманного. Итак, к всплытию!

Часы показывают 17.30. Лодка всплывает примерно в 1000 метрах за кормой транспорта и продолжает следовать за ним.

Офицер-дублер, который находится на мостике, поднимает фонарь и начинает сигналить судну: «Стоп! Вышлите шлюпку!»

С транспорта-никакого ответа. Требование повторяется еще раз.

— Как же вы сигналите, обер-лейтенант?-неожиданно спрашивает старший штурман. Он заметил, что дублер, вместо того чтобы передавать знаки с помощью ручки легко закрывающейся и открывающейся заслонки, пытается проделывать это, пользуясь с трудом передвигающимся контактным рычагом. Конечно, при таком обращении с фонарем знаки получаются малопонятными.

— Ах, да!-спохватывается дублер, вспоминая, что этому делу его когда-то обучали, и смеется над собой. У него, конечно, нет опыта матроса-сигнальщика.-Все равно!-бормочет он смущенно.

Но даже сейчас, когда знаки становятся разборчивее, с судна по-прежнему не отвечают.

Лишь после многократных повторений требования появляются ответные сигналы, но понять их нельзя: временами лодка исчезает за высокими волнами и тогда сигналы вообще не видны. Между тем транспорт продолжает следовать дальше.

— Если не остановитесь, будете атакованы!-передает дублер.

Ответа нет.

— Подготовить зенитку!

Орудийный расчет спешит к зенитному автомату. Первый выстрел-осечка. Затем все идет нормально. Двумя снарядами удается повредить такелаж. Никакого результата.

— Весь магазин в корму!

Наконец транспорт замедляет ход.

Начинает смеркаться. Лодка осторожно подходит к левому борту транспорта. Она готова немедленно погрузиться, если оттуда откроют огонь. Расстояние около 800 метров. Несколько раз повторяется приказание:

— Вышлите шлюпку с судовыми документами.

Надо любыми средствами заставить судно остановиться. В конце концов с транспорта не очень разборчиво передают:

— Пожалуйста, пожалуйста. Капитан сейчас прибудет. Однако пока никакой шлюпки нет. Еще один магазин снарядов в корму транспорта. У тех должно создаться впечатление, что с ними не шутят, хотя все происходящее построено на обмане. Нет ведь ни одной торпеды, и лодка не может причинить транспорту большого вреда.

На верхней палубе транспорта начинается движение. На воду спускают шлюпку, а надо сказать, при таком волнении сделать это не так-то просто.

Вскоре в небольшой шлюпке показывается капитан судна. Высокие волны безжалостно швыряют шлюпку. Она то исчезает из виду, то появляется вновь. Ее того и гляди разобьют налетающие волны. Подводная лодка подходит ближе, на расстояние 600 метров, с подветренной стороны. «U–552» сама с трудом продвигается.

Между тем наступает темнота. Экипаж транспорта готовится оставить судно. Шлюпка с капитаном находится с подветренной стороны подводной лодки и все еще продолжает бороться против сильной волны.

— Чье судно?-спрашивают с лодки по-английски.

Ответа не разобрать.

Тяжелый транспорт дрейфует на лодку. Надо быстрее выяснить все, что нужно.

— Чье судно?

Шлюпка подходит ближе, с нее что-то кричат, сложив ладони рупором, но что именно-разобрать нельзя.

Наконец выясняется, что транспорт греческий и гружен английским военным имуществом.

— Всем оставить судно!-приказывает Топп.

Судно подносит все ближе к лодке. Пора запустить дизели, иначе произойдет столкновение. На транспорте все приготовились сойти в спасательные шлюпки. Личные вещи членов экипажа собраны, и моряки держат их на планшире фальшборта. С судна спускают катер.

Топп в мегафон еще раз повторяет приказание оставить судно, и вскоре на нем никого не остается.

Вот он, беззащитный транспорт! Раньше такую добычу уводили в качестве приза. Теперь же при угрозе удара с воздуха это невозможно.

— Подготовить орудие!

Подводная лодка становится в наиболее удобное по отношению к волне положение. Затем 88–мм орудие открывает огонь, стреляя всякий раз, как только лодка поднимается на волну и какое-то время стоит более или менее ровно.

Уничтожение этого парохода-отнюдь не подвиг. Подводники чувствуют это. Но ведь каждое потопленное торговое судно противника ослабляет его силы, а это главное.

Орудийный расчет промок до нитки. В темный силуэт парохода, одиноко покачивающийся на волнах, продолжают лететь осколочные и зажигательные снаряды. Холодные воды Северной Атлантики уже перекатываются через бак судна. Шлюпки с моряками носятся по волнам. Они то показываются на высоких гребнях волн, то скрываются из виду.

Уничтожение парохода отнимает времени больше, чем предполагалось. Наконец судно погружается, выбрасывая вверх возникшее внутри пламя через люки носовых трюмов.

Германское командование подводного флота ввело и использовало для снабжения боевых лодок, действовавших в удаленных районах, специальные подводные лодки-танкеры-«дойные коровы», как их называли англичане. Эти танкеры должны были обеспечивать боевые лодки непосредственно в районе их действий жидким топливом, торпедами, продуктами питания, медикаментами и всем остальным. В начале войны снабжение рейдеров, вспомогательных крейсеров и подводных лодок, действовавших далеко от своих баз, осуществлялось от случая к случаю надводными танкерами. Однако уже в 1941 году они все чаще стали захватываться противником.