Только закончил свою тонкую работу, как подошла Маша и сообщила, что получена срочная радиограмма. Достав код, Яков тут же принялся за расшифровку. Сообщение было необычным. Командование ставило Ефимова в известность, что для работы в Заонежье посланы еще два человека — разведчик и радист. Выброска состоится следующей же ночью в таких-то квадратах. Ему надлежит встретить этих людей и позаботиться об их безопасности.

В другое время такая шифровка могла только обрадовать Якова. А сейчас это серьезно встревожило его. Кто знает: может, обстоятельства, которые задержали Самойлова, поставят под удар явочную квартиру.

Уже давно вечерело, а Дмитрий Гаврилович все не появлялся. Не появился он и к десяти, и к одиннадцати часам. Якову теперь уже казалось, что он плохо проинструктировал старика, не сумел убедить его в том, что сверток ни в коем случае нельзя привозить обратно. Хозяйственный Дмитрий Гаврилович мог прихватить его домой, совершенно забыв об опасности, которая ему угрожает. При одной мысли об этом Якова бросало в пот.

А вдруг старика схватили во время попытки пристроить сверток к казарме. Сразу у полицейских возникнет вопрос: откуда этот человек? Кто ему дал мину? Самойлов — кремень. Не скажет. Но в Мунозере все перевернут вверх ногами.

И сейчас в таких условиях ему, Якову, надо привести сюда еще двоих товарищей.

Так и не дождавшись Дмитрия Гавриловича, Ефимов после полуночи отправился встречать парашютистов. Машу предупредил:

— Если к утру не вернусь, надо уходить в лес.

Но перед рассветом вновь появился у Сергиных: в том месте, где намечалась выброска, разведчиков не встретил, хотя пробродил несколько часов. Все это очень беспокоило Якова. Непрестанно думал он и о судьбе Дмитрия Гавриловича. Поэтому сразу же, как только вернулся из лесу, послал старушку к Самойлову.

Но Дмитрия Гавриловича все еще не было.

Лишь в день вылета Ларисе Богдановой сказали, что она направляется в Заонежский район и что вместе с ней будет выполнять задание Николай Филатов, который станет ее командиром. На той стороне их должен встретить человек по имени Яков. Он-то и возглавит всю операцию.

На аэродроме разведчиков уже ожидали два самолета Р-5. Под крыльями машин были устроены специальные ящики, в которых «пассажирам» предстояло лететь в лежачем положении. И Лариса и Николай были одеты в военные фуфайки и брюки, удобные сапоги. Чем-то вроде куклы почувствовала себя Лариса, когда ее вместе с парашютом и рацией протолкнули в узкое отверстие.

И вот уже машина в воздухе. Началось то главное, ради чего Лариса в 1942 году оставила работу на заводе в Северодвинске, ради чего училась на курсах радистов-операторов, а затем проходила подготовку на специальных курсах. Первоначально предполагалось, что она поселится в Каргопольском районе с тем, чтобы начать подпольную работу, как только придут туда оккупанты. Но угроза этому району миновала. И Лариса попала в спецотряд, действовавший на территории Карелии.

Перед глазами Ларисы, прочно замурованной в тесном ящике, внезапно вспыхнула индикаторная лампочка. «Ага, значит самолет над целью. Сейчас распахнутся стенки, и она камнем устремится к земле, пока не расправится парашют и не приостановит это стремительное падение». Приземлиться предстояло на болоте.

Но что это? Уже погасла лампочка, а самолет все еще продолжает горизонтальный полет. «Что-то не ладно», — решила Лариса, и тревожные мысли замелькали у нее в голове. Но вот внезапно летчик отцепил крючки, и один конец плоскости, на которой лежала радистка, провис. В то же мгновение она упала в раскрывшуюся внизу пропасть. Но тут же резкий толчок. Это открылся парашют.

Где-то в стороне мелькнули огни удаляющегося самолета и сразу погасли. Этого должно быть достаточно, чтобы сориентироваться, куда идти после приземления. Теоретически это так. Но почти до самой земли стропы не переставали раскручиваться, как будто разведчица сидела на вращающемся стуле. В таких условиях ей было не до ориентировки.

Лариса посмотрела вниз и ужаснулась: под нею было не болото, а густой лес. Как бы не разбиться о деревья. Но, видно, в рубашке она родилась. Оставались буквально считанные метры до земли, когда она всем телом ощутила резкий толчок. Парашют зацепился стропами за ветку. Еще мгновение, и Лариса заболтала ногами недалеко от земли. Лишь несколько секунд ушло на то, чтобы обрезать лямки и спрятать парашют под деревом. Светящиеся стрелки часов показывали четверть пятого. Утро только начиналось. Вокруг стояла настороженная тишина, и только снег, покрытый сверху ледяной коркой, предательски похрустывал. Пошевелиться страшно. Казалось, малейший шорох услышит враг. Лариса стояла, вслушиваясь в тишину, и пыталась выяснить, где приземлился Николай Филатов.

В эти минуты он тоже был настороже, тоже ловил каждый шорох, а потом осторожно стал продвигаться, лавируя между деревьев. Наконец встретились, крепко пожали руки друг другу, стали шепотом совещаться.

Судя по карте, их выбросили не там, где следовало. Совсем рядом была деревня.

Договорились до вечера не трогаться с места, надо же сориентироваться, у какой деревни они оказались. К тому же пора сообщить командованию о прибытии.

Вместе раскинули на деревьях антенну. В условленное время Лариса настроила радиостанцию, и полетели в эфир позывные ее «Белки», выраженные определенным кодом из двух букв. И вот дрогнуло сердце радистки: она явственно услышала Большую землю. Да, она-то слышала, но ее там не слышали. Видно, батареи рации замерзли. А далекие друзья все повторяли и повторяли свои запросы. Но ответить она не могла.

— Ладно. Поищем пока торпеды с грузом, — сказал Филатов, который до этого охранял радистку, стоя в нескольких шагах от нее с автоматом в руках.

Долго ходили по лесу в поисках торпед, но разыскали не все. Боялись, что оккупанты нападут на их след. Ведь появление самолетов не могло остаться незамеченным. Кое-как оборудовали базу: использовали для этого ветки хвои, плащ-палатки, парашюты. Потом приступили к завтраку. Костер разводить не рискнули. Поели сухарей с маслом и шпигом.

Как же быть дальше? Самостоятельно идти в Мунозеро? Нет, этого ни в коем случае делать нельзя. Приказ был ясен: Яков встречает их на месте приземления. Если летчики доложат, что по каким-то обстоятельствам были вынуждены изменить район высадки, то об этом обязательно сообщат Якову. А если не доложат? Если летчики уверены, что задание выполнили точно, что тогда?

Одно совершенно ясно: в любом случае надо связаться со своими и получить от них указание о дальнейших действиях. Вновь и вновь точно по расписанию выходила Лариса в эфир, но наладить связь так и не удалось. Подвели аккумуляторы.

И разведчики решили ждать.

А в Мунозере тоже царила обстановка напряженного ожидания.

— Когда очередной сеанс? — спросил Яков у Маши.

— В четыре часа дня.

— Хорошо. Если Самойлов не появится еще в течение часа, надо будет проинформировать обо всем командование, а затем организовать эвакуацию разведчиков в лес.

— Днем? — не без удивления спросил Сергии.

— Днем. Медлить нельзя.

Но до эвакуации дело не дошло. Через полчаса Дмитрий Гаврилович, как всегда не спеша, переступил порог сергинского дома.

— Приветик, — сказал он и, присев на лавку, принялся неторопливо скручивать цигарку.

— При-ве-тик, — только и ответил Яков. — А мы, между прочим, еще вчера вечером тебя ожидали.

— Задержался. Рациев у меня нет, чтоб сообщить. А так порядочек, Яшенька. Хорошо, что всю деревню не подняли на воздух. А казарма — тю-тю…

— Так. Тебя не засекли, старик?

— Затем и задержался, чтоб не засекли. Суди сам, как бы это выглядело. Перед концертом норовил места в первом ряду занять, а как концерт — домой подался. А так я погостевал и прощайте.

— Правильно ты рассудил, Дмитрий Гаврилович, — сказал Яков и стал расспрашивать старика о подробностях, о том, как отнеслось население к происшедшему, какие потери понесли оккупанты. В заключение добавил: