Аурельо Я вижу, дочь, как ты страдаешь, И тем труднее мне. Но что же Могу я сделать, раз ему Твое приданое дороже, Как это видно по всему, Чем ты сама? Элиса Что в сожаленьях! Отец, найди для нас исход! Дай часть потребованных денег, Дай половину. Аурельо Элиса Аурельо Да вспомни наконец, Что разорился я. Элиса Аурельо Элиса Отец, Оно не стоит нашей чести! Аурельо Какую ж ты теряешь честь? Элиса Какую? Скажут: он бросает Ее, — должно быть, что-то знает. Аурельо Но деньги! Где их взять, бог весть! Не дом же мне продать, в котором Мы все живем! Элиса В беде такой Считай и дом и землю вздором, — На первом месте честь. Аурельо Постой, А доля сына? Смею ль я Увлечь его в свое крушенье? Элиса Мужчина он. Ради меня Останется и без именья. Октавьо Пускай идет ради тебя В продажу все, чем я владею! Я на войне найти сумею Жизнь или смерть. Элиса Брат, я твоя! Ставь здесь, на лбу, клеймо рабыни [62]. Октавьо Чтоб наслаждался счастьем он, Бездомный странник я отныне. (В сторону.) А может быть, я тем спасен: Он женится и уж тогда-то Лауренсию оставит мне. Аурельо С тем, что Октавио в солдаты Уйдет, согласен я вполне. Разумно. Но, нуждой терзаем, Где я окончу жизнь свою? Элиса Отец, мы честь мою спасаем И славу добрую мою, И это нам всего важнее. Ты у меня приют найдешь. Аурельо И ты покорно отдаешь Себя тому, кто, не краснея, Так вел себя? Нет, я скорблю Не оттого, что бедность близко! Но красоту отдать твою Тому, кто мог забыть так низко О женской чести и судьбе, Тому, кто даже не скрывает, Что он в душе любовь питает К деньгам, а вовсе не к тебе! Ну, что же, я готов, бездомный, Остаток жизни провести В нужде и, господи прости, В какой-нибудь каморке темной. Если уж тот, кто в жизнь вступает, Так эту участь принимает Легко и бодро, — не к лицу И мне, чья жизнь идет к концу, Роптать. Я жалобы оставлю. Иди, Октавио, к нему, Скажи, что, вопреки всему, То, что просил он, я прибавлю И десять тысяч дам ему. Октавьо Элиса (к Аурельо) Пусть бог тебе пошлет За то, что спас меня и был ты Моя защита и оплот, Так долго жить, чтобы дожил ты До свадьбы внуков! Аурельо Нет, зачем! Если, тая обиды жгучесть И нелюбимая совсем, Ты мне сулишь такую участь, Уж лучше ты проси его, Чтоб он мне жизни поубавил. Элиса Увидишь скоро торжество Любви над тем, кто с ней лукавил. КОМНАТА В ДОМЕ ЛАУРЕНСЬИ ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Лауренсья, Фелисьяно, Фисберто, Сабина. Лауренсья Как духу у тебя хватило Войти ко мне? Фелисьяно Сказать могу, Что я противиться не в силах Такому грозному врагу. И я опять к тебе явился, Я должен был придти назад. Лауренсья Как это так? Ведь ты женился? Фелисьяно Лауренсья Ради меня!.. Ты шутишь зло! Фелисьяно Ты в этом шутку видишь злую, Что ты найдешь любовь былую, А наваждение прошло? Лауренсья Фелисьяно вернуться Ставь здесь, на лбу, клеймо рабыни. — На лицах рабов ставилось клеймо, которое изображало гвоздь, пронзающий букву S. Клеймо это представляло собой своеобразный ребус и читалось эс + клаво (название буквы S и исп. clavo — гвоздь), т. е. esclavo (исп.) — раб. |
