Проси, чего хочешь, я всё принесу.
Зачем ты мне руки целуешь, маня?
Я сам тебе руки готов целовать…
Согласна ли стать ты женой для меня,
Чтоб взглядом лучистым мне жизнь озарять?
Зачем же, стыдливо, ты спрятала взгляд?
Ведь «Да!» всё ж успели глаза мне сказать.
[К слугам и свите] Готовить невесте на свадьбу наряд!
В три дня всех друзей и соседей созвать!
Сцена 9. [Свадьба Элизы и короля. Идет обряд. Из толпы на разные голоса слышно пение]
– Что-то непонятное сталось с королём.
– Подобрал немую он…
– Нищенку при том.
– Сделал королевою.
– Только ночь придёт…
– Та бегом на кладбище и крапиву рвёт.
Сцена 10. [Элиза вяжет. С улицы звучит та же мелодия]
– Энто всё не просто так…
– Энто – колдовство…
– Ведьма.
– Чёрной магией завлекла его.
– Вон, опять колдует…
– Через то дождит…
– И приплоду нету…
– Пашня не родит…
– Всё она, злодейка, портит урожай.
– А каким богатым прежде был наш край.
– Так чего ж мы терпим?
– Сжечь! И все дела!
– Пока нас самих с земли ведьма не свела.
[Сцена 11. Крест. Под ним кучи хвороста. На телеге везут Элизу. Возле неё стопка рубах. Она вяжет. За телегой идёт убитый горем король]
Молодой король - Жена моя, скажи хоть что-нибудь,
Страданье разрывает мою грудь.
Голоса толпы – Король несчастный.
– Он сошёл с ума.
– А может сумасшедшая она?
– Всё тело от крапивы в волдырях…
– А руки, посмотрите, просто страх…
– Притворство это всё, не больно ей.
– Не вяжет, порчей путает людей…
– Зачем же зелье ведьмино везут?
– Так вместе с ней и след её сожгут.
[Элиза, прижав к себе рубахи, продолжая плести, всходит на костёр. Палач подносит факел. Но на площади появляются белые птицы и все застывают на месте. Элиза набрасывает на птиц рубахи]
Элиза – О, братики, родные вы мои,
Как долог и тяжёл был этот путь.
Теперь-то я смогу передохнуть…
– Мой милый муж, прости меня! Прости!
[Она падает на руки возмужавших братьев. Там, где факел коснулся хвороста распускаются прекрасные алые цветы]
Голоса толпы - Что это?
– Что?
– Скажи, что это было?
– Вы слышали? Она заговорила.
– Ты видел: лебеди в парней оборотились?
– Так вот на что рубахи ей сгодились.
– Сказала: «братики» …
– Что ж, братья хоть куда.
– А ты бубнил, что «ведьма»
– ерунда…
– Выходит для добра крапиву собирала…
– За доброту свою едва не пострадала…
– Поди ж ты, крапива, кто бы подумать мог…
– А мы хотели сжечь… Спасибо не дал Бог!
[Сцена 12. Финал. Дворцовая зала. Король отец. Элиза с молодым королём. Юноши, пишут, играют в шахматы, шашки, нарды, рисуют… один задумчиво смотрит в окно, один играет на скрипке]
Ведущий- На то она и сказка, что в конце
Она всегда счастливей, чем в начале.
И правдолюбец в ней всегда в венце,
А злоба и обман – всегда в опале.
Но сказка – не обман, она – мечта
О жизни, где царят любовь и доброта.
Не выдуманные истории
Любовь к «братьям нашим меньшим»
Прочитала в Интернете фразу: «Ну, так нельзя на животинку», по поводу недовольства кротами, разоряющими дачу, и вспомнилась одна история. Но начну издалека.
Мама рассказывала, что в юности она служила продавщицей в частном магазине. Работали они, чередуясь с напарницей, по несколько дней. И когда обнаружилась пропажа яиц, девчонки решили, что какая-то из них просчиталась, и внесли деньги в кассу, ничего не сказав хозяину. Но вскоре опять не досчитались нескольких яичек, и уже не знали, что и подумать.
Полагаю, Вы бы тоже были удивлены, если бы вечером закрыли магазин на замок, а утром, открыв его, обнаружили недостачу. Как они и предполагали, хозяин всё отнёс за счёт их молодости и невнимательности, и пообещал вычесть из зарплаты, а если это ещё повторится – уволить. Возможно, он так бы и поступил, но мамина напарница в тот же день сама и уволилась, и ему пришлось вернуться за прилавок. Теперь уже ничего не понимал сам хозяин – вечером все яйца были на месте, а утром двух не хватало, и никаких следов. Вскоре в соседнем магазине стало, также таинственно, пропадать печенье.
Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы воры не осмелели до того, что начали воровать среди бела дня. «Соня, Соня, быстрее беги сюда!» – мама выскочила, на зов соседки, из магазина, и застыла: вдоль стены магазина бежала крыса, неся в зубах конфету, а за ней ещё одна…
Хозяин, выслушав девушек, распорядился вскрыть полы. То, что они увидели, было настоящим чудом. Любой магазин мог бы гордиться такой витриной – ровные ряды рассортированных и аккуратно сложенных товаров – горки яиц, конфет и сахара, стопки печенья, спичек, ниток… и многое другое, что смогли унести запасливые животные. Но самым удивительным было то, что ничего из найденного не было погрызено. Крысы явно питались где-то в другом месте, а здесь, под полом магазина, у них был собственный склад.
Впоследствии я много читала об этих животных, а также посмотрела несколько научно-документальных фильмов о жизни крыс и проводимых с ними экспериментах. Получалось, что крысы различают круг, квадрат, треугольник, не повторяют сделанную ошибку, прекрасно ориентируются в лабиринтах и делятся опытом друг с другом.
В восхищении я рассказывала окружающим, какие это умные и пластичные животные. А если собеседники брезгливо морщились, предлагала им сравнить мордочку крысы и белки, которыми все так восторгаются. «Человек эгоистичен! – провозглашала я. – Он не любит тех, кто успешно соревнуется с ним за еду и жилплощадь. Крысы такие же симпатяги, как белки, хомяки и прочие. Вы не справедливы к ним, и не любите их только потому, что они лучше нас, людей, приспособлены к выживанию на этой Планете. Только крысы могут выводить потомство и в обшивках паровых котлов и в мясных тушах, висящих в рефрижераторах…»
Не знаю, действовали ли на кого-нибудь эти пламенные речи, но моя собственная любовь к крысам однажды внезапно пропала. Нет, крыса не сделала мне ничего плохого. Она просто выскочила мне навстречу, когда я в подвале перегнулась через стенку более чем метровой глубины деревянного ящика, чтобы поставить на дно свечку и набрать картошки.
Братья по разуму
Мы собирали грибы. Точнее, собирал каждый из нас, не подозревая, что он в этом овражке не единственный грибник.
Зацепившись за мой рюкзак, хрустнула ветка. И в тот же миг что-то громадное понеслось, ломясь через плотные заросли молодой, насквозь промокшей, лещины. Испуг придал мне такое ускорение, что через минуту я оказалась на вершине склона, с которого перед тем минут двадцать осторожно спускалась, скользя по мокрой траве и глине. Я стояла и настороженно оглядывалась, не зная откуда и какого рода нападения ожидать.
Но вот взгляд упал на противоположную сторону оврага, и я невольно расхохоталась. Повернув голову в мою сторону, там стоял Заяц. Мы с ним ничем не отличались друг от друга – оба собирали грибы, оба неимоверно испугались, и оба взбежали на высокое открытое место, чтобы оглядеться.
