— Наверное, слегка перебрал сладкого вина, Альдо, — насмешливо отозвался Джорджио. — Не волнуйся, мы никому не скажем. Просто решили сходить к ранней мессе. Сегодня служил отец Сильвио. Наверное, старику Бонамико уже трудно вставать в такую рань.

Привратник успокоился и даже довольно хмыкнул.

— Как легко, естественно у тебя все получается, — с улыбкой заметила Бьянка, когда они шли по коридору. — Не случайно папа говорит, что тебе даровано особое обаяние. Спасибо за помощь, Джорджио.

Сейчас она чувствовала себя намного лучше. Мимолетная встреча с Амиром придала сил и укрепила веру. Что ж, пусть родители отсылают ее в Венецию — оттуда до Константинополя ближе, чем из Флоренции. Как же они не понимают, что, вместо того чтобы разъединить влюбленных, помогают им встретиться?

Вскоре пришла портниха, чтобы снять мерку и сшить новые платья и белье. Вещи были старательно упакованы в дорожные сундуки. Все понимали, что в палаццо Пьетро д’Анджело Бьянка больше не вернется. Родители планировали новый брак в Венеции и надеялись, что дочь останется там навсегда. Новый супруг окажется значительно старше и сразу захочет детей, даже если уже имеет их от прежней жены — хотя бы для того, чтобы доказать свою мужскую состоятельность. Она будет жить в палаццо на канале и плавать в собственной гондоле. Наверное, многих женщин подобная картина вполне бы устроила. Но только не Бьянку. Ей хотелось чего-то большего, чем благополучие в доме богатого мужа, пусть даже украшенное золоченой гондолой.

— Как и мне, тебе не по душе та замкнутая жизнь, которую мы вынуждены вести здесь, во Флоренции, — прочувствованно проговорила Орианна. — Вот почему тебе так понравилось в Люче Стелларе: там море, много открытого пространства и воздуха. Все это ты найдешь в Венеции — в просторном городе с синей водой и синим небом. Конечно, кроме нескольких зимних месяцев, когда моросит холодный серый дождь. Уверена, тебе очень понравится. К тому же рядом всегда будет Франческа. Дедушка ее обожает, так что вряд ли удастся выдать ее замуж в другом месте. Отныне две моих дочери будут жить в Венеции.

— Совсем недолго, мама, — покачала головой Бьянка. — Рано или поздно Амир все равно за мной вернется и увезет далеко-далеко.

— Что за глупости! — вспыхнула Орианна. — Выйдешь замуж за благородного богатого человека и найдешь свое счастье. Принц уехал навсегда и останется на родине.

— Я совсем не такая, как ты, мама, — стояла на своем Бьянка. — Не собираюсь выходить замуж за нелюбимого, чтобы всю жизнь тосковать по возлюбленному.

— Ты просто невозможна! — раздраженно воскликнула Орианна. — Надеюсь, дедушка сумеет совладать с несносным характером. Желаю ему успеха. Учти, что он не из слабовольных и мягкотелых. Если доведешь, может собственноручно выпороть. Что ж, выбить из тебя упрямство не помешает. Ума не приложу, что случилось с той милой, послушной девочкой, которой ты когда-то была.

Бьянка горько рассмеялась.

— Вы с отцом насильно выдали меня за Себастиано Ровере. Если бы осталась милой и послушной, уже давно бы умерла. Чтобы выжить в доме чудовища, пришлось измениться: стать жесткой и коварной. Но не волнуйся: в Венецию поеду с радостью — хотя бы для того, чтобы оказаться подальше и от этого мрачного города, и от тебя, мама.

— Жду не дождусь, когда же это, наконец, случится, — зло парировала Орианна.

Джованни Пьетро д’Анджело решил, что сопровождать Бьянку в путешествии должны два старших сына — Марко и Джорджио. Сам он не хотел оставлять успешное дело. К тому же Марко не мешало собственными глазами увидеть огромный венецианский порт, куда корабли доставляли ткани из заморских стран. Именно поэтому много лет назад сам Джованни оказался в городе каналов, где встретил девушку, ставшую его женой. Отец отправил его в Венецию и приказал изучить все тонкости морской торговли.

Из Флоренции выехали ранним зимним утром. Громоздкий караван вез пожитки Бьянки и щедрые подарки тестю, которому предстояло позаботиться еще об одной дочери торговца шелком. Долгий путь лежал через Болонью и небольшое герцогство Феррара, а потом по землям области Венето. Последним городом перед Венецией должна была стать Падуя, а всего в дороге предстояло провести несколько тяжких скучных недель.

Погода стояла холодная, и солнце показывалось далеко не каждый день. Если на закате не попадалось постоялого двора или церковного приюта, приходилось ставить несколько шатров и обогреваться жаровнями с углем. Такой ночлег в лучшем случае оказывался неудобным, а в худшем — мучительным. Бьянка в отчаянии думала, что руки, ноги и лицо больше никогда не согреются: в каком бы направлении ни ехали путники, ледяной северный ветер не стихал ни на минуту. Приходилось низко наклоняться в седле и плотнее кутаться в подбитый мехом плащ, но леденящая сырость все равно пробирала до костей.

Бьянка мечтала о городах, через которые предстояло проехать.

По крайней мере, там наверняка были гостиницы, где можно отдохнуть, по-человечески поужинать и переночевать в удобной теплой постели, прежде чем снова пускаться в тяжкий путь. Наверное, если бы она вела себя с матерью более обходительно, родители отложили бы поездку до весны.

Но вот ландшафт начал заметно меняться: возвышенность плавно перетекла в плоскую равнину, дорога стала шире, а впереди замаячило огромное водное пространство. Приближалось морское побережье.

Еще несколько часов в седле, и на горизонте, наконец, возникли золотые купола и башни.

Взору предстала не просто сказочная, а скорее мистическая картина.

— Вот и Венеция, — радостно объявил нанятый в Падуе проводник.

Дальше по земле дороги не было. Путники направились к пристани и наняли грузовую баржу, куда погрузили телеги вместе с лошадьми, багажом и вооруженными охранниками. Бьянке с Агатой и братьям предстояло плыть в город в большой гондоле, которая должна была доставить пассажиров к дворцу князя.

— Князь Веньер? — переспросил гондольер. — Как же, как же! Отлично знаю его великолепное палаццо. — Он ловко оттолкнулся от причала длинным узким веслом. — А вы тоже Веньеры? Наверное, приехали из какого-нибудь дальнего поместья князя, с острова Китира или с острова Крит? А раньше у нас бывали? — разговорчивого венецианца интересовало буквально все.

— Мы — внуки князя Веньера, а приехали из Флоренции, — ответил за всех Марко. — Меня зовут Марко, моего брата — Джорджио, а сестру — Бьянка.

— Марко Веньер! Это имя хорошо известно в Венеции, синьор. Когда-то так звали даже одного важного дожа, — не умолкал словоохотливый гондольер. — А когда великий дож Дандоло как следует проучил высокомерную Византию, другой Марко Веньер захватил Китиру. Справедливо, что этот остров отошел к Веньерам: говорят, именно там родилась богиня Венера, а Веньеры — ее прямые потомки. Вот почему все женщины благородного семейства прекрасны, как ваша сестра. Однажды мне довелось краем глаза увидеть другую внучку князя, восхитительную юную деву с необыкновенными золотыми волосами и лицом, перед которым меркнет даже Елена Троянская!

— Это наша младшая сестра, — сухо ответил Марко.

Бьянка рассмеялась. У Франчески лицо легендарной красавицы?

— Кажется, за то время, пока мы не виделись, сестренка успела изрядно измениться, — негромко заметила она, и братья улыбнулись. — Помню любопытную вертлявую девчонку, но никак не античную красавицу.

Гондола легко скользила по спокойной воде и скоро вошла в просторный оживленный пролив.

— Гранд-Канал, — гордо объявил гондольер.

Венеция в ту пору была важным портовым городом, а потому повсюду виднелись корабли — большие и маленькие. В основном были торговые суда: некоторые перевозили скот, другие загружали и разгружали продовольствие. Некоторые купцы тут же вели торговлю. Мимо прошел большой военный корабль с тремя мачтами — галеас. Сквозь прорези для весел Бьянка рассмотрела множество рабов-гребцов и вздрогнула. Какая ужасная судьба — оказаться на галере! Братья тоже притихли: они отлично знали, что мужчин в море поджидала серьезная опасность попасть в плен к пиратам и быть проданными в рабство, вот на такой галеас.