Он не без труда пробрался сквозь мелкие заросли и кустарники, но считал себя в безопасности, его прекрасная пленница впала в обморочное состояние и уж больше не кричала. Однако не успел он углубиться далеко в лес, как вдруг услышал треск ветвей, указывавший, что один из его преследователей был близко. Минуту спустя раздался громовой голос:

— Эй, ты, разбойник и грабитель! Остановись и отдай девушку, которую ты похитил. Остановись же, говорят тебе! Ведь, тебе не уйти от меня.

При этом вызове сэр Джон мгновенно оборотился и выхватил и меч.

В это время он достиг открытой, освещенной лунным светом тропинки, с которой ясно был виден преследователю, выехавшему вслед за ним из чащи. Вид этого всадника был так дик и ужасен, что сэр Джон смотрел на него и его вороного коня с удивлением, к которому примешивался какой-то суеверный страх. Но вдруг он оправился и занес на Беглого такой удар, который, наверно, прекратил бы обильную приключениями жизнь смельчака, если б тот не уклонился проворно в сторону. Потом разбойник ловко выбил меч из рук молодого вельможи, схватил его за горло и воскликнул:

— Уступи мне молодую девицу или я убью тебя и возьму ее!

— Никогда! — воскликнул сэр Джон.

Сделав отчаянное усилие, он вырвался из тисков Беглого и замахнулся на него кинжалом.

Во время завязавшейся борьбы рукой ли самого владельца или Беглого, но конь сэра Джона получил смертельный удар в шею. Когда благородное животное упало на землю, молодая девушка, все еще находившаяся в бессознательном состоянии, была выхвачена Джеком Соломинкой из рук похитителя. Прежде чем сэр Джон высвободился из-под седла, счастливый соперник был уже далеко. Вслед затем сэр Джон услышал звук рожка, которым Беглый созывал свою шайку.

Беглый, хорошо знакомый со всеми закоулками в лесу, легко и быстро выбрался на тропинку, которая вела к деревне, и поехал шагом в ожидании своей шайки, которая должна была присоединиться к нему. Он всматривался в прелестную головку, склоненную теперь к его плечу, и в уме его зарождались недобрые мысли.

«Девушка попала в мои руки — думал он. — Почему бы мне не оставить ее у себя и не сделать своей невестой? Но нет, это может вызвать разлад между мною и ее отцом, а я не должен ссориться с ним теперь».

Его взоры, полные страсти и восхищения, были еще устремлены на прелестное личико, когда Эдита открыла глаза. Встретив его пылкий взгляд, она была, пожалуй, еще больше испугана, чем раньше, когда находилась во власти молодого вельможи. Как только она узнала о случившемся, то поблагодарила своего освободителя, но тотчас же попросила спустить ее с седла на землю.

— Нет, я должен отвезти вас к вашему отцу, прелестная девица, — сказал он. — Иначе он усомнится в той маленькой услуге, которую я оказал вам. К тому же вы еще слишком слабы, чтобы идти пешком.

— Не думаю, — возразила она, очень неохотно примиряясь со своим неприятным положением. — Но вы удвоите мою признательность, если поскорей доставите меня домой.

Тут она с тревогой осведомилась о своей матери, но он не мог дать ей на этот счет никаких разъяснений. Тем временем к нему подъехала вся шайка, и он отдал приказание одному из своих людей съездить в келью отшельника. Затем Джек погнал своего коня галопом и скоро достиг жилища Уота Тайлера.

Кузнец стоял у своих дверей в страшном волнении и тревоге. Приняв дочь от освободителя, он прижал ее к своей груди.

— Слава Богу, ты здрава и невредима! — воскликнул он. — Но где же твоя мать?

— Вы скоро ее увидите, — ответил Джек Соломинка. — Не беспокойтесь о ней. она в безопасности.

— Но каков этот лживый монах! — воскликнул кузнец, с яростью топая ногой о землю.

— Не сердись на доброго отшельника, отец, — сказала Эдита. — Ты несправедливо подозреваешь его. Он сам был обманут этим злым молодым вельможей. Я сейчас все тебе расскажу.

— Так иди в комнату, дитя мое, — сказал Уот, значительно успокоенный этим уверением. — Мне нужно переговорить с тобой прежде, чем ты уедешь, — добавил он, обращаясь к Беглому.

— Удобно ли мне будет войти в твой дом? — спросил тот.

— Вполне, — ответил Уот. — Вся деревня теперь уже спит.

Разбойник спешился и, препоручив коня одному из своих людей, вошел в коттедж вместе с кузнецом.

Комната была тускло освещена лампочкой, при свете которой можно было видеть низкий потолок, поддерживаемый широкими балками, огромный очаг с остатками догоравших в нем дров и простую меблировку, какую и следовало ожидать в таком хозяйстве. Зато на стенах были развешаны различные предметы вооружения — кольчуга, наручи, назатыльник, ожерелье, наколенники, шишак и щит, а также топор, двойная секира, боевой молот, пара мечей, арбалет и лук. Все это придавало комнате своеобразный вид. Впрочем, не было ничего удивительная, что в жилище Уота Тайлера находилось столько оружия: мы знаем, что он был не только кузнецом, но и оружейным мастером.

Тут не было ничего, принадлежащего лично Эдите; у молодой девушки была своя комнатка, выходившая окнами в сад. Теперь, войдя туда, она тотчас же опустилась на колена перед маленькой иконой Пресвятой Девы и произнесла горячую благодарственную молитву за свое счастливое избавление от опасности.

Первым делом Уота было достать из шкафа фляжку вина и пару пивных рогов. Он поставил их на стол, и союзники уселись.

После того как они торжественно выпили за здоровье друг друга, кузнец заговорил. С важностью и с таким выражением глаз, которое ясно показывало, что решение его принято окончательно.

— После этого оскорбления, брат, ты не удивишься, что я решился не откладывать долее восстания. Знак будет подан завтра же.

— Рад слышать это! — воскликнул Беглый. — Двадцать тысяч человек уже готовы встать под наше знамя, как только оно будет поднято. Но каким способом будет дан знак?

— Я еще не решил этого, — возразил Уот. — Но собери завтра к полудню на Дартфорд-Бренте всех людей, которых ты навербовал. К тому времени я составлю план, будь готов действовать! Я намерен прежде всего отправиться в Кентербери, чтобы освободить Джона Бола. К тому времени, как придем туда, мы успеем собрать все наши силы. В случае, если встретим сопротивление, возьмем город силой и предадим его разграблению, но я думаю, что жители встретят нас дружелюбно. Во всяком случае, мы избавим архиепископа от его сокровищ и, когда заберем все, что будем в состоянии взять, начнем наш поход на Лондон. Это будет достопамятное движение. Ни один дом, ни один замок не останется не посещенным.

— Вижу, брат, что в тебе пробудилась наконец жажда мщения, — сказал Джек Соломинка.

— И она не скоро будет утолена, — отвечал Уот. — Вельможные тираны, которые так долго угнетали нас, которые топчут нас в грязь и похищают наших жен и дочерей, почувствуют наконец нашу силу. Мы истребим их! Выпьем же еще по чарке за их гибель!

— Охотно! — отвечал Беглый, осушая наполненный для него рог. — Час расплаты уж недалек.

— Его слишком долго откладывали, — сказал Уот. — Если бы это последнее посягательство удалось, я во всю свою жизнь не простил бы себе моей медлительности.

— Это послужит предлогом к восстанию, — заметил Беглый. — Слушай, брат! — продолжал он, опираясь локтем на стол и заглядывая в лицо Уоту. — Хочу сделать тебе одно предложение и не сомневаюсь, что ты не замедлишь принять его. Я почувствовал любовь к твоей дочери. Выдай ее за меня замуж.

Уот с изумлением взглянул на него, словно не веря своим ушам.

— Ну, что ж ты на это скажешь? — спросил Беглый после минутной заминки.

— Мы поговорим об этом после, — отвечал кузнец. — Теперь тебе следует думать совсем о другом.

— Нет, я не хочу откладывать этот разговор, — настойчиво возразил Беглый. — Я должен сейчас получить обещание.

— Мне очень жаль огорчить тебя отказом, — сказал кузнец. — Но я должен ответить: нет!