Я скажу про Гасю… Только… Тише, мыши…

Я начну с того, что есть у нас два Миши.

Первый всем известен из программы «Время»,

он весь мир изъездил, встретился со всеми.

Он встречался с Папой в стенах ватиканских!

А второй известен только на Испанских.

Он, второй, известен нам лишь с Гасей вместе,

только в нашем доме да в своем подъезде.

Да, с подобным фактом встретишься не часто:

кроме общей клички — все полно контраста.

Первый Миша — бравый, без волос, но гордый,

а второй — кудрявый от хвоста до морды.

Первый носит галстук на прием у Папы,

а второй не знает ни штанов, ни шляпы.

Первый возглавляет к коммунизму гонку,

а второй лишь лает алкашам вдогонку.

Первому повсюду почести и знаки,

а второго знают лишь одни собаки.

Но теперь мы спросим Гасю не без дрожи:

а который Миша все же ей дороже?

А в какого Мишу влюблена подруга,

позабыв про Веню, верного супруга?

С кем она гуляет, не стыдясь знакомых,

и кого в обнимку носит возле дома?

И когда, бывало, Миша ее бросит,

по сугробам мчится и вернуться просит…

Ну, какому Мише жарятся котлетки

и какому Мише дарятся конфетки?

Все ему прощают — воровство, погромы…

Но какому Мише? Странно, но — второму.

Что тут скажешь, сестры? Что тут скажешь, братцы?

Разве в чувствах острых можно разобраться?

Что нашла в нем Гася — я не угадаю…

Раз влюбилась снова значит, молодая.

И с твоей любовью — верим, разделенной! —

оставайся, Гася, юной и влюбленной!

Мы живем на Испанских рабочих…

Как названию не удивиться?

Только двое средь жителей прочих,

заимев подходящие лица,

на испанцев немного похожи,

это Гася и я — только двое.

И когда нас встречает прохожий,

долго крутит он головою.

Уточненье желательно, впрочем,

объясненье нужно для порядка:

я похож на испанских рабочих,

ты — испанская аристократка.

И когда ты гуляешь во мраке

возле стен родового поместья,

две породистые собаки

важно ходят с синьорою вместе.

Гордой поступью, полной свободы,

ты проходишь порою вечерней,

две собаки роскошной породы

охраняют тебя от черни.

Ты нас скоро покинешь… Мы выйдем…

Станет грустно нам, здешним людям.

«Мы тебя никогда не увидим,

мы тебя никогда не забудем!»

Мы припомним тогда не без грусти,

как гуляла ты с Мишей и с Капой,

и как Капа садилась под кустик,

и как Миша вставал кверху лапой.

Но и ты не забудь между прочим

и родного двора и забора.

Заходи к нам, к испанским рабочим,

и мы скажем: «Буэнос, синьора!»

А за что мы любим Галю?

В чем пример бы взять нам с Гали?

В том, что все событья века

нашу Галю не путали.

Не поверив Горбачеву,

Галя Ельцину не верит,

от политики закрыты

все ее стальные двери.

Ей коммуно-патриоты

далеки, как киприоты,

ей любые демократы

непонятны, как домкраты.

Мы политиков хвалили,

мы политиков ругали,

Галя знает: врут, как врали,

все они до фени Гале.

Рождена, как видно, Галя

под счастливою звездою,

оттого при всех режимах

остается молодою!

Генриетта, Генриетта,

у меня сомнений нет:

ты вниманием согрета!

А Венюсику за это

каждый день согрет обед

из хорошеньких котлет.

Генриетта, Генриетта,

любит он тебя за это,

и за это и за то

и еще за кое-что!

Он собрался по секрету

осчастливить Генриетту,

он уже составил смету

и тебе примерно к лету

купит новое пальто,

после — новое манто,

а захочешь — и авто!

Потому что, Генриетта,

любит он тебя за это,

и за это и за то

и еще за кое-что!