— Мы не безумно влюбленные?

— Ты меня презираешь. Но я, увы, увлечен тобой.

— А ты лжец лучше, чем я думала, — беспечно говорю я.

— Я непревзойденный лжец. — Он выпрыгнул из кареты, обошел вокруг и помог мне. Прижав меня ближе, он сказал:

— И тебе тоже необходимо быть такой.

Во внутреннем дворике, несмотря на влажность, было солнечно. Но когда мы вошли внутрь, стало холодно и темно. Резкий перепад температуры был шокирующим. Лестничная площадка и примыкающие комнаты были абсолютно пустые, и мне показалось, что любое мое движение вызовет эхо по всему замку.

Служащие в фиолетово–голубых ливреях выскочили из тени и последовали за нами. Элиот не обращал на них внимания, остановившись, лишь, когда мы достигли огромной открытой двери. Геральд поспешил обойти Элиота и войти в комнату. — Ваш племянник! — объявил он громким официальным голосом. — Ваш племянник и его друг женского пола.

Комната огромная, но тоже полна людей.

Мы ступаем в тронный зал. Элиот кланяется.

— Здравствуй, дядя. Я привел мою невесту, мисс Аравию Уорт, познакомиться с тобой. Как ты хотел.

Его невеста. Я чувствую, как лицо становится розовым. Бриллиантовое кольцо врезается в мой палец.

Принц поворачивается, и вес его внимания заставляет меня захотеть спрятаться за Элиотом.

Он выглядел так, будто позировал для портрета, стоя сбоку его трона и положив руку на вырезанную на нем голову дракона. Он выше, чем я ожидала, лысеющий и с резким взглядом темных глаз.

— Для тебя хорошо, что ты пришла, — сказал он так, будто у нас был выбор.

Он не был большим или внушительным, но как только он заговорил, я ощутила холод.

— Я знаю, как сильно ты занят, — говорит Элиот.

— Для семьи слишком занятым я не бываю, не так ли?

Мышцы выступают на челюсти Элиота. Этот человек убил его отца. Принц смотрит мимо него на меня.

— Однажды твой отец сделал мне великое одолжение, — говорит он.

Я не хотела позволять ему видеть мой гнев. Мой отец сослужил хорошую службу человечеству не для власти или денег, и уж тем более не для того, чтобы стать принцем.

— Мы очень гордимся его достижениями, — говорю я.

Принц задумчиво потирает подбородок.

— Вы и должны. И с тех пор, как ты тут, у меня есть просьба для тебя. Я надеюсь, что твой отец будет жить здесь, в моем дворце.

Голос принца звучал размеренно, хоть я и почувствовала опасность за каждым его словом. Встретившись с ним взглядом, меня накрыла волна тошноты. — Твой отец настаивает на том, что вам с матерью лучше в городе. Но с тех пор как ты начала дружить с моим племянником...

Я жду, что он скажет, что Эйприл тоже здесь, что он использовал ее как приманку. Но он не говорит, и, несмотря на то, что я чувствую себя все более и более нездоровой, я знаю, что должна ответить. Это ненадежная почва. Я уставилась за его спину, изо всех пытаясь найти ответ, который его не разозлит. Черное пятно, тень, вспыхнуло на каменной стене в задней части тронного зала.

Принц проследил за моим взглядом и стал выглядеть обиженным.

— Не всем моим ученым везет так, как твоему отцу, — сказал принц. — Доктор Рот вызвал прискорбный взрыв, когда работал на паровой карете. Я хотел казнить его, но понял, что его паровые кареты весьма полезны. У вас есть такая?

Я качаю головой. Он уже это знает. Никто не может заказать карету без его одобрения.

Сажа, покрывавшая стены, выглядела такой свежей, что осталась бы на пальцах, если бы я потянулась и прикоснулась к ней.

— Кстати, он был наставником Элиота. Он говорил тебе? Элиот проводил много времени с ним, изучая все, что касалось паровых двигателей.

Эта комната пахнет страхом. Дорого одетые люди, слушая, собрались вокруг трона. Принц поднял одну бровь, на мгновение, напомнив мне Элиота.

— Хорошо, что я ничего случайно не взорвал, иначе вы могли бы расстрелять меня.

Элиот попытался придать своему голосу беспечности, но у него не вышло. Он выглядел необъяснимо невиновным, что не было тем словом, которым я могла обычно его описать. Может, лучше уязвимым?

Пока смотрю на Элиота, я надеюсь, что выгляжу как влюбленная девушка.

Люди вокруг нас сильнее прижались друг к другу. Со времен чумы это самая заполненная людьми комната, в которой я когда-либо была, но было одно место, которого все избегали. Столы, выстроенные в ряд под витражными окнами возле левой стены. Зеленый свет просачивался через цветные стекла. Я узнала некоторые предметы, расставленные на столе. Микроскопы. Сложные устройства с часовым механизмом. Части паровых карет. Но мой взгляд задержался на незнакомых устройствах.

— У нас есть способы, чтобы помочь гениям среди нас найти вдохновение, — сказал принц. Сейчас он сошел с возвышения и стоял так близко, что я могла почувствовать резкий запах, похожий на корицу. Я заставила себя не двигаться. — Ты любишь вечеринки, дитя?

Орудия пыток. Он хотел притащить сюда моего отца и пытать. И сейчас он спрашивает меня о вечеринках?

— Конечно, — запинаюсь я.

Принц улыбнулся пугающе доброй улыбкой. Его зубы были грязными. — Возможно, мы могли бы отметить вашу... — он остановился. — Вашу дружбу, на моем следующем балу.

Он целенаправленно не прибегал к приказам. Потому что знал, что мы притворяемся? Потому что не мог позволить племяннику жениться на мне?

— Звучит замечательно, — я не узнаю свой тоненький, на несколько тонов выше голос.

— Так и будет, — сказал принц. — Ничто не изменит твое восприятие так, как костюмированный бал. Элиот сможет пройти прямо мимо тебя, и ты никогда не узнаешь об этом. — Его угроза направлена на Элиота, или на меня? — Костюмированный бал звучит так захватывающе, — продолжил он.

— Кроме того, мы всегда носим маски, — ровным тоном произносит Элиот.

— Эта анонимность в масках может быть опьяняющей, не правда ли?

Несмотря на саму себя, несмотря на опасность, перспектива костюмированного бала была заманчивой. Это выглядело как что-то, что могло бы понравиться Эйприл. Я задумалась, почему она никогда не предлагала посетить один из балов своего дяди.

И я поняла, что если Эйприл боялась идти на вечеринку, она, должно быть, была действительно ужасной.

— Ты уже назначил дату следующего события, дядя?

— Да. И, конечно, мы отпразднуем возвращение твоей сестры. Если она вернется.

Последовательность негармоничных курантов призывает нас к обеду. Элиот проводит меня в роскошную обеденную комнату. Точно так же, как и в тронном зале, повсюду стоят изваяния драконов. Люстра состоит из какофонии только что вылупившихся птенцов.

— Это одна из причин, по которым я не люблю Клуб Распущенность, — сказал Элиот. — У моего дяди специфический вкус в декорировании.

— Он скажет нам... — начала спрашивать я, но Элиот сжал мое колено, тем самым дав мне знак молчать.

Обед подавали слуги, не желавшие встречаться с нами взглядами. Пока мы ели, Элиот держал руку на моем колене. Я хотела откинуть ее, но с тех пор, как я начала носить длинные юбки, это выглядело бы по-ханжески, особенно когда он положил ее туда для общения со мной.

Мужчина, сидящий напротив, проткнул свое мясо ножом и объявил:

— Каждый день я говорю себе, как нам повезло, что чума не убила коров так же, как лошадей. Не прошло и недели, как каждая лошадь в нашей стайне упала замертво.

— Эйприл любила лошадей, — тихий голос Элиота предназначался только мне. — Все свое детство она провела в стайнях. Меня, конечно, учили ездить верхом, и я катался каждый день на занятия и дышал свежим воздухом, но Эйприл любила это. Она была печальнее в день, когда умерла ее лошадь, чем в день смерти нашего отца... — он понял, что собирался сказать и остановился. Люди вокруг слушали.

Я встретилась с ним взглядом, и то ли потому, что он чуть ли не совершил ошибку, то ли из-за прозвучавшей в его голосе грусти, когда он говорил о пропаже Эйприл, он мне действительно понравился.