Острозубые сверкающие лезвия пролетели в воздухе одна над другой, нарисовав дугу, и Рыбка закричал: «ЛОЖИСЬ, ДЖОН!» — что есть мочи.

Он опоздал на долю секунды.

Рыбка молча сидел и наблюдал, пока Сьюзан отвечала на вопросы полицейского. Его коллега утешала Маршу и раз или два проверила, все ли в порядке у мальчика. Он улыбался и кивал ей, хотя был совсем не в порядке. Мир Рыбки всегда был странным, непонятным местом, полным вещей, которые были видны только ему, но теперь в нем поселилось что-то новое. Он стал вместилищем смерти и страха потери.

Более того, после смерти Джона слабая тень начала виться вокруг его мамы и походила на еле заметный шарф. Он знал, что это было. Отчаяние или, по крайней мере, Воплощение отчаяния. Позволишь ему расти, и оно начнет темнеть и становиться толще, пока не станет самостоятельным демоном, холодной серой змеей-тенью, которая плотно обвивается вокруг человека и разбивает его душу. Он видел таких демонов раньше, сплетенных вокруг и внутри людей. Людей с потухшим взглядом и одинокими лицами.

По крайне мере, у существа пока еще не было глаз. Рыбка ненавидел, когда то, на что он смотрел, отвечало тем же. Мальчик переживал, что змея-тень вырастет настолько, что у нее появятся глаза, и тогда она так крепко вцепится в его маму, что уже никогда ее не отпустит.

Вдобавок ко всему Рыбка постоянно ждал появления демона проклятия. Он инстинктивно знал, что существо всегда присутствует в момент расправы с добычей, а это означает, что они в безопасности, пока демона нет поблизости. Несмотря на это, любое неожиданное движение заставляло его вздрагивать, и каждый раз, когда он что-то делал, он то и дело натыкался на мебель, потому что в первую очередь искал глазами демона.

Когда полиция уехала и Марша вышла из ванной, они собрались все вместе.

— Так, — наконец произнесла Марша, — вам двоим стоит поторапливаться, если в магазин собираетесь.

— А смысл? Марша, какой в этом смысл?! — воскликнула Сьюзан. — Это слишком. Это выше нашего понимания. Куда бы мы ни пошли, оно найдет нас. Мы можем бежать и бежать, пока не умрем от истощения, но мы никогда не сможем скрыться. От судьбы не уйдешь, все это знают. — Она провела рукой по волосам, ее безнадежный взгляд скользнул по столу.

Рыбка в отчаянии смотрел на нее. Он знал, что тревожило ее больше всего. Из-за того, что она помогла потревожить останки мертвого человека, ее сын лишится жизни. Она увидит, как он умрет, и будет знать, что своими действиями, какими бы невинными они ни были, она убила его. Груз этого знания был слишком тяжел.

Обвиваясь вокруг Сьюзан, змея-тень увеличилась. Рыбку передернуло, он хотел помешать ее росту, но не знал как. На какое-то мгновение он решил, что ему стоит рассказать маме правду о том, что он видит, о демоне проклятия и змее-тени. Но что это даст?

А потом к нему на помощь пришла Марша.

— Это не дело, дорогая, — твёрдо сказала она, подавшись вперед и смотря Сьюзан в глаза. — Ты с таким же успехом можешь затянуть петлю у нас на шее. Я серьезно! Может быть, ты и права, но единственное, что нам остается, — это попытаться, и сейчас мы не можем терять ни минуты. То, что у нас на глазах случилось с тем милым человеком, — тому доказательство! К концу дня мы должны быть в пути. Это наш единственный шанс!

Сьюзан моргнула и посмотрела на сына. Змея-тень была еще здесь, она обвивалась вокруг ее плеч, но когда Сьюзан криво улыбнулась ему, змея немного потускнела.

— Рыбка, ты за?

Кивнув, Рыбка встал. Он готов был заорать от облегчения. Марша была права. Если им суждено спастись, они должны побороть страх и печаль и действовать.

В то время как Сьюзан и Рыбка покупали все, что им может понадобиться, Марша собрала одежду и постельное белье. Затем она пошла в кухню за чайником, кастрюлями и всякой всячиной. Занимаясь делами, она то и дело обращалась к Реджу, иногда про себя, иногда вслух. Если бы Рыбка ее увидел, он бы заметил, как вокруг нее усиливается серебряное свечение.

На подоконнике у окна, которое он сам открыл минуту назад, сидел Гримшо и терпеливо наблюдал за Маршей. Он, свесив хвост из окна, слегка покачивал им из стороны в сторону.

Решив, что горячий обед перед дорогой им не повредит, Марша еще раз повертела ручку газа, опять безуспешно. В тот момент, когда она выкрутила газ до максимума и удостоверилась в его отсутствии, в кухню через окно ворвался порыв ветра, всколыхнув листьями лимонного дерева, стоявшего на подоконнике. Прямо как по заказу. Гримшо считал одной из великих загадок человеческих существ то, что они никогда не могли верно предсказать погоду, хотя будущее погоды было предвидеть легче всего. Он обвил хвостом ноги.

Почувствовав сквозняк, Марша нахмурилась. Она не помнила, как открыла окно, должно быть, это был кто-то другой. Отвлекшись от дел, она подошла к окну и захлопнула его, гадая, не стоит ли ей пройтись по всему дому и проверить, все ли закрыто и выключено.

Она отметила про себя, что так и сделает, как только погрузит вещи в фургон. Затем Марша набрала полные руки того, что собиралась вынести в гараж. К сожалению, она совсем забыла про газовую горелку, которая все еще была повернута до упора.

Прошло немало времени, пока она загрузила все, что хотела, в фургон. Тем временем в газовой компании наконец-то устранили неполадку.

В кухне чихал Гримшо, морща нос и прижимая уши. Газ снова дали, как он и предвидел. Демон слышал, как он с шипением струится из горелки, которую не закрутила Марша. Со временем ужасный запах доберется и до нее, но будет уже слишком поздно.

Покончив с фургоном, Марша вспомнила, что хотела проверить окна и лампочки. Она начала с мансарды, где был кабинет Реджа, затем спустилась, проверила спальни на втором этаже. До первого этажа и кухни она доберется в самом конце.

Гримшо перевел стрелку часов на четвертую ветку сверху на дереве через дорогу и нажал на кнопку отправки.

Было почти пять часов, когда Рыбка и Сьюзан наконец вернулись домой, и они оба очень устали. Рыбка с нетерпением ждал, когда они отправятся в путь. Хотя у них не было уверенности, что бегство поможет, он надеялся, что демон не будет их преследовать. В конце концов, существо исчезло до того, как Джон поведал им подробности о доме, а потому оно не могло знать, куда они собирались. С другой стороны, это было сверхъестественное существо, должно быть, оно инстинктивно знало, где его добыча.

— Иди сюда, Рыбка, давай разгрузим пакеты, — позвала Сьюзан, прерывая его мысли.

Она улыбнулась сыну, но у нее был уставший взгляд, ее глаза потемнели.

У Рыбки сердце ушло в пятки, когда он обернулся. Он скорее почувствовал демона, который притаился на соседнем дереве. Быстро посмотрев вверх, мальчик обнаружил среди листвы его сутулую фигуру с хвостом, обмотанным вокруг ветки. Он ощутил холодок страха, пробежавший вдоль спины, и бросился к Сьюзан, которая только что захлопнула багажник и направлялась к дому, нагруженная сумками. Внезапно на верхнем этаже с шумом распахнулось окно, и показалась мертвенно-бледная Марша. Рыбка вцепился в маму.

Сьюзан уронила сумки.

— Марша! — закричала она в тот момент, когда сын обхватил ее руками. — Пусти, Рыбка, ПУСТИ! Она в опасности!

Марша энергично размахивала руками:

— НЕТ! Назад! Спасайтесь! Прощайте, дорогие мои!

В кухне часы на бойлере показали 5.00, и на нем загорелась лампочка, издав щелчок. В ту же секунду пространство наполнилось невероятным шумом и озарилось таким ярким светом, что на мгновение Рыбке показалось, что их ударила молния. Весь мир осветился, мать с сыном охватила шипящая волна жара. Сьюзан закричала, но ее голос растворился в волне звука, которая сбила их с ног и опрокинула мусорные урны и покатила их по улице. Гримшо сдуло с ветки. Он держался лишь на одном хвосте, благодаря которому его не отшвырнуло назад, к домам. Повсюду шел град из стекла, пыли и деревянных щепок.