Однако стюард не упал, а лишь пошатнулся и сделал шаг назад: не желая навредить ему, Инди ударил не слишком сильно. Мужчина обалдело поглядел и нанес ответный удар. Инди умудрился парировать его и послал противника в нокаут.

Когда через несколько минут дирижабль поднялся в воздух, Инди открыл дверь в купе, где сидел отец. На нем были фуражка и китель стюарда, на этот раз наряд сидел как влитой.

— Прошу всех предъявить билеты. Ваши билеты, пожалуйста, — произнес он по-немецки.

Генри взглянул на него поверх журнала и, узнав, вытаращил глаза. Инди кивнул ему и вернул билет.

— Ваш билет, господин офицер, — сказал он Фогелю и протянул руку.

Полковник поднял голову и уставился на Инди. Как только он понял, кто перед ним, его рука скользнула в карман, где был пистолет. Но вынуть его он не успел, Инди схватил его за шиворот и стащил с места. Быстро выхватив оружие из рук Фогеля, он с помощью отца вышвырнул его из окна на летное поле;

Остальные пассажиры в ужасе отпрянули. Они со страхом глядели на разбушевавшегося стюарда, говорящего с иностранным акцентом. Инди мило улыбнулся и пожал плечами:

— Очень жаль, но у господина не было билета.

Все как один мгновенно вытащили билеты и начали совать ему в лицо.

Инди собрал их, потом выглянул в окно. Фогель стоял внизу на четвереньках и смотрел вслед взлетающему дирижаблю.

— В следующий раз покупайте билет, — крикнул ему Инди.

Он вышел из купе и вернулся в служебное помещение. Что же дальше? Он помнил, что Фогель был не один.

Через несколько минут в конце коридора появился агент гестапо и остановился в двух шагах от двери, за которой спрятался Инди. Он выглядел взволнованным и недовольным. И неудивительно: бедняга не нашел ни Инди, ни его отца, а теперь еще и Фогель исчез.

Инди вышел в коридор и похлопал агента по плечу. Он уже собирался стукнуть его пистолетом, но тут из купе вышел пассажир, один из тех, то стал свидетелем его стычки с Фогелем. Инди попросил агента гестапо предъявить билет.

— Мне он не нужен, — рявкнул тот в ответ.

Пассажир, проходя мимо, пробормотал:

— Боюсь, вы об этом пожалеете.

— Он совершенно прав, — сообщил Инди гестаповцу и ударил его по затылку пистолетом. Затем он затащил его в служебное помещение, забрал оружие и открыл чулан, в котором уже сидел стюард, связанный и с кляпом во рту.

— А вот и попутчик, чтобы не скучать, — произнес Инди, опуская агента рядом. Стюард уже пришел в себя и пытался выплюнуть кляп. Инди помахал пистолетом перед его носом, и тот мгновенно успокоился.

На столе стоял передатчик, к которому был прикреплен пучок проводов. Подойдя, Инди вырвал их. Затем он снял с крючка кожаную куртку и примерил ее. В самый раз.

Кажется, удача не отвернулась от него.

Сидя с отцом в салоне дирижабля, Инди краем уха прислушивался к рассказу какого-то немецкого пилота о его невероятных подвигах во время первой мировой войны. Несколько зачарованных слушателей покупали герою одну выпивку за другой, и чем больше он пьянел, тем более фантастичными становились его истории.

К ним подошел официант и подал два стакана с каким-то безалкогольным напитком: они решили не заказывать спиртное, так как не были уверены, что их приключения закончились. Если что-то случится, всегда лучше иметь трезвую голову.

Генри был так занят изучением дневника, что даже не заметил, что им уже принесли заказ. Все его внимание было поглощено страницами с описанием смертельных ловушек, поджидающих охотников за Граалем. Время от времени он принимался что-то бормотать себе под нос, и это вновь вызвало в памяти Инди картины его детства, когда Генри, с головой уходя в прошлое, мог целыми днями не выходить из кабинета. Жизнь течет, но некоторые вещи остаются неизменными, подумал Инди.

Он выглянул в окно. Мимо дирижабля проносились легкие стайки облаков. Интересно, что сейчас делает Эльза? Он, несмотря на то, что своими глазами видел ее стоящей на трибуне рядом с Гитлером, почему-то поверил, что единственное, что ее интересует, — это святой Грааль. Разве не тем же безумием охвачен его отец? Но простить ее за сотрудничество с человеком, возможно, самым чудовищным со времен Чингис-хана, он не мог.

Ладно, хватит об этом. Инди отвернулся и бросил взгляд на открытую страницу дневника, исписанную мелким отцовским почерком. Он обратил внимание на три непонятных диаграммы вверху страницы и прочел подписи: «Маятник», «Камни» и «Мост-невидимка».

Он уже хотел попросить отца объяснить смысл этих рисунков, когда тот поднял голову и сказал:

— Твои приключения — увлекательная вещь. Теперь у нас будут общие воспоминания.

— У нас вообще теперь много общего. — Инди снова подумал об Эльзе. — Кстати, а что она говорила во сне?

— Майн фюрер.

— Да, этим много сказано. — Он снова вспомнил их встречу в Берлине. Тогда ему показалось, что она была искренна, и все же…

— Ты разочарован? — спросил отец. — Но она действительно красотка, а я такой же человек, как любой другой.

— Понимаю, ведь «любой другой» — это я.

Генри улыбнулся, видимо, своим воспоминаниям об Эльзе и произнес:

— Встретились — и разошлись… Давай выпьем за это.

Он поднял бокал, они чокнулись.

— Ну, а теперь за дело. — Генри откашлялся и выпрямился в кресле. Затем снова склонился над дневником и принялся читать:

— «Всех ловушек имеется три. Первая — Дыхание Господа. Только кающийся преодолеет это испытание. Вторая — Слово Господа.

Только шаг за шагом следуя за Господом, ты сможешь пойти дальше. Третья — Путь Господа. Только прыгнувший от головы льва избежит смерти».

— И что это значит?

Генри накрыл страницу ладонью.

— Когда доберемся туда — узнаем.

Солнечный луч прорезал облака и упал на их стол, разделив его поровну на свет и тень. Инди потянулся за своим бокалом и вдруг с удивлением заметил, что тень с необъяснимой скоростью заскользила по столу. Он выглянул в окно, снова посмотрел на стол, и наконец до него дошло:

— Папа!

— Что случилось?

— Они разворачивают дирижабль. Мы летим обратно в Германию.

Они выскочили из-за стола и помчались в служебное помещение. Дверь чулана была выбита — ни агента гестапо, ни стюарда. Инди огляделся и увидел, что к радиоприемнику изоляционной лентой прикреплены вырванные им провода.

— Вот дерьмо!

— Малыш, у нас, кажется, возникли проблемы.

— Знаю, знаю. Что я, сам не вижу? — ответил он, соображая, что им теперь делать.

— Нет, не знаешь. Я забыл дневник в салоне.

— Ты — что?

Генри слабо улыбнулся и, запинаясь, произнес:

— Ну, папа, ты даешь!

— Хорошо, жди здесь. Я сейчас вернусь. — И Инди бросился обратно в салон. Он уже собирался распахнуть дверь, но услышал голоса и замер. Потом заглянул внутрь: в центре салона рядом со столиком, за которым они только что сидели, стояли гестаповец и несколько членов команды. Дневник все еще лежал там, к счастью, на него никто не обратил внимания. Гестаповец поднял руку, призывая всех замолчать.

— На борту шпионы. Всех, кто верен фюреру, рейху и Германии, прошу немедленно следовать за мной.

Одуревшие от праздности пассажиры подняли голову и сразу же вновь вернулись к своим беседам и коктейлям. Единственный, кто как-то прореагировал, был пьяный немецкий летчик, который с трудом поднялся на ноги и сделал несколько шагов вперед.

Инди понял, что пора действовать. Он поднял воротник кожаной куртки, вытащил из кармана носовой платок и, чихая, кашляя и сморкаясь, вошел в салон, тщательно скрывая лицо. Он услышал, как гестаповец отдает приказы.

— Вы, — он ткнул пальцем в Инди, — пойдете с нами. Мы ищем американских шпионов, проникших на борт дирижабля.

Не отрывая платка от носа, Инди прогнусавил:

— У меня насморк. Мне очень жаль.

Не поворачиваясь к столу, от протянул назад руку, нащупал там дневник и опустил его в задний карман брюк.