Владелец машины бежал за ними, вопил и потрясал в воздухе кулаками. В следующий момент они вновь услыхали рев «мессершмитта», заработал пулемет. В зеркаль-'це заднего обзора Инди увидел, как владелец угнанной ими машины нырнул в кювет, а истребитель продолжал расстреливать припаркованные у ресторанчика автомобили и брошенный ими самолет.

Инди прибавил скорость, крепко ухватился обеими руками за руль и постарался не отвлекаться от дороги. Генри не находил себе места.

— Ну как, пронесло?

— Вроде бы.

Однако через секунду Инди вновь услышал уже ставший знакомым характерный рев «мессершмитта». Он поглядел в боковое зеркало: один из истребителей несся прямо на них.

— Вот дерьмо!

— Что случилось?

Застрочил пулемет, пули чудом не задели Инди и отца. Когда «мессершмитт» улетел, сквозь пробитые в крыше отверстия в машину ворвались солнечные лучи.

— Боже мой, — простонал Генри. — Хочу обратно в Принстон. Это — не жизнь.

Они услышали вой второго истребителя.

— А вот и напарник.

Ситуация становилась угрожающей. И тут впереди они увидели чернеющее отверстие в горе — автомобиль приближался к въезду в туннель. Инди нажал на газ. Если они успеют заскочить в туннель, то он придумает, как быть дальше. Истребитель догонял их, его пулемет трещал не переставая.

Они пронеслись последние футы, отделяющие их от туннеля, и нырнули в темноту. Пулемет замолк.

— Давай останемся здесь, — предложил Генри.

Но и тут не было безопасно. До них донесся оглушительный грохот: летчик не успел отвернуть в сторону истребитель и врезался в гору. Крылья «мессершмитта» обломились, а фюзеляж на огромной скорости влетел в туннель и понесся вперед, задевая корпусом стены и высекая из них искры. Через секунду самолет вспыхнул.

В зеркало Инди увидел, что огненный шар — то, что осталось от истребителя — быстро догоняет их. Прибавить скорость было уже невозможно — они и так выжимали из машины все. Инди наклонился вперед, словно это движение могло как-то подхлестнуть их. Его пальцы, вцепившиеся в руль, побелели от напряжения.

Когда уже казалось, что огненный шаг поглотит их, машина наконец выскочила наружу. Инди резко вырулил на обочину, горящий самолет пронесся мимо, врезался в дерево и взорвался.

Инди снова выехал на дорогу и, прорвавшись сквозь стену пламени и жирной копоти, помчался дальше. Его сердце так колотилось, что готово было вырваться из грудной клетки, а Генри, казалось, с минуты на минуту хватит удар.

— Надеюсь, теперь они отстанут, — сказал он.

— Не думаю. — Инди поднял палец вверх: в небе над ними послышался рев второго «мессершмитта».

На этот раз летчик решил изменить тактику — он сбросил бомбу, которая разорвалась почти перед самым автомобилем. Инди резко заложил руль влево, машина пробила направляющий рельс на краю дороги и повисла в воздухе.

Ну вот и конец, подумал Инди, и зажмурился. Однако ничего страшного не произошло: пролетев несколько футов, они с глухим звуком плюхнулись в песок. Открыв глаза, Инди увидел перед собой бескрайнюю гладь Средиземного моря. Беглецы выползли наружу — вокруг не было ни души. На покинутом пляже обосновались чайки, которые покрывали песок белоснежным ковром, словно только что выпавший снег.

Они опять услышали гул приближающегося самолета и с ужасом переглянулись — прятаться было негде. Кругом ни кустика, ни деревца.

Истребитель летел очень низко, в каких-нибудь ста футах над побережьем. Инди вытащил пистолет — патроны закончились.

И тут Генри словно обезумел. Как буйнопомешанный, он носился по пляжу, размахивая руками и что-то вопя. Испуганные чайки взлетали в воздух, тысячи и тысячи птиц захлопали крыльями перед самым носом «мессершмитта». Столкновение стало неизбежным. Птицы попали в двигатель и застопорили его, некоторые были растерзаны вращающимся пропеллером. Каша из перьев и крови облепила кабину летчика.

«Мессершмитт» прекратил стрелять и начал терять высоту. Через некоторое время тишину потряс взрыв, и они увидели, как вдалеке в небо взметнулся столб пламени.

Инди без сил опустился на песок.

Генри подошел к нему и сел рядом.

— Я вспомнил Карла Великого: «Пусть союзниками моими станут горы, и деревья, и птицы в небе».

Инди посмотрел вдаль, где еще поднимались вверх языки пламени и дым.

— Неплохой совет — и своевременный.

В тот день, когда Инди и Генри пытались бежать из Германии, Маркус Броди прибыл поездом в Искен-дерун. Он очень устал и желал только одного — опять оказаться дома, в Нью-Йорке, в тиши и спокойствии своего музея. По сравнению с испытаниями, выпавшими на его долю в этой поездке, обычные заботы теперь казались ему милыми пустячками. А кто знает, что ждет впереди его и Саллу.

К тому же Саллу еще надо найти. Он мог бы приехать на день раньше, но по рассеянности сел в Венеции не на тот поезд, о чем узнал только выйдя на перрон в Белграде. Там он потерял еще один день в бесполезной суете, пока наконец не оказался в поезде, в нужном ему направлении. Он ехал весь день, всю ночь и еще полдня. И вот он здесь — измученный, выжатый как лимон. Пожалуй, он слишком много на себя взял, когда гордо заявил, что отыщет святой Грааль.

Он двинулся вперед по платформе, лавируя среди арабов и других местных жителей. Его глаза болели, в них словно насыпали песку. Все вокруг сливалось в какую-то неясную мешанину. Он чувствовал себя здесь чужим, выброшенным из причудливой гармонии окружающей его жизни.

Он потер ноющие глаза. Сейчас бы принять горячий душ, поесть да соснуть часов шестнадцать, нет, лучше двадцать.

Настроение было поганым: он подвел Инди и Генри. К настоящему моменту уже надо было бы найти Грааль или, по крайней мере, напасть на его след, а он еще и с Саллой-то не встретился. Но ведь он всего-навсего ученый, директор музея, а не географ, не первопроходец и уж точно не искатель приключений.

А сейчас хорошо бы нанять проводника.

— Мистер Броди! Маркус Броди!

Он поднял голову и увидел, что сквозь толпу к нему пробирается ни кто иной как Салла. Броди был так рад этой встрече, что чуть не бросился Салле на шею, хотя в Нью-Йорке ему бы такое и в голову не пришло, не говоря уж о его родном Лондоне.

— Привет, как хорошо снова тебя встретить! — Так хорошо, что ты и представить себе не можешь, Салла, подумал он.

Они пожали друг другу руки, затем Салла обнял его. Броди похлопал приятеля по спине — обхватить руками Саллу было невозможным делом — потом покраснел и смущенно улыбнулся, он не привык так открыто выражать свои чувства.

— Маркус, куда ты запропастился? — Салла отошел на шаг и внимательно оглядел Броди. — Я ждал тебя и очень волновался.

Салла был похож на медведя. У него были черные волосы, карие глаза и черты лица, характерные для Средиземноморья. Его густой баритон и искренний смех всегда нравились Броди — рядом с Саллой он чувствовал себя свободным и раскованным, — а его верность друзьям стала нарицательной. Так же, впрочем, как и его ненависть к врагам.

— Я сел не на тот поезд. А Инди уже здесь?

Салла покачал головой.

— Нет. Я думал, вы вместе приедете.

У Броди отлегло от сердца. Значит, он все же опередил Инди.

— Он задерживается.

— Ах да, конечно, «задерживается». — Салла засмеялся. — Это, как я понимаю, английский способ пудрить мозги.

Покинув вокзал, они сразу окунулись в рыночную суету города. Вокруг них сновали торговцы со своими тележками, все кричали и размахивали руками. Броди почувствовал тошнотворно густой запах перезревших фруктов, пропитавший все на площади, и у него закружилась голова. Ему казалось, что он очутился на другой планете, и снова потянуло домой, в прохладу родного музея, где остались доверенные ему сокровища. Это не его мир и не его жизнь.

Салла сообщил ему, что все, о чем они договаривались во время звонка Броди в Каир, готово, и он может начать путешествие хоть сейчас.