Рука Казима скользнула под одежду, кончики пальцев дотронулись до вытатуированного на груди креста, напоминающего меч. Покаон жив, Грааль в безопасности, никто не посмеет дотронуться до него.

Поезд прибыл в Искендерун рано утром, но, несмотря на это, на платформе толпились прибывающие и отъезжающие пассажиры. Инди огляделся, он надеялся увидеть Маркуса, хотя и понимал, что это маловероятно. Даже если Броди еще в Искендеруне, вряд ли он догадается, что они прибыли именно этим поездом.

Генри, по-видимому, думал о том же.

— Интересно, как мы найдем Маркуса.

— Понятия не… Гляди!

Инди указал на бородача, пробирающегося к ним сквозь толпу.

— Инди, — взревел Салла. — Как мне тебя не хватало, — и он обнял его, оторвав от земли. Опустив Инди, Салла повернулся к Генри.

— Вы отец Инди?

— А… я… да.

— Отличная работа, сэр! Ваш сын — радость моей жизни. Такой замечательный человек. — И он обнял Генри, который стоял с потерянным выражением на лице. — Я счастлив познакомиться с вами.

Инди заметил синяки и ссадины на лице Салли.

— Что произошло? Выглядишь так, будто тебя долго лягал верблюд.

— Что-то в этом роде. Подожди, все расскажу.

Инди нахмурился и почти пожалел, что спросил.

— Салла, где Маркус?

— Не здесь, Инди, — прошептал Салла, наклонившись к самому его уху. — Быстро в машину. — Салла ткнул пальцем в старый пыльный автомобиль, стоящий недалеко от рынка.

Когда они залезли в него, Салла нажал на газ, автомобиль сорвался с места, и через минуту они уже летели по заполненным людьми улочкам, лавируя между животными и машинами, велосипедами и фургонами, и разгоняя в разные стороны пешеходов. Салла то прибавлял, то снижал скорость и сигналил почти не переставая.

От страха Генри потерял дар речи; он вцепился в сиденье, уверенный, что через секунду они врежутся во что-нибудь или въедут в толпу и переубивают кучу народа. Наконец, не выдержав, он взмолился:

— Пожалуйста, пожалуйста, помедленнее. Я уже получил столько острых ощущений на пути сюда, что мне на всю оставшуюся жизнь хватит.

— Прости меня, отец Инди, — торжественно произнес Салла, затем высунул голову из окна и заорал кому-то: — Эй, убери козла!

Козла убрали, и они поехали дальше. Салла взглянул на Инди.

— Так вот, насчет Маркуса. Их было слишком много на одного меня.

— Осторожно! — с заднего сиденья завопил Генри.

Салла нажал на тормоза и выругался: какой-то человек перекрыл им дорогу тележкой.

— На верблюде надо ездить! — прокричал Салла из окна, объезжая незадачливого торговца. Затем вернулся к прерванному разговору.

— Мое лицо свидетель, что я сделал все, что цог. — Он поднял покрытые синяками и ссадинами кулаки. — Но им тоже здорово досталось,

— А Броди?

— Сегодня утром они выехали из города в сторону пустыни, получив от султана продовольствие и солдат. Боюсь, что Броди с ними.

Генри резко наклонился вперед.

— Это значит, что карта у них. Если они уже в пути, то думаю, что они доберутся до Грааля прежде нас.

— Успокойся, папа, мы их найдем, — заверил его Инди, сам, однако, не совсем уверенный, что они успеют вовремя, чтобы спасти Маркуса и не дать фашистам завладеть Граалем.

— Мой мальчик, в таких состязаниях не бывает серебряных медалей за второе место. — Неожиданно Генри изменил свое мнение относительно скорости автомобиля и, похлопав Саллу по плечу, прокричал: — Скорее, скорее, пожалуйста!

Салла усмехнулся, нажал на клаксон и высунул голову из окна.

— Ты что, совсем ослеп? Убирайся с дороги!

Генри, опустив свое окно, добавил:

— Занял всю дорогу. А ну, пропусти!

Инди задумался. Как только Донован и его фашистская шайка поймут, что они на правильном пути, жизнь Маркуса и гроша ломаного не будет стоить.

— Есть возможность их перехватить?

Салла заговорщицки ухмыльнулся:

— Длинные пути всегда можно укоротить.

Он снова загудел, тряся головой и ругаясь на трех языках, потом повернулся к Инди и коротко бросил:

— Рискнем.

Маркус Броди высунул голову из люка танка времен первой мировой войны и взглянул на пламенеющее в небе солнце. Вытирая платком мокрый лоб, он пробормотал:

— Проклятые фашистские собаки.

Они двигались через пустыню, пересекая каньон, который, казалось, был последним на их пути. Для Броди, горожанина до мозга костей, окружающий пейзаж выглядел как конец света — выжженная земля, раскаленный воздух. Если это и не конец света, подумал он с присущим ему чувством юмора, то уж точно мой конец.

— Промочишь горло, Маркус?

Броди повернул голову, услышав голос Донована. С танком поравнялась машина с открытым верхом, в которой помимо Донована сидели Эльза Шнайдер и какой-то нацист, которого Эльза звала полковником Фогелем. Вслед за автомобилем двигался караван из верблюдов, на спинах которых сидели солдаты личной армии султана, вооруженные саблями и карабинами и одетые в свободные, подходящие пустынному климату одежды; за ними шли запасные лошади, грузовик С провизией, немецкий седан, джип и еще пара военных грузовиков с фашистскими солдатами.

Донован кинул Броди флягу и усмехнулся. Броди с удовольствием плюнул бы ему в рожу, но чтобы плюнуть, нужна слюна, поэтому он поймал флягу и сделал глоток. Пару часов назад у них был привал в одном из оазисов, но за эти два часа он уже успел свариться. Солнце превратило внутренность танка в раскаленную духовку, а наверху он чувствовал себя как на сковородке.

Живительная влага текла в горло, он не мог вспомнить, когда пил что-нибудь такое же вкусное. Опустив на мгновение флягу, он глубоко вздохнул, затем снова поднес ее к губам.

Донован протянул руку, по-видимому, волнуясь, что Броди выпьет всю воду.

— Если верить твоей карте, Маркус, мы в трех-четырех милях от величайшей находки.

Броди вытер рот тыльной стороной ладони. Хорошо бы дать этой флягой ему по морде, мелькнуло у него в голове, однако вместо этого он просто протянул ее Доновану — если хочешь выжить, приходится идти на компромиссы.

— Ты бросаешь вызов силам, о которых ничего не знаешь, Уолтер.

Донован начал что-то говорить, но вдруг умолк.

Броди проследил его взгляд. Вдалеке, где-то среди холмов, вспыхнул и пропал яркий отблеск. Он прекрасно понимал, что это значит, и был уверен, что Донован тоже понял.

Солнце сверкнуло на стеклах бинокля. Инди внимательно следил за караваном, пока тот пересекал каньон. Салла и Генри стояли по обе стороны от него, а невдалеке, за ближайшей скалой, они спрятали автомобиль со своими вещами.

— У них танк… шестидюймовая пушка. Я вижу Броди, с ним все в порядке.

Генри прикрыл глаза рукой.

— Смотри, чтобы они тебя не заметили.

— Мы далеко.

В этот момент они увидели вспышку — танк выстрелил в их направлении. Инди вжался в землю и закрыл голову руками, Салла и отец последовали его примеру. Снаряд пролетел мимо и взорвался в каких-нибудь ста футах от них, прямым попаданием вдребезги разбив автомобиль. На них посыпались обломки, Салла застонал:

— Боже мой, машина моего шурина!

— В яблочко, — завопил полковник Фогель. — Можно идти собирать трупы.

Эльза взяла бинокль. Какая-то часть ее души мучительно сжалась при мысли, что Инди, возможно, нет в живых, зато другая почувствовала облегчение: если он мертв, то конец ее внутренним противоречиям. Она может спокойно продолжать поиски Грааля, не тратя время на непрестанную борьбу с собой. Со времени их знакомства она постоянно была на грани срыва, она то ненавидела его лютой ненавистью, то не представляла себе жизни без него. Если Инди мертв, то, возможно, это к лучшему.

Ее истинная страсть, напомнила себе Эльза, — Грааль. Мужчины и политика — это всего лишь средства для достижения цели. Она будет с Донованом, но только до определенного момента. Донован отведет ее к Граалю, но чашу она ему не отдаст. Она слишком много значит для нее, чтобы вот так делиться ей с кем попало. Грааль будет ее, чтобы достать его, она готова пожертвовать жизнью.