Понтефракт на Алойзиусе, небольшой городок, известный главным образом своими постоянными туманами, благодаря зигзагу судьбы стал важным общественным и финансовым центром планеты. В старейшем районе города, доминируя на площади Святого Педро, стояла древняя Бриллиантовая Башня, новая штаб-квартира «Космополиса», журнала новостей, фоторепортажей и коротких очерков. Материалы журнала, подчас глубокие, часто драматические и даже сентиментальные, привлекали внимание средних слоев интеллигенции всей Ойкумены.

Кирт Герсен при посредничестве своего финансового поверенного Джеана Адделса приобрел контрольный пакет «Космополиса»; он использовал офис журнала как удобное прикрытие.

Прибыв в Понтефракт, Герсен отправился обедать с Джеаном Адделсом в его прекрасный старинный особняк в Баллихолт Вудс, к северу от Понтефракта. За обедом Герсен упомянул о Говарде Алане Трисонге и его странной невидимости.

Адделс сразу насторожился:

— Вы спрашиваете, конечно же, из чистого любопытства, не так ли?

— Ну, не совсем так. Трисонг — негодяй и преступник. Его влияние ощущается повсюду. Ночью взломщики могут проникнуть в этот дом и украсть наиболее ценные картины вашей коллекции, не говоря уже о родосских коврах. И можете не сомневаться, что нити этого преступления приведут именно к Трисонгу.

Адделс мрачно кивнул:

— Согласен. Такое вполне возможно. Завтра я отправлю запрос в «Интергалактпол».

— Это не повредит.

Адделс подозрительно взглянул на Герсена.

— Надеюсь, лично этот человек вас не интересует?

Герсен пожал плечами: — Ну, если только в небольшой степени...

Адделс зло бросил:

— Прошу не вмешивать меня в ваше расследование ни в какой степени!

— Мой дорогой Адделс, как я могу не обратиться к вам за советом?

— Мой совет по этому вопросу краток и ясен: предоставьте «Интергалактполу» заниматься своими делами!

— Это замечательный совет и я буду помогать им в их нелегком труде настолько, насколько это в моих силах. И я знаю, что вы будете мне в этом активно помогать!

— Конечно, конечно, — немедленно пробормотал Адделс.

В библиотеке «Космополиса» Герсен искал материалы, связанные с Говардом Аланом Трисонгом. Они были во многих томах архива, но говорили Герсену очень мало из того, что ему было неизвестно, и совсем ничего о том, что интересовало его в первую очередь: место, где родился и в дальнейшем обитал Трисонг.

В конце этого неудачного дня Герсен из простого упрямства проверил содержание папки, озаглавленной «Разное», в которой, как оказалось, тоже не было ничего такого, что могло бы его заинтересовать. Когда он ставил эту папку на полку, его взгляд привлекли две подшивки: «Картотека» и «Ненужное». Содержимое папки «Картотека» было пусто, а в «Ненужном» оказалась большая фотография, почти в квадратный фут, изображающая какой-то званый ужин. Пять мужчин и две женщины сидели, трое мужчин стояли несколько сзади. Сверху кто-то написал: «Говард Алан Трисонг среди этих людей».

Внезапно онемевшими пальцами Герсен вцепился в фотографию. Камера охватила всю панораму, будучи установленной в центре круглого стола так, что каждый из группы был запечатлен в анфас, хотя ни один из присутствующих на ней не смотрел прямо в объектив и, возможно, ни один из них не знал, что его фотографируют.

Напротив каждого места стоял странный небольшой предмет с тремя разноцветными флажками, и возле каждого из гостей стояло серебряное блюдо, наполненное чем-то лилово-коричневым примерно на четыре дюйма по высоте. Кроме подписи вверху снимка, фотография больше не содержала никаких надписей, не считая, правда, номера, отпечатанного на обороте — 972.

Обедающие были разного возраста и расовой принадлежности. Все выглядели уверенными в себе и здоровыми на вид. Каждого представляли таблички на столе, к сожалению, повернутые от камеры.

Герсен внимательно всмотрелся в лица. Кто из присутствующих здесь Говард Трисонг? То описание, которым он владел, больше всего подходило к четверым мужчинам...

Подошел работник библиотеки, молодой человек, одетый в розовую с черными полосами рубашку и спортивные коричневые шорты по местной моде. Он взглянул на Герсена равно приветливо и почтительно, сдерживая однако усмешку. В редакции «Космополиса» Герсен прослыл человеком сомнительных талантов.

— Роетесь в мусоре, мистер Лукас?

— Мельница все мелет, — кивнул Герсен. — Эта фотография, которую вы почти что выбросили, откуда она?

— Какие пустяки! Ее прислали несколько дней назад из нашего отделения в Звездном Порту. Общество Охраны и Тюрем на своем ежегодном обжорстве или что-то подобное. Неужели она может кому-то понадобиться?

— Возможно и нет. Все-таки она довольно странная, не находите? Интересно, кто из них Говард Трисонг?

Молодой человек с недоумением посмотрел на Герсена, но уже через мгновение рассмеялся: — А, вы имеете в виду кого-то из местных шишек! Уверяю вас, здесь нет ничего интересного для наших читателей. Дамы, вообще, абсолютно старомодны!

Но Герсен не унимался.

— Из нашего отделения в Звездном Порту, вы говорите? А из какого Звездного Порта? Их, по крайней мере, несколько.

— Звездный Порт на Нью-Концепт, что на Марабе-IV. — Снова почти неуловимая снисходительность. В «Космополисе» никто не понимал, как Генри Лукас получает работу и еще менее, как он ее выполняет.

Герсен оставался равнодушным к мнению своих коллег.

— Как эта фотография попала сюда?

— Ее доставили с последней почтой. Когда вы закончите, бросьте ее в корзину для мусора, ей место именно там.

Клерк пошел по своим делам. Герсен положил фотографию во внутренний карман и связался с отделом кадров.

— Кто наш представитель в Звездном Порту на Нью-Концепте?

— Зональный управляющий там, мистер Лукас, Айлетт Мэйни.

Просмотрев «Справочник межпланетных сообщений», Герсен обнаружил, что прямого сообщения между Алойзиусом и Нью-Концептом не существовало. Если он хотел попасть туда в качестве обычного пассажира, то должен был бы сделать три пересадки, трижды меняя корабли.

Герсен закрыл «Справочник» и поставил его на полку. Он проехал в космопорт, поднялся на борт своего «Фэнтомик Флайтлернинг», космического крейсера с небольшим грузовым отсеком и каютой на четверых; корабль больший, чем его же «Джетис Фараон», и более комфортабельный, нежели «Арминтор Старшип».

После полудня того же дня, когда он обнаружил фотографию, Герсен покинул Алойзиус, оставляя Вегу по левому борту. Он задал координаты автопилоту, и теперь быстро уносился к середине скопления Арии.

Во время полета он обстоятельно изучил фотографию, и постепенно все участники этого банкета стали для него, словно живые. Каждого из них Герсен уже неоднократно спрашивал:

— Это ты Говард Алан Трисонг?

Некоторые отвечали негодующе отрицательно, другие странно молчали, а некоторые, казалось, бросали вызов:

— Безразлично, кто я, что я, но учти, что ты подвергаешь себя огромному риску, ввязываясь в это дело!

Одного из мужчин Герсен рассматривал чаще других. Блестящие волосы коричневого оттенка, обрамляли лоб философа. Впалые щеки переходили в узкий рот, окружая его струнами мускулов; этот тонкий чувствительный рот был как будто изогнут в улыбке в ответ на какую-то остроумную шутку. Лицо сильное и утонченное, чувствительное, но не нежное; лицо человека, способного на все, постоянно думал Герсен, глядя на незнакомца.

Впереди мерцал Мараб, справа где-то вращалась планета Нью-Концепт и ее три луны.

По прибытии на Нью-Концепт, Герсен отыскал Звездный Порт и посадил корабль. На сверкающей полированным металлом машине, скользящей по монорельсу, он преодолел пять миль, отделяющие непосредственно космодром и город Звездный Порт; благодаря этому Герсен смог досконально изучить окружающую природу. Тяжелая на вид, плотная темно-синяя почва. На некотором удалении синий цвет постепенно переходил в каштановый, а еще дальше — в лиловый. В миле от космодрома монорельс проходил через какие-то развалины из белого камня — когда-то какой-то сложный комплекс сооружений в неопаладианском стиле — почти небольшой город. Теперь почти все колонны разрушились, упали или перекосились; крыши частично провалились. Сначала Герсен подумал, что руины необитаемы, но затем, минутой позже, он заметил то тут, то там какие-то движущие фигуры, а через мгновение и целое стадо странных животных, пасущихся возле очередных развалин.