— В гостинице «Св. Дайармида».

— Я буду ждать вас в холле, в шесть часов.

— Теперь я чувствую себя значительно лучше, мистер Лукас.

Гостиница «Св. Дайармида» принадлежала в свое время разным владельцам. Каждый вносил оригинальные идеи в ее отделку, стремясь произвести впечатление на постояльцев. Холл занимал весь первый этаж. Тяжелые колонны, выполненные в стиле Древнего Египта Древней Земли, поддерживали потолок розового цвета. Рядом с каждой колонной росли родентовые пальмы в терракотовых горшках. По стандартам Веги оформление первого этажа можно было бы считать довольно кричащим. Множество людей в костюмах всех уголков Ойкумены еще более оживляли беспокойную и нервную атмосферу, которой характеризовалась гостиница.

Герсен прибыл точно в назначенное время, одетый для неофициального вечера в костюм, который ему предложил слуга: облегающие черные брюки, рубашка с вертикальными черными, темно- и светло-серыми полосками с высоким черным воротником вместо шарфа. Черный пиджак, соответствующий самому высокому стилю на Понтефракте, застегивался спереди, скреплялся на плечах и почти стоял колоколом вокруг бедер. Герсен отказался от шляпы с плюмажем, и слуга предложил ему мягкую шляпу с черными полями.

Герсен увидел Элис Рок, идущую вдоль центрального прохода, робко оглядывающуюся вокруг. Он рассматривал ее, словно никогда раньше не видел: грустный рот, небольшой носик, щеки, плавно переходящие в маленький подбородок. Сегодня вечером ее рыжие волосы были зачесаны за уши, почти падая на плечи ее простого дымчатого серого платья.

Когда она увидела Герсена, выражение ее лица приняло вид искусственного энтузиазма. Она приветственно махнула ему рукой, и, пройдя через комнату, остановилась в десяти футах от него. Она восхищенно осмотрела его с ног до головы.

— Я должна сказать, мистер Лукас, что сейчас вы превзошли самого себя в элегантности.

— Это все «Понумперс», — улыбнулся Герсен. — Благодарить нужно его персонал.

Элис слушала его, не особенно понимая. По-прежнему радостно улыбаясь, она сказала: Ну, так где мы будем обедать? Здесь? Тут очень хороший зал.

— Слишком шумно и слишком людно, — сказал Герсен. — Я знаю место значительно более изысканное.

— Полностью отдаю себя в ваши руки, — улыбнулась Элис.

— Тогда окунемся в ночь на Веге.

Они покинули гостиницу и Элис очень осторожно взяла Герсена под руку.

— Куда мы идем?

— В прелестную ночь, — сказал Герсен. — Мы можем немного погулять, если вам это нравится...

— Я не возражаю.

Они пересекли площадь, вышли на Бьюдри Лейн, а затем оказались уже в Старом Городе. — «Невозможно! — подумал Герсен. — Мы оба гуляем по улицам Понтефракта, но при этом она в своей маске, а я в своей!»

Элис почувствовала что-то в настроении Герсена.

— Мистер Лукас, почему вы так мрачны?

Герсен промолчал.

Через какое-то время он сказал: — Можете называть меня Генри в этой части города.

— Здесь не так, как на Диком Острове?

— Совсем иначе.

Они вышли на набережную к «Грилю Мардока с видом на залив». Элис задумчиво посматривала на Герсена. Мистер Лукас, такой дотошный и гадкий, казалось, открывал сейчас необычные грани своего характера.

Они остановились за углом ресторана, рядом с балюстрадой. Внизу под ними тяжело набегали волны, звезды и дальние огни отражались от темной поверхности воды.

Герсен подал голос: — Вы можете найти свою родную звезду?

— Я не знаю очертаний ни одного здешнего созвездия.

Герсен оглядел небо.

— Она уже скрылась. А вот там Старое Солнце.

На обед они заказали суп из натуральных артишоков, тушеное мясо с луком и травами, поданное на коричневом блюде, салат из свежей зелени и мягкий веганский хлеб. Элис поклевала того-другого и в ответ на вопрос Герсена пожаловалась на отсутствие аппетита. Она выпила несколько бокалов вина и немного опьянела.

— А как наш конкурс? — спросила как бы невзначай она. — Вы все еще собираетесь держать от меня все в тайне?

— В тайне? Больше никаких тайн! Но давайте здесь не будем говорить об этом, хорошо? Тайна — это вы! Расскажите мне о себе.

Элис обвела взглядом зал: — О себе? А что говорить? Жизнь на Диком Острове монотонна, одно разнообразие — туристы.

— Я все еще удивляюсь, почему вы приехали на Понтефракт?

— О, обстоятельства!

Подали десерт: сладкий фруктовый пирог и крепкий кофе с кремом, в соответствии со вкусами на Алойзиусе.

Герсен, который почувствовал, что беседа начинает затухать, попробовал порассуждать о политике Понтефракта, но Элис сидела апатично, почти ничего не говоря в ответ. Она смотрела в окно на черную воду, и вне всякого сомнения ее мысли наверняка были сейчас далеко, чтобы улавливать смысл слов Герсена.

Наконец Герсен решился: — Ну что? Хватит! Куда теперь? На Понтефракте немного приключений, не считая разве что Хаммера, но мы, пожалуй, опоздали к началу программы. Может быть, вы хотите посетить одну из портовых таверн?

— Нет... Я думаю, нам лучше вернуться в отель.

Старый кэб доставил их обратно в гостиницу.

В холле Герсен остановился и изобразил поклон, показывая, что он уходит. Элис схватила его за руку.

— О, пожалуйста, не уходите так быстро.

Оглядев холл, она сказала тихим голосом: — Вы можете зайти ко мне, если хотите...

Герсен вежливо запротестовал: — Но вы, наверное, устали...

Все еще глядя в сторону и с появившимся румянцем на щеках, Элис произнесла: — Нет. Совсем нет. В сущности, мне... так одиноко...

Герсен вновь поклонился.

— В таком случае я буду счастлив пойти с вами.

Он взял ее под руку, они прошли в лифт и поднялись на четвертый этаж.

Элис открыла дверь и вошла в комнату, на негнущихся ногах, как заключенный в камеру.

Герсен последовал за ней. В дверях он задержался и осмотрел комнату. Элис не проявила интереса к причине его бдительности.

Успокоившись, Герсен медленно прошел вперед. Закрыл за собой дверь.

— Генри, — прошептала Элис. — Могу я называть тебя Генри?..

— Я тебе уже разрешил это.

— Странно, но я, похоже, забыла. Позволь, я возьму твою шляпу и пальто.

Герсен повесил шляпу на вешалку и снял пальто.

— Прекрасно! Портные Понтефракта не имеют понятия о человеческих формах.

— Садись, Генри, сюда.

Герсен послушно опустился в кресло. Элис достала из шкафа серебряный поднос, на котором покоилась невысокая пузатенькая бутылочка.

— Что это? — поинтересовался Герсен.

— Это настойка цветочных лепестков Кандида с кристаллами гидромела. Это ликер жизни «Сирос» с Сироса. — Она наполнила пару маленьких рюмочек прозрачной зеленой жидкостью. — На Сиросе этот ликер пьют только влюбленные...

— Конечно, мы не влюбленные, но ты и я...

— Но что?

— Ничего особенного.

Герсен пригубил рюмку. Вкус оказался даже лучше, чем он ожидал.

Элис спросила:

— Тебе он понравился?

— Действительно, он необычен. И очень ароматный...

Элис села рядом с ним и отпила немного из своей рюмки.

— От него меня бросает в дрожь...

Герсен был сам удивлен, обнаружив, что его руки обвили ее плечи; это никак не входило в его намерения, надо было сохранять маскировку. Но сейчас... Он почувствовал, что в его объятиях напряженное тело девушки постепенно расслабляется и он тут же поцеловал ее, поцеловал гораздо дольше, чем того могла потребовать маскировка.

Элис отстранилась и посмотрела на него расширенными глазами.

— Что с тобой, дорогая? Я обиден тебя? — встревоженно вопросил Герсен.

— О нет, — она нервно рассмеялась. — Ты немного напугал меня, совсем немного. Ты сейчас так отличаешься от того мистера Лукаса, которого я знаю по работе...

— И все-таки я существую в единственном числе.

Она отпила еще немного ликера.