— Нет, — настаивает Анна. — Это его не остановит.

Я был почти глух, но теперь слух потихоньку возвращается. Двадцать пять убийц. Все они находятся здесь, заключенные в нем. Каждый, кого я убил. Автостопщик с засаленными волосами. Даже Питер Карвер. Вот почему я видел его в скале, а Эмили Данагер преследовала меня. Никто из них не попал туда, куда следовало бы. Он засел в засаде, словно акула с открытым ртом, готовая проглотить их целиком.

— Анна, — я слышу свой голос как бы со стороны. — Четверо стонущих невинных. Что ты имеешь в виду? Кто они?

Она переводит свой взгляд на меня. В них я читаю сожаление. Она не хотела этого говорить, но сказала.

— Двоих ты знаешь, — медленно проговаривает она. — Одного нет.

Она опускает глаза. Уилл и Чейз. Бегун в парке.

— Это только трое. Кто четвертый? — задаю я вопрос, даже если и знаю, кто это.

Мне нужно услышать это от нее. Она оглядывается и делает глубокий вдох.

— Ты так похож на него, — произносит она.

Я крепко сжимаю кулаки, и когда кричу во всю глотку, то звук разносится так далеко, чтобы этот ублюдок смог услышать его.

— Эй, — говорит Джестин.

Она дотрагивается до моих плеч и встряхивает. Я же отмахиваюсь от нее.

— Сейчас не время делать глупости.

К черту все это. Я быстро огибаю долбаную скалу и каждый раз сжимаю губы, когда ноги касаются жесткой поверхности. Вибрация ее звука достигает моих коленок. Итак, что я имею? Нож в руке. Ярость, застрявшая комом в горле, и это тело, истекающее кровью в другом измерении. Я поворачиваюсь к Анне. Ее глаза обследуют ландшафт, поражаясь скале, присутствие которой, кажется, будто намекает на электричество и оттенки красного. Она просекает мои намерения, ведь края скалы заостряются.

— У нас есть шанс совладать с ним?

Она с удивлением разжимает губы, но что-то проскальзывает в ее взгляде. Нечто быстрое, темное, и то, что помню я. Из-за этого мой пульс ускоряется.

Джестин толкает меня в плечо:

— Нет. Только не здесь. Она не сможет его победить, и, насколько я понимаю, она еще тот крутой призрак, — она смотрит на тихо стоящую Анну, чьи темные волосы покрывают плечи. — Конечно, сейчас я ничего не вижу. Если бы мы могли, то нам попросту не хватило бы времени. Неужели ты не чувствуешь? Не слышишь? Колин говорит, что мое дыхание замедляется. А что говорит Томас?

— Ничего, — отвечаю я.

И это правда. Я не услышал ни звука от него, с тех пор как мы перебрались сюда. Если бы я сейчас посмотрел назад, то увидел бы его, но не хочу этого делать. Дыхание Джестин замедляется. Мое, скорее всего, тоже. Но здесь время идет по-другому. Возможно, в этом месте в нашем распоряжении есть еще часы, и я не покину его, пока не разделаюсь с Чародеем.

— Что оно такое? — спрашиваю я Джестин, удерживая нож перед ее глазами.

— Ты сошел с ума? — она отпихивает его подальше от себя, словно тот представляет угрозу. — У нас нет на это времени.

— Просто скажи, — требую я, снова наставляя его на нее. — Это же то место, откуда нож родом. Так он здесь обычный? Или же обладает прежней силой?

Не обращая внимание на лезвие, направленное на нее, Джестин смотрит прямо мне в глаза. Я не колеблюсь, и ей приходится первой отвести взгляд.

— Я не знаю, что оно такое, — отвечает она. — Но нож каким-то образом связан с магией Ордена. Он всегда был больше, чем просто нож.

— Я тоже это чувствую, — произносит Анна. — Нож не пел, как это раньше делал, но…он смог почувствовать его. Вот почему Чародей убежал.

— Он его боится?

— Нет, — она качает головой. — Не боится. И, возможно, даже не удивился, а, скорее всего, просто разволновался.

Кас? Слышишь меня? Время вышло. Нужно возвращаться.

Не сейчас, Томас. Еще нет.

— Джестин, — говорю я. — Не испытывай судьбу. Возвращайся. Мы с Анной последуем за тобой, как только сможем.

— Кас, — произносит она, но я отступаю и беру Анну за руку.

— Я не уйду отсюда, пока не покончу с ним, — обращаюсь я к ним обеим. — Пока не разорву эту связь и не освобожу Анну. Я больше не могу позволять ему удерживать у себя тех жертв. Ни Уилла, ни Чейза, ни даже того бедолагу бегуна в парке. И уж точно ни моего отца.

Уголки моих губ сжимаются, и я перевожу взгляд на Анну.

— Ни даже того мудака Питера Карвера. Я освобожу их и вас тоже.

— Еще один раз, — говорит она, и, когда мы встречаемся с ней взглядами, я узнаю в ней ту самую девушку, которую помнил раньше.

Ее рука нажимает на мой живот. Да, знаю. Нужно торопиться.

— Да пошло все нахрен! — выпаливает Джестин. — Ты остаешься, значит, и я тоже. В любом случае, моя помощь пригодится тебе. У меня есть стружка, а также я владею магией, — тыльной стороной запястья она вытирает лоб. — И давайте покончим со всем этим, — а затем кивает Анне. — А ты тоже пригодишься. Что-то подсказывает мне, что у нас не будет времени, чтобы спасать девиц, попавших в беду.

Анна хмурит брови:

— Девица? Если бы тебя порезали, сожгли и швыряли почти тысячелетие на скалы, тогда бы я посмотрела, кто из нас тут девица.

Джестин откидывает голову и безумно смеется. Этот звук рассекает мертвый воздух без единого эха.

— Стремно встречаться с ним с глазу на глаз. Я даже не знаю, сможет ли он здесь нас убить, но в рукопашную он обязательно победит, извлекая из тел наши позвоночники, точно отделяя рыбное филе от кости. Нам этого вполне хватило бы. Мы лежали бы до тех пор, пока тела не истекли кровью, расползаясь на полу лужицей бездонного колодца. И вот тогда он бы завладел нами, — Джестин скрещивает руки.

— Тогда нам следует держаться вместе, — произносит Анна. — Драться можешь?

Джестин кивает в мою сторону:

— Я легко могу сразиться с Касом.

— Это должно произвести на меня впечатление? — склоняя голову, спрашивает Анна, а Джестин улыбается.

— Кас, а твоя девушка довольно языкатая, — она подходит ближе и суживает глаза. — И выглядит подозрительно адекватной.

— Все дело в цели, — отвечает Анна. — Но здесь ее нет. Да и причины не сдаваться тоже. Это место отрезано от всего. Если бы мне предложили описать его одним-единственным словом, то это было бы именно оно. Цель заставляет меня не падать духом.

Она смотрит на меня. Джестин недостаточно хорошо с ней знакома, чтобы заметить пробежавшую тень во взгляде, но я не Джестин. Я вижу, что она не в порядке. Она все делает на автомате, пряча за личиной свое истинное лицо. Позже будет достаточно времени, чтобы приподнять ее и заставить все забыть. Я обещаю это самому себе, но, если честно, понятия не имею, что нужно для этого сделать.

Кас. Ты должен немедленно возвращаться.

Нет, Томас. Не сейчас. Я сканирую уныло-обширный пейзаж. Он выглядит плоским, только с небольшим выступающим наклоном то здесь, то там. Из-за отсутствия какой-либо дистанции и горизонта у меня кругом идет голова. Это не должно вводить в заблуждение. На самом деле Чародей где-то прячется, ведь у него есть уйма секретных мест, где можно всегда укрыться.

— Он не собирается приходить к нам, — говорю я. — Думаю, он знает, зачем я здесь.

— Тогда нам нельзя здесь оставаться, — заявляет Джестин.

Она быстро моргает, отрывисто подергивая головой. Должно быть, Берк ей что-то шепчет на ухо.

— Он может вернуться, — произносит Анна. — Если мы позволим ему открыть на нас охоту.

— Звучит забавно, — саркастически ухмыляется Джетсин. Затем смотрит на меня. — Полагаю, для него одинокий хищный зверь выглядит намного привлекательней, чем стадо. Если услышите мой крик, бегите на него, — она глубоко вдыхает и поворачивается, чтобы покинуть нас.

— Не нужно этого делать, — говорю я. — Если мы потеряем тебя из виду, то ты полностью заблудишься здесь. Оно не примет тебя.

Она усмехается через плечо:

— Это место отведет тебя туда, куда захочешь. Он будет искать нас, а мы — его, стараясь запутывать следы друг друга. Так или иначе, ты в любом случае здесь потеряешься.