Утро было чудесное. Долина точно купалась в золоте, пронизанном мириадами оттенков зелени. Насколько хватало глаза, все сверкало и сияло кругом в солнечных лучах, и Скачущий Ручей блестел, пролагая себе извилистую дорогу в центре этого великолепного цветущего сада.

Стэнли Файльс стоял в дверях бревенчатой хижины, где была устроена временная квартира полиции, в пяти милях от деревни Скалистые Ручьи, на западной границе долины. «Настоящий рай», — думал он, блуждая взорами по живописной местности, расстилающейся перед его глазами. Но он не мог отдаваться всей душой созерцанию красот природы. Его мысли постоянно возвращались к тем задачам, которые стояли перед ним. Он находился здесь, чтобы исправить свои прежние ошибки или свои неудачи и не мог возвращаться к своим начальникам, не достигнув цели. Он был пленником своего обещания, своего слова. Он должен был победить или… погибнуть. Если он уедет из долины, не выполнив своего дела, то его карьера будет кончена.

Но была и другая причина, удерживающая его в долине. Его мысли были постоянно заняты Кэт Сетон. Что бы он ни делал, посылал ли он депеши своему начальству, отдавал ли приказания своим солдатам, — он все-таки думал о Кэт. Даже события прошлой ночи не могли отвлечь его мыслей от нее.

Файльс отошел от двери, когда пришел Мак Бэн, и, подойдя к столу, обмакнул перо в чернильницу, собираясь что-то писать. Файльс закурил свою трубочку и, выпуская клубы дыма, сказал:

— Знаете ли, сержант, меня занимают две вещи, касающиеся этого дерева. Мы с вами видели достаточно прошлой ночью. Несомненно, это дерево играет большую роль у контрабандистов спирта. Но все же не могу понять, в чем тут дело. Предположим, что это дерево каким-нибудь таинственным образом служит способом общения. Но зачем это нужно? Отчего, черт возьми, если всякому известно, кто предводитель шайки, они не сносятся с ним непосредственно?

Файльс смотрел на угрюмое лицо Мак Бэна и ждал, что он скажет. Он доверял его проницательности и его уму, и ему интересно было узнать, какие факты он наблюдал.

— Три раза за последние две недели я видел ту же самую фигуру в тени дерева, поздно ночью, — сказал сержант. — Не нужно было особенной догадливости, чтобы определить, кто бы это мог быть. Если мы будем исходить из того предположения, что народ в деревне прав и что Чарли Брайант тот человек, который нам нужен, то его поступки становятся очень подозрительными и в особенности его действия около дерева прошлой ночью, принимая во внимание, какой большой груз был привезен сюда недавно. Но все-таки мне кажется, что с этим деревом связано нечто другое. Я выследил Чарли по соседству со старым молитвенным домом и оттуда к этому дереву. Я наблюдал это три раза и, наверное, прошлой ночью снова увидел бы, если б эта проклятая собака, его нежный братец, не помешал всему.

Файльс молча выслушал его. Серьезность Мак Бэ-на имела в глазах Файльса большое значение, но все же для такого человека, как Файльс, нужны были более ясные доказательства или неоспоримая вероятность. Откашлявшись, сержант продолжал:

— Перейдем теперь к другим выводам, сэр. Каждый мужчина и каждая женщина здесь считают, что Чарли Брайант руководит шайкой, и даже могут назвать по имени тех, кто образует эту шайку. Вот список этих лиц: Пит Клэнси и Ник Девере, наемные работники у мисс Кэт. Затем тут есть Кид Бланей, служащий у самого Брайанта, и Сторми Лонгтон, игрок и убийца. Другой участник — это Макаддо, останавливающий поезда, и какой-то субъект, которого называют «Святой Дик». Вот шайка, с Брайантом во главе, но тут мо1ут быть еще и другие. Я узнал косвенным путем эти имена от жителей деревни. Но ни одна душа в деревне не видела их за этой работой. Никто не видал, чтобы они покупали или продавали, или переносили виски, кроме того количества, которое они покупают и выпивают в кабаке. Эта шайка не совершила ни одного поступка, который мог бы выдать ее, и нет ни одного мужчины и ни одной женщины, которые решились бы предать их. Они только болтают, когда напьются… Мошенники здесь крепко спаяны друг с другом, вы это сами знаете. Они доверяют каждому, кто замешан в каком-нибудь преступлении, потому что все они замешаны, но не решатся довериться ни одному человеку, которому не угрожает тюрьма. Что же они делают? Чтобы отвести глаза полиции, они окружают себя тайной. В данном случае, Большая Сосна находится в центре их тайны. Нам она может служить путеводной нитью и дать возможность захватить их с поличным, то есть — с грузом. Вот что я знаю и в чем я уверен, сэр, а вы должны указать нам путь к достижению этого. Я следовал вашим указаниям и сделал все, что только может сделать человек. Я организовал надзор над всей деревней и одному из фермеров за пределами этой долины поручил наблюдать и исследовать. Мы уперлись в стенку и не сдвинемся, пока они не доставят сюда новый груз. Судя по тому, как потребляется здесь виски, я полагаю, что это будет скоро. Может быть, у нас останется еще неделя, чтобы разработать наши планы. Я наблюдал за каждым членом этой шайки, и у меня отмечено тут все, что они делали с того времени, как мы упустили груз на железной дороге. Может быть, вы хотите прочесть мои заметки?

— Это хорошо, Мак Бэн, — сказал Файльс, беря от него тетрадь. — Я думаю, что нам удастся на этот раз, если мы узнаем вовремя, когда будет отправляться сюда груз. Надзиратель Язон находится в сношениях со всеми местными полицейскими силами на востоке, и его тотчас же уведомят об этом. Когда мы получим известие, то остальное будет нетрудно сделать. Скалистые Ручьи имеют только три дороги и это небольшое местечко. У меня уже придуман план действий, когда мы получим известие, а теперь пока мы должны постараться открыть, где находится их тайник. Узнав это, мы будем выжидать. Я прочту ваши заметки и пойду в деревню. Мне хочется посмотреть потом, как работает мистер Брайант в своем ранчо.

Кэт отправилась на постройку новой церкви и с интересом наблюдала за производившейся работой.

— Отлично, — сказала она, стоявшему около нее Билли Унгвину. — Я вижу, что Чарли сделал красивый рисунок, и он хорошо выполняется нашими молодцами. Новая церковь будет настоящим произведением искусства, и здешний народ будет вправе гордиться им.

— О, да! — засмеялся Билль Унгвин. — Народ будет гордиться, будет кричать об этом везде. В трактире будут говорить об этом и хвастаться своей работой, а женщины будут восторгаться работой своих мужей и восхвалять их. Да, да. Они будут гордиться своей церковью, но не думаю, чтобы церковь могла гордиться ими. Не так ли, Аллан? — обратился он к своему соседу.

Но Аллан не высказал особого интереса к его замечаниям.

— Думаю, что так, — ответил он равнодушно. — Но мне некогда было заниматься этими вопросами. Я слишком занят почтой. Одно только могу сказать, что эта церковь не архитектурное произведение. Может быть, это искусство, но не архитектора, о нет!

И он начал подробно и критически разбирать постройку церкви с точки зрения архитектуры и в особенности восстал против употребления на постройку красной сосны. Красный цвет слишком резкий и побуждает к волнениям, говорил он, белый же цвет успокаивает души и направляет их к добру. Вот почему он рекомендовал бы употреблять для постройки белый клен.

— Но, конечно, — снисходительно заметил он, — церковь принесет уже ту пользу, что она заставит несколько больше сдерживаться наше населения от нанесения кому-нибудь личного ущерба или вреда.

Билли Унгвин и Аллан Дэй вступили в горячий спор по поводу достоинств того или другого дерева.

— У нас нет сосен здесь, — говорил Дэй, — но целые леса кленовых деревьев.

— Как нет? — вскричал Билли Унгвин. — Разве у нас не растет здесь самая большая сосна в мире?

— Вы хотели бы срубить старое дерево? — спросила изумленная Кэт.

— В своем ли вы уме? — резко спросил Дэй. — Срубить старую сосну? Кто же решится сделать это? У кого хватит храбрости?