— Мирон, получается, Демон специально запер ребят здесь, чтобы иметь постоянный источник их наркотического счастья?

— Получается, да. Ему самому это противно, это против его природы — вот и пропитался чернотой, переродился в ночного, но выбора-то нету… Он влияет на мальчишек, привязывает к себе и к этому месту, делает зависимость сильнее.

— Ужас!

Домовой устало вздохнул:

— Угу… Куда мир катится? Ведь всего за пятьдесят лет всё разрушилось…

Напарники немного посидели в тишине, думая каждый о своём.

Она снова посмотрела в землистые лица мальчишек. Теперь ей было их жаль. Женское сердце списало все прегрешения подростков на проделки демона, закрыв глаза на то, что демон никак не мог подсадить их на клей — они сами попробовали ядовитые пары. Вместе с тем, Арина твёрдо знала, что долго ребята не протянут — они и сейчас шатко стояли на пороге между жизнью и смертью — помощь не прибудет вовремя, нужно действовать самой.

— Ладно, Мирон, некогда рассиживаться… Рассказывай, как нам быть? Мы должны им помочь!

Мирон выдержал паузу, посмотрев как-то по-особенному, то ли с гордостью, то ли с грустью, вздохнул:

— А чё рассказывать? Надевай защитный плащ — тебя не увидят, бери скипетр — тебя услышат, а в склянках жидкий свет, тут я думаю, ты сама догадаешься, как с ним поступить…

— Жидкий свет?

— Слушай, что у вас вообще за шарашкина-контора? Чем вы вообще там занимаетесь? Ты ведь ничего не знаешь! Да — "жидкий свет", есть такое зелье — разбиваешь склянку, и жидкость начинает ярко светиться, но недолго.

— Понятно.

— У нас два пути: напугать врага, чтобы он бежал из подземелья и оставил пацанов в покое или убить его — и то и другое сделать непросто.

Арина быстро признала лидерство Домового, безропотно подчинилась — надела мятый длинный плащ, держащийся на шейном шнурке, пониже натянула капюшон, сунула во внутренние карманы "жидкий свет", прижала к груди скипетр.

— Слушай, а разве меня не выдаст фонарик?

— Сестрёнка, ты совсем, что ли? Мы не будем им пользоваться!

— Шутишь? — она всего на миг представила липкую кровожадную тьму за пределами комнаты, и её пробрал озноб, вернулись многочисленные страхи, — а как я, по-твоему, должна искать Демона? Там кромешная тьма!

Домовой, роясь в её сумке, проворчал:

— Ей богу, как маленькая… Произнеси заклинание!

— Но я не знаю никаких заклинаний, — ей почему-то стало стыдно.

Мирон замер, медленно обернулся и посмотрел на неё, как смотрят на обезьяну, которая не любит бананов или крокодила — вегетарианца:

— Ты это сейчас серьёзно сказала?

— Да.

— O my god!

— Чё?

Он подбоченился, небрежно бросил:

— Сейчас так говорят… В переводе на русский — ты, что с дуба рухнула?

Арина готова была провалиться сквозь землю:

— Извини…

— Слушай, ты поди ещё и не знаешь, что ведьма?

— Какая же я ведьма? — она усмехнулась, — я детский врач, ну и ещё кое-что умею — вот и всё…

— Ё-К-Л-М-Нэ… Сестрёнка, тебе плохо? Ты не заболела? Ты ведьма! Обычная, нормальная ведьма! Я, таких как ты, повидал на своём веку тридцать восемь штук! Неужели ваше отродье тебе ничего не сказало? Ведь он же знает, конечно, знает!

— Никто мне ничего не говорил…

— Дал бы ума, да у себя мало… Как так — не пойму? Ладно, скажу значит я, уж не обессудь — как сумею. Ты — ведьма — это раз. Ведьмы колдуют — два. Значит, и ты можешь колдовать — это три.

— Но я никогда не колдовала и ни одного заклинания не знаю.

— Может и не знаешь, но колдовать — колдовала. Ты же мне приказывала правду сказать — ох, больно сильно приказывала, я еле сдюжил — разве же это ни колдовство? Я тебе скажу: колдовство в чистом виде!

Она задумалась:

— Это называется "Приказ", я просто приказываю, и мне подчиняются, ничего особенного при этом не происходит…

— Назови козу хоть свиньёй, хоть коровой — козой она останется! Твой приказ — это ведьмина сила в чистом виде. Не каждая ведьма, я тебе скажу, может простые слова силой наделить! Представь, что будет, если слова окажутся особые…

Арина вспомнила заклинание Капитана, когда они изгоняли Полтергейста. Да, в тот миг она отчётливо почувствовала, что подобранные им слова были не просто старыми, а обладали собственной силой — наслаиваясь одно на другое, они сплетались в сложный узор, наполняясь силой:

— Я, кажется понимаю… Но как нам это может помочь, если я не знаю нужных слов и вряд ли они отыщутся здесь…

— Не робей, сестрёнка — подсоблю, чем смогу. Знаю я кое-что! На одного демона, глядишь, нам хватит…

Вдох, выдох.

Языки чёрного пламени лизали угол, в который они загнали Демона. Только теперь она поняла, что противник состоял именно из пламени, а не дыма. Его тело, которое благодаря ночному зрению, она видела превосходно, напоминало наилегчайшую шёлковую тряпку с рваными краями, трепетавшую на ветру. Первая склянка с "жидким светом" несколько минут назад чуть-чуть не попала в цель. Но всё же Демон был ранен. Один из краёв ткани словно вырвали. В этом месте чёрный потусторонний огонь угас, превратившись в блеклый дым, сочащийся как кровь. Оглушающий рёв, снова попытался проникнуть в неё, разодрать её душу. Вопль, не имевший ничего общего с нашим миром, как невидимая стена отгородил своего создателя от преследователей. Уродливый клюв цапнул воздух в полуметре от неё — значит пока в безопасности, плащ работает — её не видят.

Вдох, выдох.

Лёгкие с хрипом принимали воздух. Кровь из рассечённой брови попала в глаз. Арина заморгала, отвлеклась. Новый порыв чудовищного визга. Она пошатнулась, чуть не потеряв равновесия. Ещё немного и силы кончатся, они и так уже на исходе — слишком долгой была погоня по подземному лабиринту, слишком часто она подставлялась под удары. Демон сделал обманный выпад, но тут же метнулся в сторону — хотел сбежать. "Приказываю — стой!" — крикнула Арина, выбросив скипетр вперёд. Тысячи иголочек пробежали по телу, концентрируясь в руке. Чистый залп света сорвался с кончика скипетра — остановил беглеца. Он снова истошно заорал и замер. Методом проб и ошибок, она выяснила, что это ненадолго — в запасе секунд пятнадцать — целая вечность!

— Давай! — поддержал сзади Мирон.

Арина сосредоточилась, постаралась выбросить из головы усталость, страх и боль.

Вдох и на выдохе:

— Как тварь дворовАя,

как темнота погребная,

Как солнца луч,

Как грохот туч.

Откройся мне,

Как земля на заре! — она взмахнула скипетром — ничего не произошло, но заклинание сработало, об этом говорило внутреннее опустошение, которое она испытала.

Глубокий медленный вдох и осторожный выдох.

Парализованный Демон заверещал, но его вопль лишился силы — это была мольба о пощаде. Невидимая, но неприступная стена, разделявшая их, развеялась. Демон счастья сжался в углу огромной бойлерной, скукожился, в одночасье, растеряв всю мощь, всю силу. От его недавнего величия ни осталось ровным счётом ничего — тень, не больше. Ей стало искренне жаль Демона, которому на роду было написано делать людей счастливее, он, наверняка так и хотел, но людям в наше время счастье не нужно и вот итог. Он напомнил ей одичавшую собаку, отобравшую у прохожего пакет с едой. Такую собаку изловят и убьют, хотя, по большому счёту, она ни в чём не виновата — её бросили люди, вынудили одичать.

— Сестрёнка, действуй! — вывел её из ступора Домовой.

Вдох.

Арина с размаху кинула в угол с демоном вторую склянку. Что ж, теперь она собаколов.

Выдох.

Звон стекла ещё долго блуждал по никому не нужному, заброшенному бомбоубежищу. Звон был слышен, когда жидкий свет прыснул во все стороны, заставил её зажмуриться, осветил всё вокруг, попал на тело Демона, как кислота разъел его. Звон стекла ещё слышался в гигантских ржавых трубах под потолком, когда на пол упал мёртвый полуметровый клюв и когда свет уже погас, и когда Арина присела на корточки у стены и отчего-то горько зарыдала.