Ты видел отражение свое?

Как зеркала нас вводят в заблужденье!

Ты видел отражение мое,

И более того — не отраженье!

Ты просто никогда не брал в расчет

Реальность моего существованья.

Но от рождения у каждого свой черт,

Как видно, таково предначертание.

Я столько лет провел подле тебя,

Невидимо, не поднимая шума,

Что ты порой не узнавал себя

И поступал иначе, чем задумал.

Да, я твой черт, твой вечный антипод,

Тебе мои, а мне твои черты

Приписывает тот, кто не поймет.

Что ты — не я, а я, увы, не ты.

И боль твоя мой вызывает смех.

Но как твой смех меня порою душит!

Попеременно мы одерживаем верх,

Не в силах равновесия нарушить.

Хотя порою за бутылкою вина

Бывало, что и мы сходились в чем-то.

Когда во всем ты слушался меня,

Не приходилось бы пенять на черта.

В конце концов, не так уж мы чужды,

Чтоб бесконечно друг на друга злиться,

Чтобы открыто встать на путь вражды.

Не проще ль обо всем договориться?

Снега, Снега… Движения осы

Кружение снежинок вдруг напомнит.

В стеклянной колбе снежные часы

Висят нечеловечески огромны.

Вот меры времени: всегда и никогда,

Вес остальные — жалкая подделка,

Часовщиков ничтожная поделка.

Две меры времени: всегда и никогда.

Как странен мир! Непостижима в нем

Гармония вещей несоразмерных.

Я слышу в пеньи ветра за окном:

Рождение — случайно, смерть — закономерна.

Ах, если бы местами поменять

Могли «закономерно» и «случайно»,

Неужто перестали бы пенять

На неизбежность их предначертанья?

Не слишком ли порядок данный прост?

Не слишком ли банально он решен?

Недаром первый детский наш вопрос:

Скажите мне, откуда я пришел?

Поймите, что еще пройдут года,

Пока другой вопрос для вас найду:

О, если знаете, скажите мне, куда,

Скажите мне, куда потом уйду?

Две меры времени: всегда и никогда.

Быть может время нас чему-нибудь научит?

Но почему с рожденья меня мучит

Все то же, давнее: откуда и куда?

Хоть век живи, ответа нет, увы.

На эту тему рассуждают неохотно,

Но почему мы с детства таковы,

Как будто до рожденья было что-то?

Часам не в мочь двух слов связать: «тик-так».

И разве время нас когда-нибудь рассудит?

Ну, почему мы поступаем так,

Как будто после смерти что-то будет?

К чему все эти «быть или не быть»

И «суета сует — души томленье»?

К чему мгновение желать остановить,

Коль жизнь и так всего одно мгновенье?

Две меры времени: всегда и никогда,

В несбыточности — вечность ожиданья.

Урок прозренья и венец познанья

Две меры времени: откуда и куда.

Неужто головы нам не сносить?

Ужель всему цена — в последний раз?

Я каждого хочу остановить,

Чтобы спросить: «А Вы? А как у Вас?»

Есть решенье одно всех проблем бытия,

Пред которым вопрос отступаст любой.

Мы оценивать жизнь можем только собой

И отмеривать мир только собственным я.

Так поставь же себя в самый центр всего.

Лишь отсюда дано непредвзято взглянуть

И решить безошибочно, что и кого

От себя оттолкнуть и к себе притянуть.

Что один не возьмешь, мы осилим вдвоем.

Остается постичь, опыт жизни копя,

Что мы любим в других отраженье свое.

Что любовь — это лишь узнаванье себя.

Ах, как жаждем мы видеть везде и всегда

Отраженье свое в отражепьи своем.

Так же в двух зеркалах возникает объем

Только, как ни стремись, не проникнуть туда.

Крикнешь в душу чужую: «откройся, сим-сим!»

А уверен, найдешь ли дорогу назад?

Отраженье свое мы увидеть хотим,

Лишь каким в своих собственных видим глазах.

Что нам души чужие! Зеркала, зеркала…

Словно в комнате смеха, себя не узиать.

Искажаемый пляской кривого  стекла,

Ты смеешься, хоть что-нибудь силясь понять.

И, в себе не уверен, глядишь на себя,

Неумелой походкой плохого актера

Отыскать ты пытаешься место, в котором

Отраженья твои не пугают тебя.

Ерунда! Будто выход тебе неизвестен:

Не скитаться как тень в разношерстой толпе,

А всегда самому оставаться на месте,

Чтоб одни — от тебя, а другие — к тебе!

В этом мире уместнее преображаться,

Чем пытаться хоть что-нибудь преображать,

Не гадая, как будешь в других отражаться,

А по собственной воле других отражать.

И неважно, ничтожен ты или велик,

Если помнишь, что мера всему — ты один,

Отраженьям своим только ты господин

И безличен не более, чем многолик.

Но, как школьник, в рюкзак напихав безделушек.

От незнанья, куда их девать, оробев,

Ты чужих отражений вобрал в свою душу,

Непосильною ношей влача на горбе.

Жизнь одна! Горевать — хуже, чем веселиться.

Отраженьям стареть, зеркалам увядать.

Но попробуй представь, каковы будут лица,

Отражения в зеркале не увидав.

Если б ты не родился? Вот было бы мило!

Где тогда твои дружбы, знакомства, любовь?

Кто их взял бы? Никто? А быть может, любой?

Но ты есть, так иди и владей этим миром!