Девушка колебалась.

— Это мне точно неизвестно. Мы с давних пор знакомы с доктором Фоллом. Он живет за городом, и мы видимся с ним очень редко. Он… — она запнулась, — мне кажется, у него ужасная специальность — он психиатр и уделяет все свое внимание сумасшедшим.

Полтаво очень заинтересовало сообщение девушки.

— Прошу вас, расскажите мне обо всем этом подробнее.

Она улыбнулась.

— Я боюсь, что вы склонны посплетничать, — несколько иронически заметила она, но затем ее тон снова стал серьезным. — Я терпеть не могу этого доктора, хоть отец и говорит, что я ошибаюсь в нем. Он, по-видимому, очень неглупый и сдержанный человек. Когда я нахожусь в его обществе, то чувствую себя так, словно мне приходится танцевать танго перед сфинксом.

Полтаво громко расхохотался, обнажив ослепительна белые зубы.

— Мне трудно представить себе такое состояние.

— Я надеюсь, что в ближайшем будущем вы встретитесь с доктором Фоллом и тогда вам станет ясно, что я хотела выразить этим сравнением.

Об этом пророчестве Полтаво вспомнил позднее, когда он, беспомощный, очутился во власти доктора.

— А мистер Горз?

И снова девушка нерешительно повела плечами.

— Он сравнительно заурядный человек и ничем не привлекает внимания. По внешности он походит на преступника, но, надо думать, долгие годы верно служил моему дяде.

— В каких отношениях находится ваш дядя с доктором Фоллом? — продолжал спрашивать Полтаво. — Доктор занимает какое-нибудь положение в обществе?

— Разумеется! Он джентльмен и, если не ошибаюсь, располагает значительными средствами.

— А каково отношение вашего дяди к Горзу?

Полтаво не на шутку был заинтересован ответами девушки, ибо ему предстояло занять место человека, труп которого лежал на полу в доме на невзрачной, окутанной туманом улочке.

— Мне нелегко будет ответить на этот вопрос, — смущенно заметила девушка. — Раньше мой дядя держался с ним, как с равным. Но порой бывал очень зол на него. Он ужасный человек. Быть может, вы знаете газетку «Дурная слава»? — осведомилась девушка.

Полтаво ответил, что ему приходилось видеть эту газету и что порой он не без удовольствия читает Помещенные в ней скандальные новости.

— Эта газета — излюбленный род чтения мистера Горза. Мой дядя никогда не прикасается к этому листку, а мистер Горз любит его читать. Он забавлялся, читая все гнусности, опубликованные в этой газетке. Должно быть, мистер Горз находился в каких-то отношениях с издателем этого листка, но, когда я заикнулась об этом дяде, он очень рассердился.

Полтаво казалось, что Фаррингтон не спускает с него глаз. Он искоса взглянул на него и заметил, что миллионер не особенно одобрительно поглядывает на него и недоволен его беседой с девушкой. Поэтому он счел нужным прервать разговор и обратился к Фаррингтону:

— Какое великолепное зрелище — эта блестящая лондонская публика.

— Вы правы, — сухо ответил миллионер.

— В театре множество известных людей. Например, Монтегю Феллок тоже здесь!

Фаррингтон кивнул головой.

— А вот этот молодой человек с умным проницательным лицом, что сидит в четвертом ряду у прохода…

— Это мистер Смит, — заметил Фаррингтон. — Я уже имел удовольствие его видеть. Я узнал всех, за исключением…

— Дамы, сидящей против нас в литерной ложе. Она все время сидит в глубине ложи и не показывается у барьера. Надеюсь, это не какая-нибудь сыщица?

Франк Доутон, Дорис и леди Динсмор о чем-то оживленно беседовали между собой.

— Полтаво, — сказал приглушенным голосом Фаррингтон, — я должен знать, кто эта дама. У меня имеются к этому веские основания.

Оркестр заиграл интермеццо, огни в зрительном зале погасли, начался второй акт.

Наступила тишина, на сцене, спускаясь с декоративных скал, появился хор.

Неожиданно в литерной ложе блеснул ослепительный огонек и прогремел выстрел.

— Боже! — пролепетал Фаррингтон и отпрянул назад.

В зале поднялось смятение, но чей-то властный голос потребовал:

— Скорее включите свет в зрительном зале!

Занавес опустился, и театр озарился множеством огней.

Смит заметил вспышку выстрела и вскочил со своего места. Он стремительно бросился к литерной ложе, но ложа оказалась пустой. Он выбежал в вестибюль, но и там никого не оказалось. Тогда сыщик сбежал по боковой лестничке, ведшей из литерной ложи на улицу, но на улице ему также не удалось никого обнаружить. Густой туман обволакивал дома и лишал возможности разглядеть хоть что-либо.

Смит достал свисток и пронзительно засвистел. На его свист поспешил постовой полисмен, которому тоже не было суждено заметить что-либо подозрительное. Смит, опросив полисмена, возвратился в театр и бросился к ложе, занятой Фаррингтоном.

— Где Фаррингтон? — обратился он к Полтаво.

— Он только что ушел, — ответил, пожав плечами, граф. — Во время выстрела, несомненно направленного в эту ложу, он еще находился здесь. Пуля ударила сюда. — И Полтаво указал на обшивку ложи. — Когда снова зажгли свет, Фаррингтона в ложе не оказалось, — вот все, что мне известно.

— Он не мог уйти, — коротко ответил Смит. — Театр оцеплен, у меня в кармане имеется приказ об аресте Фаррингтона.

Дорис испустила отчаянный вопль. Она побледнела и задрожала.

— Вы хотите арестовать его? — прошептала перепуганная девушка. — Почему?

— По обвинению в попытке вместе с неким Горзом ограбить таможню. И по обвинению в убийстве.

— Боже! — вскричала Дорис. — Если кто-нибудь и виновен, то только Горз… этот ужасный Горз…

— Не говорите подобным образом о покойнике, — заметил Смит. — Насколько мне известно, при происшествии Горз был тяжело ранен и скончался. Может быть, вы, Полтаво, могли бы мне сообщить об этом что-нибудь определенное?

Но граф пожал плечами.

Смит снова вышел в вестибюль. Оттуда запасной выход вел на улицу. Дверь была заперта, при более внимательном осмотре он нашел перчатку, а на двери обнаружил кровавый отпечаток пальца.

Но Фаррингтона в театре не было.

Прошло два дня. Ровно в десять часов утра Франц. Доутон подъехал на своем автомобиле к редакций «Ивнинг таймс». На мгновение он остановился у подъезда и вдохнул свежий воздух. Туман, в течение нескольких дней окутывавший Лондон, рассеялся. Из соседнего магазина струился нежный аромат сирени. Франк быстро помчался в редакцию, перескакивая через несколько ступенек.

— Редактор у себя? — спросил он заведующего хроникой, изумленно взглянувшего сперва на вбежавшего Франка, а затем на часы.

— Нет. Он еще не приходил. Сегодня вы превзошли самого себя.

Франк швырнул шляпу на письменный стол и занялся просмотром корреспонденции. Но его мысли были целиком заняты загадкой исчезновения миллионера. С вечера памятного посещения театра он больше не встречался с Дорис. Первое, что ему попалось под руку, было утреннее издание конкурирующей газеты. Он быстро пробежал заголовки и, испуганно вскрикнув, вскочил. Лицо его побледнело, а рука разжалась и выронила газету.

— Боже!

Заведующий хроникой повернулся к нему на своем вращающемся табурете.

— Что с вами случилось?

— Фаррингтон, — хрипло воскликнул Франк. — Подумайте… он покончил с собой.

— Да, я знаю, я также дал об этом заметку, — самодовольно заметил Джемсон. — Это не лишенное интереса сообщение. Вы разве знали его? — спросил он юношу.

Франк Доутон взглянул на своего коллегу; лицо его было бледно как полотно.

— Да, я знал его. Я был с ним в вечер его исчезновения в театре.

Джемсон тихонько свистнул.

— Я должен поскорее пойти к ним, может, я смогу что-либо сделать для Дорис, — сказал Франк и схватился за шляпу.

Джемсон сочувственно поглядел на него.

— На вашем месте я бы пошел на Брекли-сквер, — сказал он юноше. — Возможно, что-либо выяснилось за это время, быть может, все это лишь досадное недоразумение — вы ведь читали о том, что труп до сего времени не обнаружен?