— Сенсей,— Юкинага держал в руках перфоленту с недавно законченными расчетами,— максимальная величина всей энергии землетрясений и перемещения блоков земной коры в Японии за последний год превышает максимальную теоретическую величину.

— Следовательно, вопрос в том, откуда берётся эта избыточная энергия? — спросил профессор Тадокоро, схватив перфоленту.— Откуда? А?.. И почему?

Юкинага посмотрел на макет Японского архипелага, сделанный из прозрачной разноцветной пластмассы. На нем был виден даже слой мантии.

Когда накопленная в Японском архипелаге энергия деформации, например от постоянного теплового потока, изменения веса геомассы, общего относительного перемещения блоков земной коры или очень медленного потока вещества в мантии, превосходит границу прочности определенной единицы объема земной коры, последняя вследствие освобождения накопившейся энергии разрушается. Обычно это считается причиной тектонических землетрясений.

Из средней предельной величины плотности земной коры вычисляется предельная норма накапливаемой в ней энергии деформации, откуда выводится теоретическая предельная ее величина для одного землетрясения. Если же взять отдельный участок земной коры, теоретически возможная накапливаемая в нем энергия высвобождается при медленных движениях земной коры либо малыми порциями за счет многочисленных слабых землетрясений, либо сразу за счет нескольких крупных толчков. Однако, как бы то ни было, общая сумма этой энергии не может превышать теоретического предела для каждого единичного участка земной коры, равного 5 х 10²⁴ эрг, что соответствует землетрясению с магнитудой, равной 8,6. Эти вычисления основаны на известных величинах, характеристиках и теоретических положениях. Теоретически эта энергия не может превышать названную величину.

И вот сейчас появились некоторые признаки, что может высвободиться гораздо большая энергия.

— Откуда она берется?

— Может быть, это недостаточно убедительно...— сказал Юкинага.— Но, по-моему, у нас нет другого выхода, как только смоделировать движение земной коры всего земного шара в целом и Азиатского материка в частности, вплоть до мантии, включая сюда и Японский архипелаг. Возможно, таким образом удастся выяснить, в чем тут дело.

— Модель для Японского архипелага уже готова,— профессор Тадокоро похлопал по стенке компьютера.— Одна беда — данных недостаточно, вот он и не может выдать нам нужные расчеты. В общем, необходимы данные, данные!..

Профессор вдруг впился взглядом в часы.

— Послушай, Наката-кун, я тоже поеду в Модзи! Не возражаешь?

— Но, профессор...— Наката поднял брови.— Если даже вы поедете...

— Мне хочется еще раз посмотреть, в каком положении западная Япония,— натягивая пиджак, профессор надулся как капризный ребенок.— До недавних пор я еще надеялся, что там все обойдется, а сейчас меня начал беспокоить Асо-Кирисимасский вулканический пояс.

— Ну что с вами поделаешь! — досадливо прищелкнул языком Наката.— Ясукава-кун, звони в Йокосуку. Передай Катаоке, что профессор Тадокоро едет вместе с ним.

— Разве не на пассажирском самолете? — спросил профессор.

— На связном самолете военно-морского флота. План Д-2 одобрен, так что нам выделяют связной самолет и вертолет для его выполнения. Вам ведь хочется полететь над Асо?

Профессор хмыкнул, но видно было, что он доволен.

— Сенсей, у нас тут тоже есть кое-что, что нас беспокоит,— сказал Юкинага.— Поступила информация, что Совет по прогнозированию землетрясений при Министерстве просвещения, геофизики и работники Управления метеорологии в контакте с группой депутатов парламента собираются начать комплексное исследование изменений в земной коре Японского архипелага.

— Председатель совета в курсе,— вмешался Куниэда.— Но по своему положению этот орган, насколько я понимаю, вынужден предпринимать какие-то шаги.

— Возможно, что среди геохимиков, геофизиков или геоморфологов и вулканологов кто-то самостоятельно докопается до сути дела,— сказал Юкинага.

— Это естественно...— профессор Тадокоро стиснул руки.— Такова природа науки. Как ни сохраняй все в секрете, кто-нибудь своим умом да и дойдет. Это может оказаться и не японский, а иностранный ученый. Наука... Ничего не удержишь в секрете...

— Да, но их работы будут малопродуктивны,— сказал Наката.— Все будет зависеть от того, насколько мы их опередим, насколько раньше их придем к финишу.

— Есть много способов создать им искусственные помехи,— сказал Ямадзаки.

— Это было бы лучше всего. Но тут надо действовать предельно осторожно, не то змея как раз и выскочит из стога сена,— сказал Куииэда.— Начнешь неуклюже создавать трудности, так это только подстегнет, есть же такие люди, которые прямо-таки обожают преодолевать препятствия...

— Ну, в этом отношении я уж как-нибудь постараюсь не сесть в лужу,— проговорил Ямадзаки.— В общем, сначала надо провести тщательную проверку, кто и где этим делом заинтересовался.

— Да... нам необходим еще один человек, всего один... Надо бы его втянуть, переманить на нашу сторону...— Наката, сложив на груди руки, покусывал ногти.

— Кого ты имеешь в виду? — спросил Куииэда.

— Кого-нибудь из научных комментаторов.

— Абсолютно неприемлемо! — вскричал Ямадзаки.— Нет для нас большей опасности, чем газетчик...

— Но если он войдет в нашу группу, мы окажемся в чрезвычайно выгодном положении. Нам просто необходим такой человек,— настаивал Наката.— Я говорю о корреспонденте, который вхож к ученым, в научные общества, к депутатам парламента, тесно связанным с научными кругами. Он бы поставлял нам информацию о том, что и до каких пределов им известно. При этом он должен полностью понимать положение вещей и в случае чего быть готовым вместе с нами поставить крест на своем будущем.

— Я знаю одного такого... Ходзуми... Он работал в газете Н..— нерешительно произнес Юкинага. Его опять кольнуло чувство вины.— Совсем недавно он стал свободным журналистом. Ему еще нет сорока, но это личность...

— Ходзуми, говорите? Я тоже его знаю,— кивнул Наката.— Он, пожалуй, подойдет. Волк-одиночка, но умеет держать язык за зубами. Талантливый, международного класса журналист. Попробуем его уговорить.

— А в нем можно быть уверенным? — все еще сомневался Ямадзаки.

— Придется попробовать, больше ничего не придумаешь. Мы с Юкинагой подготовим атаку. Да, вот еще что, если среди ученых окажется кто-нибудь, кто уже догадался, нам ничего другого не останется, как привлечь его к осуществлению плана.

— Значит, еще больше денег потребуется,— обеспокоенно заметил Ясукава.

— Начальник отдела разведки уже рыдает по этому поводу,— сказал Ямадзаки.— Ведь даже там наш план идет под грифом «Совершенно секретно», так что не очень-то сократишь ассигнования на другие дела...

— Что же, придется, значит, с премьером говорить,— сказал Куниэда решительно.— Тогда уж я попрошу всех вас меня поддержать.

Когда профессор Тадокоро торопливо ушел, чтобы отправиться в Модзи, Юкинага, вздохнув, взял со стола толстый журнал. Тот самый, где была помещена статья, из которой премьер-министр почерпнул выражение «подвизаться на мировом поприще».

— Ловко...— вздохнул Юкинага, открывая журнал на нужной странице.— Политики по-своему очень даже умны. Если они хотят что-нибудь заявить, то обязательно заранее придумают для этого предлог. А скажи-ка, не ты ли организовал эту статью?

— Да ты что?! — прыснул Наката.— Мне не до этого, времени нет. Сами, должно быть, додумались. Кто-нибудь из секретарей или сам управляющий делами премьера нашел статью и тут же пустил ее в дело. Они очень ловки и находчивы, когда им надо.

— А ученый, написавший статью, что за человек?

— Я точно не знаю, но, кажется, социолог... Из молодых ученых Кансая. И, говорят, очень талантливый..

«Наступит день,— подумал Юкинага, пробегая глазами статью,— и нам потребуются социологи... А когда, когда наступит этот день?..» 

Встреча проходила в японском ресторане в районе Акасака. Обращаясь к начальнику планового управления и министру промышленности и торговли, премьер сказал как бы между прочим: