Альбус поднял метлу одной рукой, как бы проверяя ее вес и балансировку ладонью. Затем он умело подбросил ее в воздух. Она опустилась и закачалась рядом на высоте его бедра. Джеймс боролся с желанием крикнуть, как–то предупредить Альбуса. Однажды Джеймсу довелось прокатиться на этой метле, и все закончилось весьма плачевно. В метлу была вложена чудовищно необычная магия. Она сопротивлялась Джеймсу и чуть не убила его. Когда Табита летала на ней во время матча по квиддичу, казалось, вокруг метлы появлялось некое подозрительное поле, влияющее на все вокруг, в том числе, как подозревал Джеймс, и на сам снитч. Роуз схватила Джеймса за воротник и дернула вниз. Джеймс сам не понял, что он встал, готовясь криком предостеречь брата. Он посмотрел на нее, широко раскрыв глаза.

– Не надо, – прошептала она, качая головой.

Джеймс посмотрел вниз на поле. Альбус потянулся и схватил обеими руками рукоятку висящей в воздухе метлы. Быстро, словно специально не давая себе времени задуматься, он занес ногу, оседлал ее и оторвался от земли. Метла взвилась в воздух, медленно кружась и поднимая Альбуса выше в синеву ночи. Он достиг верхнего уровня трибун и аккуратно остановился. Альбус был просто черной фигуркой, выделяющейся на фоне сумеречного неба. На глазах у Джеймса он наклонился. Метла рванулась вперед, идеально послушная рукам мальчика. Вдали Альбус счастливо закладывал пируэты, его голос эхом разносился над близлежащими полями.

Роуз наклонилась к Джеймсу.

– У меня были уроки полета с Альбусом во вторник, – прошептала она. – Он не умел летать так, как сейчас.

Джеймс сжал губы в тонкую линию. Он посмотрел вниз на поле, на группу слизеринцев, но ничего не смог разобрать. Если кто–то из них и управлял полетом Альбуса с помощью палочки, он не мог с уверенностью сказать об этом.

В тишине надвигающейся ночи Джеймс мог слышать свист и хлопанье первого полета своего брата. Альбус спикировал и понесся через поле к ближайшим холмам, крича от восторга. Наконец, спустя пару минут беспорядочного полета, он ушел в долгое крутое пике, полукругом огибающее трибуны всех четырех факультетов, набирая скорость. Джеймс и Роуз согнулись настолько низко, насколько это было возможно, когда Альбус проносился над трибуной Гриффиндора. Он легко развернул метлу и направил ее к парящим ограничителям рядом с флагами на верхушках трибун.

Джеймс затаил дыхание, надеясь, что тени от сидений достаточно, чтобы скрыть их с Роуз. Альбус сделал глубокий вдох, направляя метлу обратно вниз, к полю и внезапно остановился. Казалось, он смотрит прямо на Джеймса, но в темноте трудно было сказать точно. Он так же мог смотреть и мимо Джеймса, на Слизеринцев, стоявших в центре поля, внизу. Наконец Альбус наклонился вперед. Метла, уйдя в крутое пике, пронеслась над рядами кресел. Джеймс нагнулся еще ниже, опасаясь, что Альбус и правда мог увидеть его, перемахивая через перила. Когда Джеймс нагнулся, сверху опустилась рука и мимолетно взъерошила его волосы. Ветер от полета Альбуса утих и Джеймс услышал как его брат рассмеялся, устремляясь в кромешную тьму.

– Вот маленький идиот! –  просипел Джеймс. Роуз зашипела на него.

Альбус приземлился в плотный круг, метла опустилась мягко, словно пушинка одуванчика. Слизеринцы зааплодировали и столпились вокруг Альбуса, поздравляя его.

– Самородок, – донес ветер голос Табиты. – Как и твой отец.

– «Самородок»! Как же! – прошипел Джеймс себе под нос. Роуз  дернула его за мантию, снова утягивая в тень. Вместе они смотрели, как группа слизеринцев уходит с поля, их голоса затерялись в порывах ветра. Джеймс увидел, как Альбус оглянулся на него и ухмыльнулся.

Минуту спустя Джеймс и Роуз спустились с трибун  и направились к замку.

– Видела, как он управлял метлой? – воскликнул Джеймс, стараясь говорить тише, – или, если быть точным, как управляли им!

– Признаю, это выглядело несколько подозрительно, – задумчиво ответила Роуз. – Но ты сам говорил, что не мог управлять метлой, пока не получил свою «Молниеносную». Может, Альбусу просто надо было сесть на правильную метлу, чтобы продемонстрировать свои природные задатки.

Джеймс раздраженно покачал головой.

– Ты не понимаешь. Я пытался летать на этой метле однажды. Она чуть не убила меня!

– Ну, тебе же не полагалось летать на ней тогда, верно ведь? Некоторые современные метлы очень умны в этом плане. Даже у твоей есть функция расширенной экстра–жестикуляции, так? Если она связана с тобой, кто–то другой, кто попытается прокатиться на ней, наживет серьезные неприятности.

– Послушай, –  сказал Джеймс, вскидывая руку, – ты должна просто поверить мне, Роуз. Эта метла проклята каким–то образом. И Табита, скорее всего, и есть та, кто ее проклял.

Роуз искоса посмотрела на него.

– Почему ты так говоришь?

Джеймс покачал головой.

– Это долгая история. Но, говорю тебе, есть в ней какое–то особое зло. Ты наверняка не поверишь мне, даже если я тебе расскажу. Да и никто не поверит.

– Ну, – ответила Роуз, понизив голос насколько это возможно, – может, для этого есть причины.

– Ты на чьей стороне?

– Прости, – сказала Роуз, начиная злиться. – Ты имеешь в виду: я на стороне Джеймса Поттера или на стороне Альбуса Поттера? Потому что я не знала, что нужно выбирать.

Джеймс глубоко вздохнул.

– Просто забудь об этом. Прости, Роуз.

Роуз пристально смотрела на него все время, пока они подходили к воротам.

– Полеты у Поттеров в крови, Джеймс. Ты не знаешь, был ли Альбус так хорош из–за своего таланта или нет. Первогодкам разрешили пробоваться в команду по квиддичу, потому что ваш отец был хорош в свой первый год. Но если есть что–то странное в этой метле, или в самой Табите Корсике, я буду первой, кто поможет тебе объяснить это Альбусу. Хорошо?

Джеймс слабо улыбнулся.

– Обещаешь?

Роуз кивнула. Вместе они вошли во двор и  направились на свет, идущий из главного зала. Ральф сидел на нижней ступеньке главной лестницы, поджидая их. Джеймс улыбнулся.

– Полагаю, он летал на этом, – сказал Ральф, поднимаясь к ним навстречу.

– Как ты узнал? – спросила Роуз.

– Альбус и остальные прошли мимо меня по дороге в столовую, – сказал Ральф. – Альбус подошел и попросил передать тебе сообщение. Он сказал, что может увести у тебя место в следующем семейном матче по квиддичу.

Джеймс закатил глаза и взглянул на Роуз.

– Не вздумай смеяться, – сказал он, ткнув в нее пальцем.

– Я ничего не сказала, – ответила она, прикрывая рот ладонью. – Пошли. Давайте войдем в столовую, пока не закрылись двери.

В четверг утром первым уроком у Джеймса и Ральфа была Магическая Литература. Комнатой для занятий служила полукруглая галерея, примыкающая к задней части библиотеки. Окна располагались по изогнутой стене, наполняя комнату солнечным светом. Новый преподаватель Магической Литературы, Джульетта Ривальвье, сидела за своим столом, листая огромную книгу, пока ученики искали свои места. В сравнении с большинством преподавателей Хогвартса профессор Ривальвье была довольно молода и изящна. ее русые волосы до плеч обрамляли открытое дружелюбное лицо. В очках для чтения она напоминала Джеймсу умную пикси.

– Только не ты опять, – прошептал Ральф, когда Роуз опустилась на стул рядом с ним.

– Я специально попросилась попробоваться в этот класс, если это возможно, – пояснила Роуз, доставая учебник по МагЛиту из сумки. – У меня есть все книги Ривальвье по классической магической литературе. Знаешь, она и сама написала несколько романов пару десятилетий назад, хотя они в основном продаются в мире маглов под вымышленным именем. Все они немного спорные.

– Да, я знаю про них, – сказал Джеймс, вспомнив Кэмерона Криви и его упоминание о новеллизации приключений Гарри Поттера. – Это ее, верно?

– Ну, ее и еще нескольких людей. Это был тестовый проект, возглавляемый большой издательской компанией, принадлежащей волшебникам. Думаю, проблема в том, что он оказался, если угодно, слишком успешным. Министерство, в конце концов, запуталось и все это стало немного досаждать.