На следующее утро школа практически полностью опустела. Большая часть кабинетов была заперта, отчего коридоры казались пугающе тихими и темными. В воскресенье утром по пути на завтрак в противоположном конце длинного коридора Джеймс заметил Седрика Диггори. Похоже, он беседовал с Серой Дамой. Оба медленно плыли прочь от мальчика. Джеймс решил их не беспокоить. Возможно ли, что Седрику приглянулась Серая Дама? Она была весьма миловидна для призрака и по меркам людей выглядела не намного старше него. С другой стороны, ей было на несколько веков больше, чем Седрику, но, возможно, в мире призраков это не имело значения. В любом случае, предмет для размышлений был слишком странный, поэтому, встряхнув головой, Джеймс продолжил свой путь.

В Большом зале Роуз сидела с Альбусом за столом Слизерина. Подойдя ближе, Джеймс услышал, как они обсуждают продажу Норы. Разговор на эту тему его угнетал, и он решил не принимать в нем участие. Позднее Джеймс предложил втроем слепить во дворе снеговика. Идея была принята с энтузиазмом, и они весело провели полуденные часы, барахтаясь в свежем снеге. Они преуспели в лепке весьма нелепого огромного снеговика. Гигантские снежные комья были слишком тяжелы, поэтому троица использовала палочки для левитации их на нужные места. Джеймс и Роуз попытались левитировать и Альбуса к голове снеговика, чтобы тот прикрепил нос–морковку, но не могли удержать его ровно. Альбус переворачивался в воздухе, пока не оказался вверх ногами. Его шапка слетела и шлепнулась в снег с высоты три с половиной метра.

– Не уроните меня! – закричал он, размахивая руками, словно нелепая птица. На земле с палочками в руках Роуз и Джеймс хохотали так сильно, что из глаз текли слезы прямо на их раскрасневшиеся щеки.

– Морковка, Ал! – задыхаясь, крикнула Роуз. – Воткни ее! В чем дело? Летать разучился, что ли?

– Дайте метлу, и я полечу, – Альбус сгруппировался и оттолкнулся ногами, чтобы перевернуться. – В следующий раз морковка на тебе, Рози.

Только когда солнце опустилось к горизонту, троица, едва переступая ногами, вернулась в замок. Они побросали свои заснеженные плащи, шапки и перчатки на трубу отопления и направились в Большой зал за какао и полдничным перекусом. Джеймс был рад такому перерыву и времени, проведенному как семья. Он намеренно избегал разговоров о Мерлине, пропаже Мантии–невидимки и карты Мародеров.

– Надо повторить в следующем году, – сказала Роуз, улыбаясь поверх кружки с какао; ее щеки разрумянились. – Так здорово, когда это место полностью в твоем распоряжении. На следующий год можно предложить Хьюго, Люси и кому–нибудь еще остаться с нами.

– А как насчет Луи? – спросил Альбус, ухмыляясь.

– Пожалуй, он тоже может остаться, пока будет держать рот на замке, – благодушно сказала Роуз.

– Он, наверно, не захочет остаться, – прокомментировал Джеймс. – В этом году он уехал с Виктуар. Естественно, она хочет увидеть Теда. А Луи, так, за компанию.

– Они все каникулы проведут в Норе, пакуя вещи? – спросила Роуз. Альбус угрюмо отмахнулся:

– Все уже собрано. Бабушка Уизли все сделала. И как же тяжело собирать вещи такой ведьме, как она? Непосильная ноша – все распределить. У бабушки и дедушки была гора вещей. А ведь еще надо позаботиться об упыре.

– А кто его получит? – с кислой миной спросила Роуз. – Чердак в доме моих родителей не подойдет.

– Отнюдь, – возразил Джеймс, помешивая какао. – Честно говоря, я уверен, что твои родители перевезут его в твою комнату, пока ты будешь в школе. Кроме того, он все еще похож на дядю Рона в нашем возрасте. Возможно, они предпочтут его тебе.

Роуз закатила глаза:

– Нужно нечто большее, чтобы вывести меня из себя, Джеймс Поттер.

– Уверен, он уже в твоей комнате, – задумчиво произнес Альбус, – пользуется твоей косметикой и примеряет твои трусы.

Роуз едва не опрокинула свое какао, ринувшись на Альбуса. Братья гоготали так сильно, что удостоились раздраженного взгляда от домового эльфа, занимавшегося мытьем окон неподалеку.

В преддверии Рождества время тянулось на удивление медленно. Джеймс, Роуз и Альбус играли в «Складки и сверла», бродили по заснеженным окрестностям замка и навещали Хагрида. Они ели в компании преподавателей и нескольких оставшихся учеников, среди которых были Фира Хатчинс, Хьюго Полсон и, к удивлению Джеймса, Джозефина Бартлетт, чье головокружение немного ослабло. Она уже могла сидеть за столом Когтеврана, но, уронив кусочек хлеба или вилку, не могла наклониться, чтобы поднять их. Джеймсу стало жаль ее, но потом он заметил, как она приказала домашнему эльфу принести ей новый прибор, и понял, что сложившаяся ситуация ничуть не повлияла на ее заносчивость и несносный характер.

Рождественское утро началось с сюрприза: Джеймса разбудит запах копченой рыбы и низкий квакающий голос.

– Счастливого Рождества, хозяин Джеймс, – сказал голос. – Спит как убитый, будто его завтрак словно по волшебству будет горячим до тех пор, пока он наконец не соизволит его съесть, а он будет, но только благодаря Кикимеру, который день и ночь творит Разогревающие чары…

– Кикимер, – Джеймс сонно потер глаза и сел. Поднос с завтраком стоял у него в ногах. Из маленькой гипсовой вазы торчали черная роза и карамельная трость. – Что ты тут делаешь?

– Послан вашей дражайшей матушкой, хозяин, – низко кланяясь, ответил Кикимер. Он стоял в изножье кровати и был одет, несмотря на холод в комнате, в чайное полотенце. – Уже подал рождественский завтрак хозяину Альбусу и хозяйке Роуз. Подарки ждут внизу.

– Джеймс! – позвал с лестницы Альбус. – Иди сюда! Кикимер не разрешает нам ничего распаковывать, пока все не соберутся. Конечно, по маминому указу. Жуй скорей!

Джеймс проглотил несколько кусков рыбы, выпил тыквенный сок, поблагодарил Кикимера и выскочил из кровати. Роуз и Альбус в зеленых шляпах с колокольчиками сидели внизу, у камина, и пили чай. Роуз улыбнулась и покачала головой, отчего колокольчик зазвенел.

– Классные, правда? Их моя мама прислала. Она знала, что нам не во что наряжаться. Надевай свою.

Она бросила шляпу Джеймсу. Улыбнувшись, он нахлобучил ее на голову. Кикимер медленно спустился по лестнице. Он тоже примерил одну, хотя шел так, словно она весила тонну. Шляпа закрывала ему глаза. Он приподнял ее пальцем и одним глазом уставился на ребят.

– Собраны и пересчитаны, – сказал он сам себе. – Счастливого Рождества, хозяева и хозяйка.

Он щелкнул пальцами. Освещение комнаты изменилось, и Джеймс почувствовал, как с подарков пропало своего рода защитное поле. Альбус охнул и, соскочив с дивана, схватил самый большой сверток со своим именем. Джеймс радостно улыбнулся и присоединился к брату.

Кикимер дождался, пока подарки будут распакованы, после чего тщательно собрал всю обертку и ленты. Скатав мусор, он сжал его в невероятно плотный цветной шар, зачем–то запихнул в свою праздничную шляпу и водрузил ее обратно на голову. Роуз едва сдерживала смех из–за нелепости происходящего.

– Кикимеру приказано передать, что родители свяжутся с вами вечером через Сеть летучего пороха, – проквакал эльф. – Кикимер прощается с вами. Хорошего дня.

– И тебе, – Роуз набила полный рот пряничной ведьмой.

– Безусловно, – ответил Кикимер. Он поднял руку и, щелкнув пальцами, исчез в клубах зеленоватого дыма.

– Всегда любил этого эльфа, – заявил Альбус. – Такой деловитый. И прямолинейный.

– Мне немного жаль его, – заговорила Роуз. – Что ему подарят на Рождество?

– Ты вся в мать, Роуз, – ответил Джеймс. – Пару лет назад мама с папой пытались сделать подарок Кикимеру. Всего лишь маленькая корзинка с подушкой для сна. Они прикупили ее в магловском зоомагазине, потому что мелкий засранец отказывался спать в нормальной кровати. Кикимер не хотел принимать подарок, но они настояли, и он согласился, хотя так и не использовал по назначению. Носит в ней вещи в стирку.