– Мне так неудобно... – шипит, когда я укладываюсь на него, – трава в спину...
– Ты охренел? – кусаю его за шею, принимаясь тереться членом о его член.
– Давай по-другому... – не просит, а вроде как предупреждает, потому, что в следующее мгновение он сначала заваливает меня на траву спиной, а затем встает на ноги. Я немного потерялся в пространстве, когда увидел, как этот порнушный выхухоль опирается руками в поваленную ограду и, как следует, выставляет свою задницу, нормально так расставив ноги. Несколько мгновений я просто любуюсь им. Раскрепощенный, никакого чувства стыда; медленно виляет задницей, проводя ладонью по боку и к пятой точке, сжимая и оттягивая упругую половинку. У меня дыхание совсем закончилось, теперь глоток воздуха было почти нереально сделать.
Я кое-как преодолел это расстояние до него, по пути чуть посмеиваясь над собственной походкой и трясущимися коленями. Я прижался к заднице Тома членом, быстро скользнув по дырочке головкой. Порнушный просунул руку между нашими телами, сжимая мой член и направляя его в себя. Несколько круговых движений бедрами, растирая смазку по его ложбинке, увлажняя...
Он не был таким уж тугим, как мои прошлые партнеры, конечно, время, проведенное в порноиндустрии, дает о себе знать. Но стенки его были такими же приятными и так же горячо обволакивали, позволяя врываться в него уже с первых толчков. Том изогнулся, красиво подаваясь назад и громко простонав. И еще раз. И снова. Я и не заметил, как набрал быстрый темп, начиная выходить из него полностью и вновь врываться сквозь сжатые мышцы ануса. Темные дреды уже давно рассыпались по его плечам, хлестая парня по телу от каждого нашего движения. Я вел ладонью от его плеч, задевая дредлоки, до самой поясницы, по линии позвоночника. Том прижимал меня к себе, схватившись за мою задницу, задавая собственный темп. Его кожа была влажной, впрочем, как и моя.
Мне казалось, что у нас очень мало времени, почему это не может длиться дольше?
С каждой секундой мои движения становились все резче, а его тело все податливее. Где-то недалеко пели птички, а мы нарушали их музыку собственными стонами, вскриками и другими пошлыми звуками. Нет, я вот-вот сойду с ума, оттого, что он вот так близко, что я в нем, что я почти сгорел.
Я ворвался в него последний раз, грубо шлепнув по заднице, и вновь попав по комку нервов, от которого Том вскрикнул громче прежнего и кончил одновременно со мной...
Вообще-то, единственное, о чем я сейчас мечтал – ванна, душ, да хоть обычная речка! Наши тела пахли потом, сыростью, лесом и чем-то еще. Это было настолько сложно натянуть штаны на место, что мне это сделал Том, осторожно упаковав мое сокровище в трусы. Он сидел рядом со мной, а я даже и не думал вставать с травы, глядя на него и на ржавую изгородь, которая стала настоящим участником нашего секса.
– Мурашка... – ведет травинкой по моей щеке и так тепло улыбается.
– Порнушный зануда! – смеюсь я, а в груди все еще не все успокоилось от прошедшего оргазма.
Он притянул меня к себе на колени, заставляя подняться с травы, крепко обнимая, будто обещая, что никуда не отпустит. И я, даже не услышав этого обещания, почему-то верил. Мы молчали, прижимаясь друг к другу, и наслаждаясь птичьим пением. И как только после наших криков вся живность отсюда не сбежала? Я похихикал от этой глупой мысли, на что меня только сильнее к себе прижали.
8
Солнце уже было где-то высоко, когда мы все-таки кое-как отлипли друг от друга и решили, что пора бы начать движение в сторону дома. Я кстати, только сейчас проверил свои карманы и удивился тому, что при всей этой ерунде как-то умудрился не потерять свой бумажник.
Теперь Том шел рядом, хотя мне хотелось еще ближе – держаться за руки, но я понимал, что он, да и я тоже, просто смущаемся такого проявления чувств. То, что у него ко мне есть чувства, я теперь не сомневаюсь. Хотя, казалось бы, какой нормальный человек заговорит о чувствах, если он просто трахался несколько раз с совершенно незнакомым ему человеком. Но это было не совсем так, ведь то время, пока мы сидели обнявшись... Я это просто ощутил на себе... В его медленных, даже ленивых, поглаживаниях; в его редких, но таких нежных поцелуях; в его объятиях, в конце концов, – никто не будет обнимать так крепко кого-то, кто ему безразличен.
Мы вышли на какую-то лесную дорогу, когда случилось следующее.
– А мы уже думали, что не увидим вас более, – я дернулся, оборачиваясь и замирая... В мой лоб был направлен пистолет. Интересно, какова вероятность того, что там нет патронов или того, что это все сон?
– Бегать от нас вздумали? – я краем взгляда заметил то, как женщина подошла к Тому вплотную, касаясь его шеи кончиком ножа. – Соскучились, педики?
– Педик твой отец, – прямо ей в лицо выдает Том, – раз у него такие гнилые сперматозоиды, из которых получилась ты! – за что девка и резанула его кожу. Порнушник только чуть поморщился, но не шевельнулся с места.
– Самый умный? Бери пример со своего дружка, вон, молчит и не двигается!
Я опустил взгляд вниз, не желая смотреть ни на кого из присутствующих. Грабителей, кстати, было всего двое, где они потеряли еще двух мудаков в банковской форме?
– Надо их прикончить, лишние свидетели нам не нужны... – мужик говорит как-то мерзко, вот у него голос хуже, чем у моих соседей, которые постоянно устраивают вечеринки с караоке.
– Давайте мы просто уйдем! – вмешивается Том, – Ваши рожи итак по всем телевизорам крутят, кто же идет грабить банк без масок? Да и потом, где вы пропали никто не знает, а нам вот больше дела нет, чем сдавать вас этим ублюдкам в форме! Они постоянно меня за что-то штрафуют, так пусть помучаются в ваших поисках! – выдает он. Гневная речь.
– Ты мне нравишься, – дамочка прошлась языком по порезу, который сама недавно и оставила. Она слизала кровь, а меня вот-вот вырвет. Ну, нет, только не сейчас, я же не жрал ничего со вчерашнего утра...
Мужчина, как и я, внимательно следил за всем этим представлением, которое, как мне показалось, немного затянулось. Ибо эта грабительница начала целовать Тома в шею. Я в открытую пялился на парочку, совсем забыв о том, что к моей башке приставлен ствол. Порнушник же стоял спокойно, будто это баба не его сейчас вылизывает.
– Ну, хватит цирка, кончай этих двоих и пошли дальше!
– Такой кайф обломал, – почти раздосадовано проговорила девка, напоследок лизнув опухшие губы порнушника. – На колени вставайте!
Я и не понял, как мы с Томом оказались на земле, совсем рядом, склонив головы. И мне стало так смешно... Нет, ну это же гребаный американский боевик, я уверен, что как только она наставит пушку на меня или на Тома, появится полиция, и наших недоубийц арестуют.
Я посмеялся в голос, чем и привлек внимание Тома, тот посмотрел на меня и улыбнулся, пожав плечами, будто он на самом деле собрался умереть. Но кто же его отпустит теперь? Я разглядывал его родинку на щеке, которую заметил только сейчас, вот же я олух. Его губы горели красным до сих пор, и я похихикал от дурной ассоциации с какой макаки. Вот даже в такой момент я не могу быть серьезным! Ну, а что... Вот-вот сейчас появятся копы...
