– Мурашка, ты смешной... – Том тихо рассмеялся, после чего как-то странно изогнулся, а через мгновение он опустил голову ко мне на колени. Я улыбнулся от этого простого движения.

– Зануда, врежу ведь... – смеюсь, опуская ладонь на его веревки. Жесткие.

– Во сколько ты родился? – вижу, что он прикрывает глаза.

– В полпятого вечера, а ты?

– Утром – не дал мамке поспать...

– Как думаешь, сколько сейчас времени?

– Не знаю, может часа четыре вечера, может меньше...

– Интересно, нас ищут? – разглядываю его ключицы. Том выбрал себе майку черного цвета и какие-то, отдаленно напоминающие кожаные, штаны. Порнушник!

– Думаю да, но знаешь, – он протянул ладонь к моему лицу, – я не хочу, чтобы нас находили...

Эта фраза и прикосновение его пальцев к моей щеке, стоили мне стаи мурашек, что побежали по спине. Это глупое чувство, знакомое еще с детства, когда вроде бы ничего особенного не происходит, но по телу все равно плывет что-то... Словно ток, который вызывает улыбку, воздействуя на нервные окончания... Я не видел смысла во всем происходящем, я не знал зачем...

... Этот день рождения совсем невыносимый. Я будто в фильме! И каждый час в новом жанре... С утра комедия, дальше боевик, ужасы, а теперь – роман. Ведь я зачем-то прикоснулся сначала кончиками пальцев к его губам, а затем, склонившись, провел языком, увлажняя обветренную кожу его губ...

5

Рваный вздох, что обжег кожу. А потом он ответил. И этот глупый поцелуй, во время которого я задавался лишь одним вопросом: «Зачем?» Я не видел ни одной причины тому, что мы делали... Я не видел ни смысла, ни мотивов... Просто целовал. И только сейчас я понял, насколько же я устал бояться этого дня... Постоянные нервы в преддверии дня рождения. Волнение по поводу собственных косяков, ошибок... Я оправдывал свои неудачи в этот день самим днем...

– Для чего? – я оторвался от его губ, но склоняться перед ним не перестал, разглядывая его лицо.

– С днем рождения, Мурашка! – но улыбка с его лица сползла, а голос стал серьезней. – Я не верю во все происходящее, знаешь? Мне кажется, что я вот-вот проснусь в квартире и мне снова надо идти на поиски работы. Снова угрюмые лица работодателей, дурацкая жалость или презрение в глазах. Мне кажется, что выпусти я тебя сейчас из рук, и все это приключение закончится... И у меня больше не будет повода для улыбки и... Мурашки рядом больше не будет.

Я отстранился от его лица, а после, поднялся на ноги... От его коротких, тихих глупых слов мне стало не то, что не по себе... Мне стало невозможно тоскливо и... Как бы я себя не отдергивал, но мне хотелось пожалеть его, хотя я и понимал, что не имею на это права... Парню нелегко живется и единственный день, который приносит ему счастье – день рождения. И я в этот день решил посочувствовать его трудному положению – ну, не идиот ли?

Я вышел из комнаты, понимая, что не смог бы сейчас ничего толкового ему сказать. Во мне происходило что-то странное, чему я никак не мог дать описание, определение, отнести хоть к чему-нибудь... Я вспоминал, что это утро началось дома, рядом с родителями, без брата, который на самом деле мотался по магазинам в поисках подарка, он ведь всегда все на последний день оставляет, а родители его всегда прикрывают, оправдывая его то делами, то еще чем-нибудь. Но не в этом дело... Я до сих пор не совсем адекватно смотрю на то, что со мной случилось. Мне казалось, ну, когда я смотрел фильмы, что люди, побывавшие в подобных передрягах должны как-то более эмоционально реагировать на подобные вещи... Но только сейчас я понимаю, что и сам не очень бурно реагировал. Да, боялся, да волновался и как-то заторможено смотрел на все происходящее... Но я не впал в истерику, не прибывал часами в состоянии шока... Хотя кто меня знает? Может я и сейчас в этом состоянии? Поэтому и поцеловал малознакомого мне парня, который почему-то называет меня Мурашкой и вызывает во мне только злость своими кривыми ухмылочками и тупыми шуточками. Но при этом, с каждой минутой, он, не забывая бесить меня, открывается передо мной, рассказывает, позволяет изучать...

Я прошел по длинному коридору, к самому окну. На улице еще было довольно светло, даже тучи в некоторых местах расходиться стали и я искренне не понимал, зачем парень привел нас сюда, а не попытался вывести из этого леса? Нас же на самом деле ищут... Но перечить не стану...

– Покурить бы... – слышится его голос не так далеко, но и не близко. Оборачиваюсь. Том стоит у одной из дверей, прислонившись плечом к стене, и смотрит в пол. Его дреды разбросаны по плечам, от этого простого изменения он начал выглядеть немного моложе. Я, конечно, не думал о его возрасте, но сейчас мне стало до жути интересно. Единственное, мне кажется, что он старше меня...

– Сколько тебе лет? – я уселся на подоконник, принявшись шаловливо покачивать ногами, словно десятилетний ребенок, которого мама оставила на скамейке...

– Двадцать сегодня исполнилось, – усмехается, поднимает голову, глядя прямо в мои глаза, – Мурашка, я тебя разозлил своими словами? Хочешь, можем уйти отсюда, может, это на самом деле верный выход?

– Нет, я не хочу... Тут мне безопасно, а если выйду на улицу, то снова во что-то вляпаюсь...

– Наверно ты думаешь, что большей неудачи, чем встретить этого жалкого придурка, быть не может, да? – при этом улыбается самой невероятной улыбкой. Но, что же кроется за ней? Неужели чем ярче улыбается, тем больнее на самом деле?

– Ты невероятно смешной, знаешь?! – я, посмеиваясь, спрыгиваю с подоконника и медленно подхожу к парню. Чертов розовый плед надо постоянно поправлять.

– Тебе нравятся клоуны?

– Вообще торчу от их разукрашенных лиц, – я зачем-то подошел слишком близко, почти вплотную, – А их красные носы... Видел? Напоминают головку члена, согласись! – он посмеивается, чуть кивая, – А ярко накрашенные губы? Шлюхи нервно ревут в сторонке! Разве нельзя не пищать от восторга, глядя на клоунов?

– Значит, я тебе мил и ты от меня пищишь?

– Не был бы мил, я бы тебя не поцеловал... Хотя... – я понимаю, что шепчу, – Это невероятно глупо целовать кого-то, кого знаешь чуть больше пяти часов... Да?

– Сегодня же необычный день... – ласкается щекой о мою щеку, – Мы с тобой... Два обреченных на что-то непонятное в этот день... Плевать на правила... Не так ли?

– И тебя не смущает тот факт, что мы в какой-то дыре, что оба парни и нас как бы похитили?

– Мурашка, я же в порнушке снимался... Знаешь, я там чего только не делал... – посмеивается, а я только сейчас понимаю, что его ладони откуда-то обнаружились на моей заднице. От этой находки у меня мурашки поскакали по всему телу...

– Что именно ты делал? – меня охватывает смущение, когда Том целует меня в шею... Но не от этого... А потому, что я простонал... Громко так, хоть и коротко...