Краем глаза я видел, как парочка отошла от нас на шагов так пять, а девка наставила пистолет на Тома. При этом сам порнушный смотрел только на меня, наверно, и не подозревая об опасности...

Я всегда ржал над такими моментами в фильме, но теперь мне взбрендило в голову поступить именно так. В одну секунду оказалось, что это не кино, а полиции не будет... В ту самую секунду, когда раздался оглушающий выстрел... Я никогда не верил в байки о том, что человек может ловить пулю зубами или двигаться быстрее нее... В ту самую секунду, я опроверг два этих мифа, дернувшись в сторону Тома и поймав пулю... Я еще не понял, правда, чем поймал... Ничего не чувствовал, но голова кружилась...

И я улыбался как никогда, упав на землю и увидев над нами вертолет. Может все случилось иначе? Может, кто-то из полицейских выстрелил в девку до того, как она стрельнула в Тома? Я ведь и боли не чувствую. Так всегда бывает в фильмах, я видел. Кто-то говорил очень рядом, был слышен шум вертолета, вокруг бегали люди, а я пялился в небо и думал о том, что хочу сходить в кино с Томом и купить сладкий (обязательно!) попкорн.

Том зачем-то держал свою ладонь чуть правее моего сердца, и смотрел на меня сверху вниз, что-то болтая. Блин, может он мне предложение делает, а я не слышу? Его губы шевелились, а я не слышал ни слова, начиная проклинать чертов вертолет. Или я не из-за него не слышу? Вдруг мне очень приспичило сплюнуть, во рту собралось огромное количество слюни, неприятного вкуса. Вот в этот самый момент, меня зачем-то подхватывают несколько парней в форме, забирая от Тома, и укладывают на носилки...

9

О том, что меня, оказывается, ранили в грудь, я узнал только на третий день свой госпитализации. Родители и брат роем кружили возле моей кровати и не давали мне даже говорить. Меня на готово поили, кормили, а мама даже утку принесла! Притом, что я вполне мог передвигаться сам, меня ж не в жопу ранили, честное слово.

Единственный раз, когда эта шумная компания заткнулась, и позволила мне говорить, случился тогда, когда пришел врач и сообщил, что обследование меня любимого показало, что я слишком любвеобилен и у меня был секс в задницу... Родители и брат смотрели на меня, сволочи, вот сейчас я разговаривать не хочу, поэтому и отвернулся к стенке. Потом начался третий, пятый, восьмой, круги ада... Когда мама пытала меня самыми изощренными пытками: нудным, монотонным повторением своих вопросов. Брат действовал умнее и безжалостнее: то воду всю из палаты заберет (а мне в эти дни жесть как воды хотелось), то в туалете меня закроет на несколько часов. Отец поступал грамотнее всех: приходил, садился рядом со мной и просто молчал, выжидая, наверно, когда я сам все расскажу. И самое удивительное, именно ему я больше всего хотел рассказать, что меня на самом деле никто не насиловал, что я сам...

– Сам что? – вдруг подал голос папа, я последние слова вслух сказал?!

– Пап... – не дай бог кому-то вот в таком родителям признаваться, – Я прошу, просто поверь, что со мной ничего плохого... Ну, в том плане... Не делали! – я сказал это тихо, глядя ему ровно в глаза, но уже через мгновение мои щеки вспыхнули красным.

– Билл, там этим грабителям хотят прибавить срок еще и издевательства над тобой и вторым парнем... Кстати... – я так и видел, как над его репой загорелась лампочка – папаша понял все. – Так вы это с ним? – с моим огромным опытом просмотров кино, я вдруг понял, что ни в одном фильме не видел ничего подобного. Реакция отца была немного не однозначной: он громко заржал и понесся в туалет, как сайгак по пустыне. Его вырвало. Но ржать он не перестал. Вот что за человек? Тут сын ему в гомосексуализме признается, а этот дятел скачкообразный, обнимает белого коня... Кстати, о белом коне, а я не знал, что ранение, так сильно сбивает прицел...

– ТЫ серьезно? – он вышел из туалета с серьезным лицом, но как только я кивнул, этот кадр снова заржал, – Мой сын – гей. Соседи обзавидуются! – я, конечно, и раньше знал, что папа немного того... Хоть и выглядит как адекватный человек в возрасте, но сегодня...

– Папа, ну, хватит!

– Че хватит? – ржет, садясь на стул и уже стирая со щек слезы, вот же клоун! – Там твоя мама план мести разрабатывает тем ублюдкам, которые, цитирую: «Обидели моего ягненочка!»

– Ягненочка? – дергаюсь, понимая, что опозорен на всю жизнь... Так и представляю, как мама бегает по участку полиции, или по холлу в больнице и орет про ягненочка...

Мы с отцом поговорили об этом. Я рассказал. Он взял мою правду своим терпением и молчанием. Было странно, но мне показалось, что этот разговор сблизил нас.

Через несколько дней меня выписали. Но какие они были эти дни... Я ходил на процедуры, выслушивал нравоучения от матери, пинал брата за его издевки, разговаривал с отцом, ждал порнушного. Папа сказал, что Том в порядке, что он его видел в участке несколько дней назад. Почему он не приходил все эти дни? Теперь, когда с моего злополучного дня рождения прошла неделя, я вдруг воспринял все всерьез, понял, что это был не фильм, что это случилось со мной и с ним. Это все было правдой, а не нарисованной хорошими режиссерами шуткой. Наверно, я понял то, в какой опасности я был по слезам матери, которая боялась за меня все те часы, от самой первой секунды, когда увидела по телевизору, как меня выводят из банка...

Я смотрел в окно своей комнаты, разглядывая одинокий клен, что стоял у нас во дворе. Когда-то в детстве я постоянно лазал по нему и неоднократно падал. Но почему-то в детстве любое падение воспринималось иначе... А сейчас... Когда я вдруг понял, что Том не придет, я, будто снова навернулся с этого дерева, да еще и с верхней ветки. Только теперь больно было в груди, внутри грудной клетки стучало сердце, бешено стучало... А я тогда лежал на больничной кровати и понимал, что он больше никогда не услышит моего сердцебиения...

Мог ли я как-то взять у него номер телефона? Я же словил за него пулю, до сих пор не понимаю, зачем я это сделал? Но я думаю, что я заслуживаю хотя бы простого «Спасибо!»... И очередного траха. Да, никогда не думал, что мне так понравится спать с порнушником... И ведь ничего необычного мы не делали, просто занимались сексом, то на полу морга, то у развалившейся ограды. Я бы даже мамины пирожки с клубникой отдал за то, чтобы сделать с ним это еще раз...

– Билл, спускайся, пирожки готовы...

– Иду, – выкрикиваю я, думая о том, что хотя бы клубника удовлетворит мои потребности. Или секс, или кекс!

И только я поднес к губам клубничное лакомство, как в дверь позвонили. Единственная мысль в моей голове: как в кино – за дверью Том. Ну, так же всегда... Я даже отложил сладость на тарелку и пошел открывать. По пути поправил рубашку, шорты, волосы немного пальцами причесал. И только потом понял, что смазал свои пряди клубничной начинкой... Идиот, и как только умудрился...

– Здравствуйте! Вам посылка! – а, ну понятно, фигня с «всё как в кино» прошла и теперь настала реальная жизнь? Хотя нет, щас в посылке будет мобильный телефон, и как только я возьму в руки трубку, он зазвонит, а на том конце будет Том... Хм, на том конце... Том... на конце Том... – Эй, парень?