— Хорошо. Это не тайна. И, может быть, на острове нам придется действовать совместно. Я попытаюсь рассказать вам о прогнозе землетрясений.

Крылов замолчал, обдумывая, как проще объяснить губернатору то, о чем он спрашивал.

— Уже очень давно ученые всего мира пытаются найти способ предсказания землетрясений. Началось, собственно, с указаний мест, где землетрясения могут случаться более или менее часто. Для этого надо было, прежде всего установить причину землетрясений. Стало несомненной истиной, что причина землетрясений заключается в образовании очагов, где нарушается целость строения земной коры, где горные массы, вдруг смещаются, выходят из состояния равновесия, частично обрушиваясь и находя новое состояние относительного покоя.

Естественно, что наибольшая опасность землетрясений создается в тех местах, где слои земной коры имеют разрывы: например, вдоль тяжелого горного хребта идут большие участки не связанных с ним пластов, иногда весьма мягких. У этих старых разрывов, образовавшихся в течение многих тысячелетий, и тянутся очаги землетрясений — действительных и возможных.

Происходят ли на земле новые разрывы земной коры, создавая при этом новые очаги очень сильных землетрясений? Теоретически это возможно, но практических подтверждений этой идеи до сих пор ученые не находили. Мне и моим ученикам сравнительно недавно удалось доказать, что такие новые разрывы вполне возможны. Изучая известные очаги землетрясений, я, в частности, наткнулся на район, где согласно теоретическим расчетам весьма вероятно возникновение нового разрыва. Этот район — архипелаг Науэ. Уточнить место и время землетрясения, которое вызовет ожидаемый разрыв, можно только после ряда исследований. Не исключено, что всех исследований мы даже не успеем произвести. Но начать следует с острова Мегра…

Губернатор долго молчал. Несшиеся снизу звуки танго сделались как будто громче, отчетливее, и казалось, что даже машины «Магоны» сейчас работают, подчиняясь ритму танца.

— Но многие, весьма важные моменты жизни я руководствовался интуицией, и не обманывался. Может показаться странным, но я верю вам, господин Крылов. Верю так, словно сам смотрю на прибор, взвешивающий нашу судьбу, стрелка которого быстро идет к слову «землетрясение»… В последнее время мне так везло, что я стал задумываться: не готовит ли мне судьба какую-нибудь каверзу? И вот ваше сообщение… Вы никогда не были на Мегре. А я там родился. Это чудесный край. Там растет все, что только в состоянии производить земля. За несколько лет остров удалось превратить в сплошную плантацию гевеи. Деревья отлично прижились и в этом году должны дать небывалые количества каучука…

Крылов перебил речь губернатора:

— О моих исследованиях, раньше чем у меня не будет твердая уверенность в неизбежности катастрофы, должен знать самый узкий круг людей: власти — в их числе вы, и работники сейсмической станции. Для предупреждения об эвакуации населения у нас будет достаточный срок.

— Эвакуация! Как у вас язык повернулся произнести такое слово! А имущество: заводы, дома, плантации — что с ними будет?

Губернатор поманил пальцем стюарда, бесшумно скользившего мимо.

— Что разрешите предложить вам выпить, господин Крылов, покуда земля еще не уходит из-под наших ног?

— Я не пью спиртных напитков.

— Коктейль, и по-свирепее, — сказал губернатор подбежавшему стюарду.

— Осмелюсь рекомендовать цианистый кали…

— Что? — заревел губернатор с лицом, налившимся кровью.

— Это название лучшего и крепчайшего коктейля. Самый модный… — испуганно пролепетал стюард.

— Ты можешь пить хоть серную кислоту, но предлагать мне какую-то мерзость?! Дай простого виски, раз ты не умеешь, как следует обслуживать пассажиров.

Крылов встал и подошел к перилам. Отсюда хорошо были видны танцующие на нижней палубе.

— Не напоминает ли вам это ночной танец бабочек, кружащихся у яркого садового фонаря? — сказал губернатор. — Они слетаются на огонь и беспечно танцуют, не зная, что будет с ними через несколько мгновений…

Вечером, как всегда, над болотом поднялся туман, и вместе с ним к зданию сейсмической станции на острове Мегра подкралась различная нечисть. О стекла дома сотрудников станции бились чьи-то тяжелые намокшие крылья, неведомые животные шуршали и фыркали у самых стен. Невольно прислушиваясь к этим звукам, в общей комнате сидели сейсмолог Банг, помогавший ему Лay — юноша с очень смуглым лицом, доктор Конс и Сорвинг — крупнейший иностранный предприниматель, приехавший пригласить к себе Конса, считавшегося лучшим медиком Мегры. За столом, залитым неживым светом мощной «дневной» лампы, доктор сортировал свою коллекцию насекомых, разносивших болезни, очагом которых было болото. Банг и Лау разбирали измерительный прибор, поврежденный сыростью.

Тонкий винт выскользнул из пальцев Банга и исчез где-то на полу.

— Проклятие! — воскликнул Банг. — Объясните мне, почему винты и гайки, снятые с места, обязательно закатываются в такие дыры, что их потом никак не найдешь?

— Это судьба всего снятого с места, выбитого из колеи. В том числе и нас с вами. Кто иначе заполнял бы дыры вроде нашего острова? Кто строил бы сейсмическую станцию у ядовитого болота? — сказал доктор Конс.

От постоянной возни с микроскопом один глаз его всегда щурился, и сейчас казалось, что он лукаво подмигивал Бангу. Конс протянул сейсмологу большого черно-желтого клеща, хищно растопырившего мертвые лапки на узком треугольном кусочке белого картона.

— Знаете ли вы, сколько рабочих, строивших станцию, погубил только этот клещ, гнездящийся в зарослях камыша?

— Ну его к чёрту! Даже дохлый, этот тип не внушает доверия, — сказал Банг. — А что касается болота, то дни его сочтены, если будет утвержден мой проект постройки канала и превращения болота в озеро с чистой проточной водой!

— Наивный вы человек, Банг! Ваш проект угрожает существованию радиостанции RCW: канал ведь должен пройти как раз по ее территории. А здесь гораздо скорее пожертвуют сейсмической станцией, чем интересами RCW… Да бросьте вы, наконец, возиться с этим винтом! Завтра найдут его, подметая комнату.

— Э, нет! Этот винт от прибора Крылова. Профессор, отправляясь в горы вместе с Гребневым, просил исправить прибор, поврежденный перевозкой. Я целый вечер буду лазить по полу но найду винт. Лay, посмотрите с той стороны стола, чего вы сидите, как мумия?

— Вы помолодели, Банг, с тех пор, как приехали эти русские. Говоря языком медицины, я должен отметить общий подъем тонуса вашего организма. Это хорошо, Банг, как врач я доволен вами.

— Господин Банг — верный ученик и продолжатель дела покойного Линэ, — сказал, усмехаясь, Сорвинг, — и симпатии у них одни и те же. Это вполне естественно: яблоко от яблони недалеко падает. Так, кажется, говорится на языке, который вы довольно давно и ревностно изучаете, господин Банг? Мне ведь тоже приходилось заниматься им…

Сейсмолог хотел резко ответить Сорвингу. Но в этот миг дверь, отброшенная ударом ноги, тяжело стукнулась о стену.

Радиокомментатор Тилл, войдя в комнату, торопливо захлопнул дверь и, вытирая лицо платком, сказал:

— Здравствуйте, друзья! Мне надоело торчать у себя и захотелось проведать вас. Но я почти бежал. Мне казалось, что-то неотступно шло по моим пятам и только ждало, чтобы я сбился с дороги.

Лицо Тилла выглядело усталым и совсем серым. Вряд ли кто-нибудь сейчас узнал бы в нем знаменитого радиокомментатора, «счастливчика Тилла»…

Свою жизненную карьеру Тилл начал неудачно. Он мечтал стать «радиозвездой», а его всюду «затирали». В поисках необычайного материала для своих «радиорассказов», которые должны были создать ему славу, Тилл во время войны отправился на один из тихоокеанских островов. Но и здесь ему «не повезло». Он попал на опасный участок. Днем он спал, а по ночам подкрадывался поближе к вражеским позициям и орал через громкоговорящую установку: «Сдавайтесь, а то будете убиты! Сдавайтесь, а то будете убиты!»