В Восточном Берлине появилось постоянное представительство ФРГ. 20 января 1984 года шестеро граждан ГДР пришли в постоянное представительство ФРГ и заявили, что не покинут его до тех пор, пока не получат разрешения на выезд за рубеж. Политбюро согласилось их отпустить.

Самый знаменитый подчиненный Маркуса Вольфа капитан Гюнтер Гийом был сыном врача, который в нацистские времена лечил молодого социал-демократа Вилли Брандта и даже спасал его от гестапо. В середине 1950-х годов Гийом-старший жил в Восточной Германии. На него обратили внимание люди Вольфа. Они попросили доктора написать Вилли Брандту, уже ставшему в Западной Германии заметным политиком, и, так сказать, вежливо напомнить о себе.

Придуманная Маркусом Вольфом комбинация удалась. Брандт не забыл о докторе и охотно согласился позаботиться о сыне человека, который для него столько сделал, — о Гийоме-младшем. Гюнтер Гийом работал фотографом в издательстве, был завербован людьми Вольфа и прошел обучение. Вместе с женой Кристель молодой разведчик перебрался с Востока на Запад.

Все восточные немцы имели право на гражданство ФРГ. Гийому было еще проще — его теща жила во Франкфурте-на-Майне. Гюнтер и Кристель открыли фотокопировальную мастерскую во Франкфурте и по указанию Берлина вступили в СДПГ. Гюнтер нашел работу в партийной газете, Кристель — в аппарате депутата бундестага от СДПГ Вилли Биркельбаха. Когда он получил пост в правительстве земли Гессен, то взял с собой прилежную секретаршу. Так Гийомам открылся доступ к секретным документам.

Маркус Вольф, посмеиваясь, рассказывал, что в свое время — в отличие от Вилли Брандта — не особенно высоко ценил своего агента Гюнтера Гийома. Переправляя эту супружескую пару в ФРГ, Вольф возлагал надежды в основном на жену Гийома — Кристель, казавшуюся ему исключительно серьезной и целеустремленной.

Вольф не ошибся: Кристель чуть было не попала в аппарат министра обороны ФРГ, но тут Гюнтер неожиданно стал делать карьеру.

В октябре 1969 года руководитель ведомства федерального канцлера Хорст Эмке принял на работу Гюнтера Гийома (псевдоним Ханзен), который неплохо зарекомендовал себя во Франкфурте. Он помог выиграть выборы видному профсоюзному деятелю Георгу Леберу. Тот получил пост министра связи и почты, а своего верного помощника рекомендовал в федеральный аппарат партии. Сомнение высказал только умный Эгон Бар. К нему не прислушались…

Выполняя свое обещание, Вилли Брандт привечал Гийома. Вскоре усердный и трудолюбивый Гийом получил повышение, стал старшим правительственным советником.

Донесения Гийома курьер Главного управления разведки забирал в лавке его тещи. Указания центра они с женой получали по радио.

В 1972 году Гийом принял активное участие в предвыборной кампании социал-демократов. В тот год он вошел в близкое окружение канцлера и узнал обо всех его личных слабостях и привычках. Выборы прошли успешно. 1 января 1973 года Гийома утвердили личным референтом Вилли Брандта по партийным делам. Отныне он участвовал в закрытых совещаниях, где обсуждались ключевые политические проблемы.

Но осенью 1972 года в ведомстве Маркуса Вольфа произошел провал. Западногерманская контрразведка арестовала давнего его агента — сотрудника Объединения немецких профсоюзов Вильгельма Гронау в момент встречи с курирующим офицером из Главного управления разведки ГДР. Тот не успел уничтожить бумаги, которые имел при себе. В одной из них значилась фамилия Гийома. Этого было достаточно для того, чтобы Гийома стали проверять.

Гюнтер Гийом вел себя крайне осторожно. Возможно, проверка ничего бы не выявила. Но сотрудник ведомства контрразведки Генрих Шорегге в служебной столовой разговорился с коллегой, который занимался анализом оставшихся загадкой радиопередач из ГДР. Тот вспомнил, что в конце 1950-х годов в радиограммах из Восточного Берлина упоминался некий Г., который, судя по всему, имел контакты в социал-демократической партии. Центр исправно поздравлял его с Новым годом и днем рождения.

Потом Вольф объяснит, что его служба в 1950-е годы пользовалась советской системой шифрования, которую западные спецслужбы сумели взломать; они не только расшифровывали телеграммы берлинского центра, но и классифицировали их по адресатам. Супруги Гийом были обречены, когда сотрудник ведомства по охране конституции сопоставил дни рождения самого Гюнтера, его жены и их сына Пьера и даты поздравительных телеграмм Главного управления разведки Министерства госбезопасности ГДР, адресованные некоему «Г.».

Контрразведка пришла к выводу, что Гюнтер Гийом — шпион. 29 мая 1973 года глава ведомства по охране конституции Гюнтер Ноллау уведомил об этом министра внутренних дел ФРГ Ханса Дитриха Геншера. Но доказательств не было. Решили следить за Гийомом и его женой. Полагали, что связь идет, скорее всего, через Кристель. Следовательно, рано или поздно она встретится с курьером. Так и произошло.

Наблюдение Кристель Гийом заметила летом 1973 года. Доложила в центр. А западные немцы не спешили отстранять Гюнтера от работы, его не лишили допуска к секретным материалам, не перевели на другое место. И Маркус Вольф решил, что западники ни о чем не подозревают.

Министр Геншер сказал о подозрениях Вилли Брандту. Но то ли говорил не очень убедительно, то ли Брандт начисто был лишен шпиономании… В конце июня 1973 года Гийом как ни в чем не бывало сопровождал Брандта в отпуск в Норвегию. Гюнтер читал всю переписку канцлера. Его жена Кристель гуляла с Рут Брандт. Именно там Гийом получил важнейшие документы о дискуссиях внутри НАТО, которые свидетельствовали о военных проблемах блока. Но в Восточный Берлин эти документы не попали.

После отпуска в Норвегии Кристель Гийом встретилась в боннском ресторане с курьером Анитой. Ей показалось, что за ней следят. Анита взяла пленки, но избавиться от хвоста не смогла. И в Кёльне бросила пленки с моста в Рейн.

Почему Гийомов немедленно не отозвали? Вольфу жаль было терять таких агентов. Он думал: а вдруг слежка — это случайность? Раз Гюнтер Гийом остается референтом Брандта, значит, у западногерманской контрразведки нет серьезных оснований для подозрений.

Именно в тот момент Георг Лебер, ставший министром обороны ФРГ, предложил Кристель Гийом место в своем аппарате. Вдруг ее всего лишь проверяют перед приемом на новую работу? Вольф на всякий случай доложил о ситуации министру Мильке. Министр согласился, что Гийомов не стоит отзывать.

В апреле 1974 года Гюнтер Гийом отдыхал в южной Франции. Обратил внимание, что за ним присматривают. Он не попытался бежать, а вернулся в Бонн к жене и сыну Пьеру. Но сотрудники контрразведки решили не рисковать — не ждать, пока он попытается бежать. Генеральный прокурор Зигфрид Бубак попросил федеральный суд выдать ордер на арест. 24 апреля супругов Гийом задержали. У Гюнтера сдали нервы, и он сильно помог контрразведке. Сказал:

— Я гражданин ГДР и офицер — прошу с этим считаться.

Верховный земельный суд в Дюссельдорфе в декабре 1975 года признал супругов виновными в государственной измене и шпионаже. Понтера приговорили к тринадцати годам заключения, Кристель к восьми.

Гюнтер Гийом из следственной тюрьмы попросил у Маркуса Вольфа прощения: «То, что объясняется моим неправильным поведением, не дает мне покоя. Я прошу партию и вас, как моего начальника, простить мою вину. Почему я не воспользовался возможностью бегства во Франции? Могу ответить одно: шанс был невелик, а я не хотел предстать трусом».

Коллега Вольфа, начальник советской разведки генерал-лейтенант Леонид Владимирович Шебаршин впоследствии рассказывал:

— Мы знали, что имя Гийома значится в списке Федерального ведомства по охране конституции. Мы просили друзей в Берлине предупредить его о возможном аресте.

— Откуда вы узнали о Гийоме? — спрашивали журналисты.

— Мы завербовали бывшего английского полицейского и направили его переводчиком в Болгарию. На черноморском пляже он познакомился с одной немкой, муж которой работал в ведомстве по охране конституции. Она рассказала ему в постели, что ее муж следит за сотрудником канцлера Вилли Брандта, что этот сотрудник оказался шпионом. Мы проверили. Это был не наш человек. Тогда предупредили МГБ ГДР. Но они сказали, что это обычная проверка. Через четыре месяца Гийом был арестован.