Разведка меняет ход истории. Но не в том направлении, в котором ей хотелось бы.

После разоблачения Гийома канцлеру Вилли Брандту, стороннику улучшения отношений с Советским Союзом, ГДР и другими социалистическими странами, пришлось уйти в отставку.

Разведчики любят рассказывать о могуществе своей организации и о благородных делах, которые они совершают. Но любопытно, что о подвигах разведки повествуют только сами разведчики. Как показывает мировой опыт, разведка может быть лишь вспомогательным средством дипломатии, и не более того. А иногда, как в случае с Брандтом, самые большие успехи разведки наносят ущерб государству.

Когда Вилли Брандт 7 мая 1972 года зачитывал в бундестаге заявление об уходе в отставку, его соратник Эгон Бар заплакал. Он плакал, не стесняясь окружающих и фотокорреспондентов. Он сожалел не о том, что и ему придется покинуть правительство. Он сожалел о том, что из активной политики уходит Вилли Брандт — человек, рожденный для того, чтобы находиться на посту канцлера. Для самого Брандта отставка стала катастрофой. Человеку эмоциональному, ему даже приходила в голову мысль о самоубийстве.

Новым канцлером ФРГ стал Гельмут Шмидт, занявший куда более жесткую позицию в отношении Советского Союза и ГДР. В годы Второй мировой войны обер-лейтенант вермахта Шмидт воевал на Восточном фронте. Его танковая дивизия пыталась взять Ленинград. Ему повезло, он остался жив. В августе 1945 года был отпущен из британского лагеря для военнопленных. Шмидту было 26 лет, из них восемь он прослужил в вермахте:

— Я ничего не знал о мире, — рассказывал он много лет спустя, — я не слышал слово «демократия». В конце войны я сказал своему командиру: «Мы делаем глупость. Нам надо сдерживать Советы и позволить американцам продвинуться как можно дальше». Командир ответил: «Шмидт, я сделаю вид, что ничего не слышал». Я никогда не воспринимал американцев и англичан как врагов, хотя я из Гамбурга, где за неделю англичане убили 30 тысяч человек. Но гамбуржцы — англофилы со времен Наполеоновских войн. Они возмущались не столько англичанами, сколько Герингом, который не сумел их защитить.

Гельмут Шмидт назвал Советский Союз «Верхней Вольтой, вооруженной ракетами», подчеркивая индустриальную отсталость Москвы во всех областях, кроме военной.

Западногерманские газеты писали, что ГДР сама себе навредила — в ее интересах было бы сдувать пылинки с Вилли Брандта, а не подставлять его таким образом.

Генерал Маркус Вольф несколько раз повторял, что совершенно не желал отставки канцлера Брандта.

— Это просто несчастный случай на производстве, — так выразился начальник восточногерманской разведки. — Дело Гийома было для моей службы самым тяжелым поражением. Я никоим образом не хотел отставки Брандта.

В 1975 году новый канцлер Гельмут Шмидт вел переговоры с Брежневым и Громыко. Переводил Александр Богомолов, он и предал гласности этот диалог.

— Дело Гийома, — поделился своими заботами Шмидт, — доставило много неприятностей немецким социал-демократам.

— Гиойм? — удивился Брежнев. — Мне эта фамилия неизвестна.

Он повернулся к Громыко:

— Может, ты знаешь эту фамилию?

— Слышу в первый раз, — ответил министр иностранных дел СССР.

После ухода Брандта с поста канцлера восточные немцы неофициально извинились перед ним: это не мы, а русские заставляли держать возле вас агента. Москва тоже нашла способ выразить сожаление: мы бы никогда такого не сделали, это всё восточные немцы. Брандта эти неуклюжие извинения очень веселили. Он был на редкость великодушным человеком.

После крушения Берлинской стены Маркус Вольф написал письмо Вилли Брандту. Он выражал сожаление о том, что «разведывательная служба ГДР, которой я руководил, приняла участие в прискорбных политических событиях, которые привели к Вашей отставке».

— От этого теперь мало пользы, — вяло отреагировал Брандт на извинения Вольфа.

После провала Гийомов в ФРГ сменили руководителя ведомства по охране конституции. Гюнтер Ноллау ушел. Контрразведку возглавил Рихард Майер. Сразу стала заметной эффективность и профессионализм западногерманской контрразведки. Это привело к болезненным неудачам Главного управления разведки ГДР.

Арестовали Ингрид Гарбе, секретаря представителя ФРГ в НАТО. Затем секретаря в правлении Христианско-демократического союза. Последовали еще аресты… Серия провалов завершилась телевизионным интервью Рихарда Майера — начальник контрразведки торжествующе сообщил, что взяты сразу 16 агентов ГДР.

Это была большая потеря для Маркуса Вольфа. Он распорядился отозвать всех, кому грозила даже малейшая опасность. Не помогли обычные меры предосторожности. Технические подразделения МГБ установили специальную аппаратуру вдоль внутригерманской границы и в помещении представительства ГДР в Бонне. Сканирующее устройство держало в памяти 25 тысяч номеров телефонов видных деятелей ФРГ. Прослушивали и домашние телефоны каждого третьего служащего ведомства по охране конституции. Если кто-то набирал такой номер, автоматически включалась записывающая аппаратура.

Сканирующее устройство следило за переговорами по радиотелефону на служебных частотах западногерманской контрразведки, что позволяло засекать ведущие слежку оперативные группы и уводить своих агентов из-под наблюдения. Но на сей раз предотвратить аресты не удалось.

Маркус Вольф опасался, что это дело рук «крота» — вражеского агента, работающего в его собственном аппарате. Но выяснилось, что в ФРГ провели масштабную акцию «Регистрация». Ведомство по охране конституции еще раз проверило всех, кто перебрался в ФРГ с Востока. В первую очередь тщательно проверяли молодых людей, въехавших из ГДР в одиночку.

Вольф взял реванш, когда летом 1981 года ему предложил свои услуги сотрудник западногерманской контрразведки. Старший правительственный советник Федерального ведомства по охране конституции Клаус Курон положил в почтовый ящик постоянного представительства ГДР в Бонне письмо, адресованное начальнику 9-го отдела (внешней контрразведки) службы Вольфа.

Курона интересовали деньги. Он поставил условие — заплатить ему 150 тысяч марок сразу, а затем выдавать двойное месячное жалованье. На встрече с офицерами 9-го отдела Курон объяснил, что его карьера застопорилась, он обижен, а зарплаты не хватает.

Как особо важному источнику, ему устроили осенью 1982 года встречу с генералом Вольфом на вилле в Дрездене — с живописным видом на Эльбу. Курон просил не арестовывать сразу указанных им агентов западногерманской разведки — иначе его быстро вычислят. В следующий раз на встречу с Вольфом Курон приехал с женой. Она хотела убедиться в том, что ее мужа ценят.

Курон помог выявить нескольких двойных агентов. Один из них в заключении впал в депрессию и повесился. Другой, капитан МГБ ГДР Вернер Теске, собирался бежать в ФРГ. Он уже запасся важными документами, которые намеревался прихватить с собой. Но не успел. При обыске документы нашли в его доме в стиральной машине. 26 июня 1981 года Теске расстреляли. Капитан Теске стал последним, кого казнили в ГДР.

Всего за десятилетия существования республики привели в исполнение 164 смертных приговора. До 1956 года в основном использовали гильотину. После 1968 года стреляли в затылок. Когда произошло объединение Германии, военного судью, который приговорил капитана Теске к смерти, посадили — за вынесение неправосудного приговора и соучастие в предумышленном убийстве.

Лучшим агентам Маркус Вольф платил четыре тысячи марок в месяц. За несколько лет Клаус Курон сумел накопить полмиллиона. Но воспользоваться деньгами не успел — осенью 1990 года западные немцы его арестовали. Судья приговорил его к двенадцати годам тюрьмы за предательство.

Генерал-полковник Маркус Вольф делал всё, чтобы вытащить капитана Гийома и его жену из тюрьмы. Западной Германии через посредников предлагали различные варианты. Но это оказалось непростым делом.