Francigene volebant cum Polonis equitare pro armis et equis; sed magister intercepit propter melius et marschalcus Wernherus Tetinger ait: neminem honorem contingere, qui cum eis equitaret, cum sint fidei impugnatores.

Proxima dominica Magister surgit a stacione, prehabito tractatu, quod curia regis post hec non debeat cremari et ita transeunt VI miliaria in die et veniunt in Tracken, ubi post quietem noctis in crastino tendunt ad silvam malam, Magister et totus exercitus, in qua steterunt sub custodia audiuntque ibidem a quodam Lithwano captivato, Wytaudum dixisse quibusdam [372] ut fixe starent prope terre defensionem vulgariter Lantwere, et ipse post tergum persequi vellet eos, nec possent evadere; unde angustie sunt undique cristianis, donee in una parte de Samaitis 250 fuerant occisi; cristiani tunc seorsum, sed et sagitarii de Genevel precesserunt hostiliter, et dominus Stobelyn Francigena cum quibusdam fratribus insurgunt in eos et obtinent terre defensionem fortiorem, quam unquam visa fuit ab actore huius cronicae. Multa plaustra a peregrinis et fratribus sunt dissecta et ita in manu valida silvam pertransibant. Nec perceperunt Wytaudi exercitum retro, in crastino prope Slusam veniunt ad Mimilam, per quem commendator de Barten, primo transfretavit cum suis, consequenter de Ragnita, prefectus de Insterburg et captivorum innumeri, donee supervenirent preceptores, qui occiderant et predam equorum magnam portant. Magister venit prope antiquum Cawen ad naves, equitans trans Nergam prope Samaytarum terram, descendens Mimilam infra Jurgenburg, donee totus exercitus pertransisset cum omnibus equis etc. Et consequenter de Suppa convertunt se ad Prussiam; Magister navigio cum [374] peregrinis trans Grauden, dimissis post se plus quam 400, qui multos occiderant incredulos ei ita exercitus revertitur domum et optat salutem cronica cristianis, aliis vero misericordiam eternam.

Accidit in absencia Mayisiriy, quod vice-commendator in Barten cum 200 intraret terram Draweten inavisatam, devastans sine resistencia aliqua, pernoclans in ea et de Rutenis interfecit ultra 100 et captivos Rutenos XL et totidem equos, 4 quoque sexagenas thaurorum et sani sunt reversi. In absencia eciam Magistri Lyvoniensis sui instancias habuerunt; domus enim dicta Dobelie cum clamore circumdata est, suburbium exustum et circum vastatum quidquid est inventum; domus hec sita est in deserto in Lyvonia.

Lithwani machinantur insidias et cum 50 armatis de Garten villam prope Wysel devastant non longe de Pentsintzen, occisis hominibus in cinerem redacta est. Cumque de Barten dampna eis intulisset; in vindictam sequuntur et veniunt in Wesen avisatam et ante castrum duos captivabant, unam eciam mulierulam. Volebant quoque pontem succendisse ante castrum, sed in defensione duos occidunt et multi vulnerantur telis et lanceis, unde cir[376]cumquaque igne et gladio vastant, predam multam cum XL euis deportant in Lithwaniam. Hec acta sunt in absencia magistri, dum esset ante Wiliam.

Iterum commendator de Ragniia misit 4 ad deserta latrocinari, qui 4 occidunt Lithwanos bellicosos, unum juvenem capiunt cum 7 equis, quos domi detulerunt in salute.

Predicta cronica, intellige, in vulgari teutonico et rigmis confecta, finita est anno 1394. in vigilia 11000 virginum et in medio anno consumata. Si quid vero corruptum inventum fuerit, vicio scriptoris annotetur. Et quicunque earn legerint etc. veniant ad dextram dei vivi. Amen.

Anno vero 1464. translata est in latinum rude, ut patet legenti, et in 22 diebus completa, primo aspectu exemplaris et imo ne miretur quis, minus bene earn esse translatam et in latino corruptam propter exemplaris imperfectionem et quorundam vocabulorum raritatem, que merito debent translatorem excusare. Inhoata anno 1293. et terminata 1394. materia sc. historiarum. Translata vero et transsumpta anno 1464.

Предисловие к изданию 1842 г.

НОВОЙ ПРУССКОЙ ХРОНИКИ Виганда из Марбурга (1394)

Это хроника Виганда из Марбурга, рыцаря и брата ордена крестоносцев, которая ныне в виде, в котором сохранилась, из печати впервые выходит. Долгое время этот важный исторический источник считался утраченным, ибо после того, как Гаспар Шютц из Гданьска (Gasparus Schutzius Gedani) в середине XVI в. ее для уточнения своей истории использовал, данная хроника полностью ушла в забвение и никто её с тех пор не видел. Кто был знаком с нею, знал её лишь по небольшим цитатам, которые Шутц из неё привел, цитаты эти вызывали в исследователях стародавних деяний лишь еще большее желание ознакомиться со всем текстом? ибо помимо важности сути текста, должна была она (хроника) заполнить большие лакуны (пробелы) в источниках исторических Пруссии и Литвы. Неполные известия, которые нам о первой половине XIV в. сообщил Пётр из Дусбурга, а также ошибочные описания первых лет хроники Иоанна Линденблатта (с 1360 г.) не дают нам верного и правдивого образа данного века, который, безусловно, принадлежит к наиважнейшей эпохе господства ордена крестоносцев. Насколько был болезненным сей недостаток информации о времени, в котором жил Винрих Книпроде (Winrichus Kniprode), свидетельствует наличие литературной фальши (например, использованной Бекером (Bekeri) в его очерках истории великого магистра Винриха Книпроде), появившейся из-за отсутствия более точных источников.

Итак, сегодня из многолетнего забвения возвращается хроника Виганда из Марбурга. Происходит это благодаря доктору Лукасу (Lucas), ныне школьному советнику и директору гимназии. Этот учёный обнаружил её в монастыре бернардинцев в Торуни и рукопись её сохранил в тайном архиве в Кенигсберге. Сама рукопись была описана им в его работе, в которой автор бесспорными доводами доказал, что обнаруженная рукопись является именно хроникой Виганда (она размещена в работе под названием: Collectanea ad notitiam Borussiae. T. И, Р. 465-506 // Bejtrage zur Kunde Preussens. T. VI. Heft 6. Scite 465-506. Von Dr. Lucas).

Рукопись наша не является оригиналом рифмованной хроники упомянутого автора, которая, как нам представляется, либо полностью исчезла, либо также лежит спрятанная в какой-нибудь библиотеке. Это переработанная и переложенная на латинский язык её копия и, что крайне важно, сделанная по поручению нашего славного Яна Длугоша (в то время, когда он деяния Польши описывал) безымянным его приятелем. О хронике же Виганда из Марбурга мы можем говорить только в том виде, в котором она до нашего времени сохранилась. Либо нам следует всегда печалиться над утратой первоначального текста её оригинала. Однако полагаем, что и то, что от сего оригинала осталось, то есть, то, что сегодня оглашаем, является достойным взору общественности предоставленным быть, как суть хроники и как богатый исторический материал, освещающий эпоху, над которой недавно ещё густая мгла господствовала.

Издавая впервые этот исторический источник, следует нам о нём несколько слов сказать. Поскольку доктор Лукас (Lucas), в упомянутой выше работе, уже саму рукопись описал, то мы лишь на то внимание читателя обратим, что поскольку данная рукопись и поныне, насколько нам известно, единственная, упрощать и сокращать её мы не могли и лишь то можем читателям нашим предложить, что он [текст, найденный доктором Лукасом] в себе содержал. Лишь в некоторых местах мы сделали поправки, которые, как нам показалось, были просто необходимы. Рукопись наша является в целом очень неточной и содержит в себе множество сокращений, которые приходилось угадывать. Лишь кое-где сокращённые выражения разгадать не удалось, однако смысл и связь (текста) от этого почти или совсем не пострадали. Вероятно, никто не станет удивляться неточностям нашей рукописи, если захочет узнать, что переводчик и интерпретатор хроники Виганда свою работу, как сам в том признаётся, за 22 дня завершил. Переводчик сей так переживал за эту спешку, вина за которую, возможно, в большей степени лежит на Длугоше, сильно торопившем его работу, что счёл необходимым в определённой мере оправдаться в конце своей работы в следующих словах: «В год 1464-й переложена [хроника сия] на язык латинский попросту, как читатель убедиться в том мог, и закончена за 22 дня, после поверхностного взгляда [при переводе] на экземпляр оригинала; и пусть никто не дивится, что недостаточно хорошо истолкована и по латыни испорчена из-за неточностей и отсутствия некоторых слов, в чём справедливо обвинить следует толмача». Признание это в том что касается стиля и способа изложения является, к сожалению, слишком справедливым, поскольку находим с этой точки зрения в нашей хронике большие ошибки. Например, в одних местах он меняет род, после выражения castrum приводит местоимение в мужском роде, в других использует фальшивое время или явление... Нередко и синтаксис его, является зачастую ошибочным и стиль очень небрежен, поскольку встречаем множество вульгарных («немецких») выражений, которым он добавляет латинское окончание, например многократно повторяемое выражение «reysa» и т. д. В издании текста многократно мы оставили без изменения все погрешности хрониста в том виде, в котором нашли их в рукописи: только очевидные орфографические ошибки мы кое-где устранили. С учётом всего этого и кое-каких ошибок языковых, слух оскорбляющих, ведь способ изложения нашего автора, верный и простой стиль его зачастую Геродота напоминающий, выразительный и живой; в иных местах вновь тянется как бы от нежелания и медлительности подобно описанию им военного похода, который ветры либо бури в осуществлении его сдержали. В целом трудно найти ещё где-то подобные более верные и живые образы данных походов тевтонских рыцарей против литвинов и дикого их способа жизни, в суровых апостольских походах рыцарей среди лесов и пустыни, чем у нашего хрониста, который был свидетелем, если не участником этих боев. Войны же имеют для автора нашего непонятное очарование, в глубине своей души он уверен, что сам Господь Бог сражается на стороне ордена, и что Бог даёт рыцарям победы над толпами язычников, и поэтому всё, что великий магистр ордена, командоры либо братья в языческих краях делают для утверждения христианства, каким бы ужасным это не было и бесчеловечным, по убеждению хрониста, является делом самого Бога.