— Приведён. — Заверил штурмовик, стоящий над пленником на коленях.

— Принято, «Альфа». — Сухо сказала лейтенант Лян. — В таком случае даём отбой воздушному прикрытию. Ожидайте прибытия инженерной команды для сбора трофеев и эвакуации захваченного судна… — Китаянка сделала паузу и вдруг добавила, прежде чем оборвать связь. — Мои поздравления.

— И мои. — Поддержала её Мишель. — Отличная операция.

— Неужели всё? — Маркус сам не мог поверить, что бой так быстро закончился.

— Почти. — Кивнула Хенриксен, приподнимаясь на локтях и переворачиваясь на спину. Встретившись взглядами с немцем, улыбнулась и подмигнула. — Один убитый и пара раненых — потрясающий итог. «Дельта» ещё проверит судно, но вряд ли стоит ждать больших сюрпризов.

МакГрин без лишних комментариев принялась разбирать рельсовую винтовку. Штреллер также взялся сворачивать свои пульты и приборы связи. Искоса глянув на старшую канадку, хмыкнул:

— Мы все хорошо поработали.

— И ты тоже. — Девушка заложила руки за голову и широко зевнула, выгнувшись.

— Надеюсь, поцелуй я заработал? — Маркус захлопнул крышку инженерного чемоданчика.

— Даже два. — Мишель села, продолжая улыбаться, и повернулась к подруге. — Энн, расплатись. Я вечером отдам.

— Ч… Чего?! — Тяжёлый чемоданчик чуть не выпал из рук Штреллера.

— Так с рукой точно всё будет в порядке? — Сидящий на раскладном стульчике танкист кривился, пока доктор Гигерсбергер так и сяк вертела его обожжённую кисть, разглядывая её с разных сторон.

— Конечно будет. — Заверила полька. Говорила она при этом по-русски — уверенно, но с ощутимым акцентом. — И вообще, с такой фамилией грех жаловаться…

— К… какой? Моей?

— Угу. — Хирург отпустила кисть. — Ефрейтор Безрукавый, верно? Сейчас схожу за пилой…

— П… пилой? — Казалось, танкист скончается на месте от гипервентиляции лёгких.

— Да шучу, шучу. — Устало вздохнула женщина, засовывая руки в карманы. — Всё у тебя нормально, а дурно от контузии. Потерпи минутку, ожог фельдшер обработает, а мне надо к пациенту посерьёзней.

Она кивнула на палатку, куда унесли раненую Ларсен…

Человек в деловом костюме, сидящий на большом трухлявом пне у самой макушки одного из холмов, поднялся. Вид на севший корабль с его места открывался превосходный, так что как из-под брюха НЛО выносят пленника он мог наблюдать без труда. По привычке глянув на часы, мужчина развернулся и зашагал вглубь леса…

На военную базу, предоставленную для отдыха, бойцы «X-UNIT» выбрались засветло, но всё же достаточно поздно — что-то около шести часов вечера. В отличие от тасманийской гостиницы, здесь они оказались не одни — за решётчатым забором объекта расположились блокпосты и патрульные группы местных военных. Впрочем, их государственная принадлежность вызывала определённые сомнения — на латиноамериканцев смахивала едва ли половина солдат…

Прибывших оперативников разместили по двум приземистым казармам, а первую партию мелких трофеев выгрузили в пустом ангаре для техники. Тело погибшего бойца, за неимением лучшего, положили в холодный подвал офицерского домика. Нашёлся и скромный лазарет, куда отправили Ларсен, как единственную серьёзно раненую — танкист, отделавшийся перевязанной рукой, предпочёл остаться с товарищами. Доктор Гигерсбергер, к этому моменту уже немного пошатывающаяся, часто моргающая и зевающая во весь рот, пригрозила было всем тотальным медосмотром, но потом, зевнув особенно широко, заявила, что «если б не раненая, взялась бы сейчас, а так — доживите как-нибудь до завтра». Бойцы пообещали дожить.

Возбуждение в отряде улеглось быстро — хотя решительная победа над серьёзными силами врага привела как новичков, так и ветеранов в приподнятое настроение духа, все ужасно вымотались и в бою, и после, помогая техникам. К радости примешалась горечь — и переживали больше не об убитом «Семнадцатом», а о раненой датчанке и «подгоревшем» мехводе. Улеглись на удивление рано — когда солнце коснулось горизонта, окна обеих казарм остались тёмными. Опускающиеся сумерки нарушали лишь полоски света, пробивающиеся из-под дверей ангара, где неугомонные учёные сортировали трофеи, мягко светящиеся жёлтым окошки лазарета да яркие лампочки над дверями казарм. Ну и по ту сторону ограды иногда поблескивали фонарики часовых…

Когда в солдатских бараках погасли последние огни, а на небе высыпали яркие серебряные звёзды, дверь казармы скрипнула. Капитан Хенриксен, успевшая переодеться в форменные шорты и рубашку с короткими рукавами, вышла из казармы, присела на край высокого деревянного крыльца, прислонилась спиной к шершавой, ещё тёплой после жаркого дня дощатой стене и принялась читать в свете лампы потрёпанную книжку, временами помахивая перед лицом ладонью, чтобы отогнать назойливую мошкару. Так она просидела не меньше получаса, пока её не окликнули.

— Мишель… Можно вас?

— Да? — Голос прозвучал над самым ухом, но снайпер даже не вздрогнула — разумеется, она заметила, как подошла майор Гигерсбергер, хотя не стала подавать виду.

— Хорошо, что вы не спите. — Маленькая полька тоже присела на крыльцо — ступенькой ниже. — Я прошу вас об одолжении.

— Разумеется. — Канадка захлопнула книжку и посмотрела на доктор сверху вниз. — Чем я могу быть полезна?

— Это связано с капралом Ларсен… С её ранением, то есть.

— Нужен донор? — Мишель усмехнулась и поправила очки. — Крови у меня много, имеется лишняя почка и немного избыточной печени. Они мне дороги, но если хорошему человеку необходимо…

— Да что вы! — Полька фыркнула и вскинула голову. Женщины встретились взглядами. — Там ничего настолько серьёзного. Комбинезон погасил большую часть урона. Сильно обожжён участок кожи, но внутренние органы целы. Проблема скорее психологическая.

— И я могу с ней помочь? — Выгнула бровь капитан.

— Именно вы. — Доктор кивнула с очень серьёзным выражением лица. — Элин… Ларсен у нас боец, конечно… Она сильная… Но это её первый настоящий бой. И ранение у неё первое. Она пришла в себя и теперь не может заснуть. Я бы не хотела усыплять её медикаментозно без крайней нужды, она и так на обезболиающих. Лучше, чтобы кто-нибудь с ней поговорил. Успокоил. Вы знаете, о чём она сейчас переживает?

Хенриксен отложила книжку и вопросительно приподняла брови.

— О шраме. — Хмыкнула Доминика. — О том, что останется большой и некрасивый ожог, а она ведь девушка… Разумеется, на самом деле это её не так уж беспокоит — просто таким образом проявляется посттравматический стресс. Поговорите с ней? Я бы и сама попробовала, но сил уже не хватает. Голова кружится.

— Знаете, доктор… — Канадка усмехнулась. — Вы не поверите, но Энн помогла бы в этом деле лучше. Однако вы правы, я сгожусь. — Она расстегнула верхнюю пуговицу, оттянула воротник и привычно поскребла круглый след от пули на ключице. — Пойдём вместе, или лучше мне одной?

— Ещё бы я оставила пациента на кого-то!

На следующий день, после обеда, когда эквадорское солнце в лазурном небе жарило без пощады, на базу прибыли два вертолёта, пилотируемые экипажами «X-UNIT». Им предстояло забрать и доставить на аэродром оперативный состав, вспомогательный персонал, а также часть трофеев. Старшие учёные под охраной Чарльза Батисты оставались ещё на сутки, чтобы проконтролировать работы по маскировке корабля. Оперативников же ждала другая база, успевшая многим из них стать вторым домом…

Разумеется, отдохнуть и прийти в себя им не дали. Капитан Барсов завтракал в столовой старого бункера (он и сам удивился тому, как успел по ней соскучиться за пару дней), когда динамик под потолком внезапно сыграл три тона, обозначавшие, что сейчас будет вещание прямо из кабинета коменданта, а потом заговорил голосом Краснова: