Было ещё два инструктора, как я понял один из ведомства Громыко, а второй…вот с ним никто из нас так и не определился. На военного или сотрудника органов он не походил никаким образом, на партийно-хозяйственного деятеля — тоже. Мне доводилось общаться и с журналистами, и с людьми искусства, так и на них он не походил! Такое чувство, что в человеке соединилось всего понемногу от разных профессий и людей разных миров, и — получите инструктора для нашей группы. После его занятий я постоянно вспоминал старую шутку о том, что «…советские люди самые хорошие специалисты по чтению между строк…». Этот немолодой полноватый дядька показывал нам, как правильно работать с открытыми данными. Многое я уже знал, кое о чём догадывался, а некоторые вещи меня искренне удивили. А к последнему занятию я кажется понял, что за специалист с нами общался — пиарщик, или как говорил один пой знакомый по ещё старой жизни — «пиараст». Причём «пиараст» скорее всего работавший в политике. Не в верхнем эшелоне, но…

Плотно забитые лекциями три недели промелькнули как один нескончаемый экзамен и закончились так же неожиданно, как и начались. В конце общего завтрака, Лев Захарович объявил:

— Всё, товарищи. Лекций больше не будет. Собирайте личное имущество — через час выезжаем. Пора работать…

— Уильям, перед вашим вылетом в Москву, я хотел бы уточнить ещё несколько моментов, — президент Маккейн откинулся на спинку кресла и задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Вы прекрасно понимаете всю сложность сегодняшней политической обстановки в мире. Как полковник специальных сил, вы должны знать — Америка сейчас не готова к войне с противником уровня России. Да и операцию подобную «свободе» (имеется ввиду «Иракская свобода», результатом которой стало свержение Саддама Хуссейна и оккупация Ирака) в настоящее время мы провести не сможем. Только если докажем, что какая-то страна и выкрала тот проклятый заряд всплывший в Нью-Йорке. Вы согласны со мной, Уильям?

— Да сэр. Полностью и по всем вопросам, — новоназначенный посол США в России Уильям Морган утвердительно кивнул. — Мало того, господин президент. Я уже высказывал своё мнение и готов повторить — в сегодняшнем виде армия США просто не сможет вести боевые действия с серьёзным противником. При всём уважении, но арабы и дикари Афганистана, да даже сербы и китайцы! — это далеко не тот противник, что русские. Только глупцы ничего не понимающие в военных делах могут утверждать, что возможная вой на с Россией закончится быстро и нашей безоговорочной победой. В том, что мы победим я уверен, но вот цена такой победы при сохранении нынешнего положения в армии и флоте может стать чрезмерной. А при наличии фактора «дядюшки Джо» и вовсе сомнительной.

— Да, Уильям. Я помню и ваш доклад, и отчёты АНБ и ЦРУ…Скажите, Уильям, вы действительно считаете, что приток иммигрантов идёт во вред стране?

— Нет сэр, что вы, — по лицу Моргана было видно, что он искренен.

— Я против не иммигрантов, а против увеличения дармоедов, господин президент. Согласитесь — они слишком дорого обходятся Америке.

— А вы представляете, ЧТО может произойти, отмени или сократи мы вэлферы, Уильям? — Маккейн широко улыбнулся, словно речь зашла о чём-то весёлом. — Жертвы Нью-Йорка и ущерб экономике нам покажутся мелочью, Уильям.

— Именно для этого нам и нужна глубокая чистка мускулов Америки, господин президент, — Морган улыбнулся не менее широко. — Зато потом…мы действительно сможем задавить русских. Даже при наличии «дядюшки Джо». И вы уже предприняли некоторые меры в этом направлении, сэр.

— Да, Уильям. И одно из важнейших поручений в этом направлении я доверяю вам, Уилл. Ваша главная задача — вступить в контакт с представителями Сталина. Посмотрите эти документы, — президент положил на стол перед Морганом тонкую папку, а сам поднялся из-за стола пройтись по кабинету. Дождавшись, пока Морган дочитает документы, Джон Маккейн вернулся на своё место.

— В Москве вы будете послезавтра, следовательно, у вас останется более трёх недель на то, чтобы подготовить выходы на представителей Советов. Согласно имеющейся информации, — он кивнул на папку лежащую на столе. — представители Сталина ожидаются в Москве к концу сентября, где, по договору с Россией открывают своё представительство.

Неожиданно для Моргана президент вдруг с силой ударил кулаком по столешнице и перешёл на свистящий шёпот. При этом его лицо раскраснелось и приняло злое, хищное выражение.

— Они обнаглели, Билл. Складывается впечатление, что им абсолютно наплевать на нашу реакцию! Я уж не говорю о мнении Европы. Но для того, чтобы доказать, насколько сильно они заблуждаются, нам всем нужно очень хорошо поработать. На время этой операции вам подчинена вся агентурная сеть Восточной Европы и России имеющаяся у наших рыцарей плаща и кинжала. Вся необходимая информация у вас есть, если же что-то понадобится — всё будет предоставлено вам, полковник.

Попрощавшись с президентом, Морган направился к дверям, как услышал за спиной.

— И ещё, Уильям. Никогда не недооценивайте азиатов. Неважно, китайцы ли они либо кто-то другой. Поверьте моему опыту, Бил. Удачи!

Покрутив в руках любимую трубку, Сталин мысленно чертыхнулся и отложил её в сторону. Приходится слушаться врачей и ограничивать себя в курении. Хорошо хоть против красного вина не возражают, а то совсем бы себя старой развалиной чувствовал! Но приходится соблюдать режим и указания этих надоед в белых халатах. Нельзя болеть, совсем нельзя. Слишком многое нужно успеть сделать того, что кроме него сделать попросту не сможет. Покосившись на Рокоссовского, внимательно изучающего привезённые Лаврентием документы по расследованию ЧП с обрывом связи с другим миром, Иосиф Виссарионович едва заметно усмехнулся в прокуренные усы. Хороший сменщик! Не зря я именно его решил выдвинуть, только опыта мало. Это в войне «Маршал Победы» царь и Бог! А в политических интригах, во внутрипартийной борьбе…Ну ничего! Ещё три-четыре года и он уже сам справиться, особенно если вовремя помочь. А помочь Константину Константиновичу мы всегда сможем…

— Лаврентий Павлович, значит случайность? — дочитав документ Рокоссовский прервал размышления Сталина обращаясь к Берии.

— Да. Именно случайность, Константин Константинович, — бывший нарком блеснул стёклами пенсне утвердительно кивая на вопрос маршала. Перестав быть наркомом внутренних дел, к удивлению многих Лаврентий Павлович словно помолодел, скинув с плеч груз забот о безопасности государства. Это только придало ему новых сил для работы, ведь он остался куратором множества важнейших тем и исследований, в которые с головой окунулся, наслаждаясь тем, что ничто его больше не отвлекает от занятия приносящего искреннее удовольствие.

— Если бы Нью-Йоркский переход открылся не в момент взрыва, никаких последствий, кроме незначительного радиоактивного загрязнения зоны перехода, не было бы. А так… очень жаль погибших людей, уничтоженную аппаратуру, но, как это ни странно, это происшествие принесло нам немалую пользу. Мало того, что мы больше узнали о физике переходов между мирами, но и поняли, как наши недруги могут лишать нас возможности перемещения между ними.

— Взрывая атомные бомбы? Не слишком ли рискованно для самих недоброжелателей? — Сталин усмехнулся и поднялся из-за стола. — Или есть варианты?

— К сожалению есть, Иосиф Виссарионович. Привлечённые к расследованию учёные из «атомной группы» сделали заключение, что главной причиной возникших помех повлекших за собой невозможность открытия перехода был электромагнитный импульс, возникший в непосредственной близости от портала. А то, что у наших «соседей» есть электромагнитное оружие мы уже знаем. Главным для нас является то, что производиться такое воздействие должно в непосредственной близости от точки перехода, в ином случае никакого эффекта не будет.