…распластался на ковре и тщетно пытался встать, потирая ушибленные места.

- Ай-ай-ай… – простонал он или, вернее… она? Потому что у того, кто это произнес, голос был очень высоким, писклявым и порядком режущим слух для первого раза. – Люсьен! Клепсидра! Дурехи, я разломаю вас в пух и прах, помогите мне!

- Хозяйка, хозяйка! – заверещали лампа и часы.

Аллен во все глаза уставился на то, что увидел: перед ним находился вовсе не человек… Не громадный и не великан, размахивающий своей мантией и внушающий страх своими приказами. Перед ними находилось какое-то существо, словно какая-то зверюга, покрытая шерстью, вставшая на две ноги и умеющая говорить… Вот она встала и вполоборота повернулась к нему, все еще напрямую не обращаясь, а ругаясь на слуг.

- Как вы могли допустить такой промах?! – негодовало странное создание. – Четвертовать! Голову с плеч! Ненавижу вас! Это позор!

«Она… – раздумывал Аллен, всматриваясь в это чудо-юдо с точки зрения ученого. – Она словно помесь волка, кошки и лисы… как антропоморфное животное, только с рогами, и все в одном теле! Господи, слова мамы… чудовище?!»

Будто прочитав мысли юноши, истинная хозяйка замка молниеносно повернулась к своему пленнику.

- Чего уставился?! Что, ножки задрожали? – Странная диковинная девушка оскалила зубы и острые клыки. – Да, вот мой истинный облик! Твоя мать была права, когда назвала меня чудовищем… Я хотела немного поиграть с тобой, чтобы в подходящий момент напугать до смерти и посмотреть на твою реакцию! Если бы ты еще остался в живых… Ну как, еще не описался?

Аллен не отрывал от нее своего нескрываемого изумленного взгляда, на его лице смешалось несколько эмоций и было сложно понять, что именно он испытывал в данный момент. Но одно было точным: любопытства он ощущал больше, нежели страха или отвращения. Он подошел к девушке-зверю, вызвав у нее рык ошеломления.

- Что ты творишь?! Сошел с ума, жалкий смертный?! Ах ты, червяк! Не смей ко мне прикасаться! Червь, да как ты осмелился… Порежу на кусочки, посолю, сварю, зажарю! Немедленно пусти меня!!!

Аллен просто подошел и поднял насколько хватило сил маленькую фурию за шкирку как котенка, потому что на самом деле она оказалась в два раза меньше своего обмундирования! Как большая дикая кошка, умеющая ходить на двух ногах и одеваться, ну и естественно разговаривать. Она отливала рыже-золотой шерстью и хвостом, отчего напомнила Аллену лису, но имела выпирающие клыки волка, мордочку кошки и рожки.

- Химера? – догадался юноша. – Вот это да! Впервые в жизни я столкнулся с тем, о чем читал, лицом к лицу! И теперь я даже рад, что оказался тут! И не покину этого места, пока не узнаю все тайны, ответы на которые хочу непременно найти!

Глава 5

Аллен потихоньку привыкал к жизни в замке, исследуя каждый его уголок и закуток. Он перезнакомился с множеством одушевленных предметов и со многими подружился. Ему было позволено ходить, где угодно, единственное, куда было запрещено – в крыло покоев хозяйки.

Кстати, насчет нее. Теперь, узнав ее истинный облик, Аллен мог не бояться угроз с ее стороны и многочисленных пыток, которым она якобы собиралась его подвергнуть. Но тем не менее она оставалась зверем, а потому могла поцарапать Аллена своими когтями, если уж он очень сильно ее раздражал.

Она любила внезапно появиться из-за угла или из-за поворота, чтобы испугать Аллена своим внезапным появлением. Частенько старалась подставить ему подножку и постоянно унижала, чтобы насолить ему. Аллен же обладал ангельским терпением и воспринимал все ее детские выходки не иначе, как капризом и шалостью маленького ребенка. Если владелица замка предпочитала решать дела кулаками, то юноша использовал силу слова, и от этого она злилась еще сильнее.

На все уговоры Люсьен и Клепсидры, а также сглаживание острых углов с их стороны, хозяйка не могла переступить через свою гордость, пытаясь подружиться с Алленом, которому палец в рот было не клади. Каждая подобная попытка заканчивалась одинаково: девушка-зверь – Аллен думал, как лучше ее называть: Фурией, Мантихорой или Химерой, поскольку она была помесью из нескольких животных, и он счел данные прозвища уместными (имени ему никто не сообщил) – срывалась и закатывала очередную кровавую тираду против Аллена.

Несмотря на вспышки гнева Химеры, юноша был волен делать, что захочет, и все убранство замка находилось в его распоряжении. Он усвоил для себя, что хозяйка в любом случае не убьет его: он еще никогда не видел ее страшной настолько, чтобы испугаться до смерти. А потому молодой человек нашел для себя множество старых, испорченных и сломанных в припадке злости Химерой ненужных вещей, с помощью которых мог продолжить свои опыты и изобретения. И это доставляло Аллену настоящую радость. И смех, и грех: поначалу он думал, что будет узником, но оказался свободен от рамок, в которые его пытались впрячь в родном городке, и здесь он был никем не осужден.

Оживленные предметы мебели и декора поддерживали Аллена и дивились его способностям. Они стали его друзьями, которых у юноши никогда раньше не было, и он был тронут их вниманием и заботой. В городке никто, никогда и ни разу не поддержал ни одну из его научных идей…

- Аллен, что делаешь на этот раз? – как-то спросила Шарлотта.

- Мм… – промычал юноша в ответ. – Эта штуковина должна самостоятельно передвигаться на колесиках… Я еще не придумал, как ее назову.

- А вот эта? – Шарлотта указала на странную небольшую конструкцию, похожую на птицу, сделанную из кусочков дерева, бумаги и подручных материалов.

- А эта должна взлетать как птица, – пояснил Аллен. Он был весь запачкан золой, краской и опилками. – Еще я хочу придумать какую-нибудь систему, чтобы орошать землю не вручную… Знаешь, что-то вроде длинного желоба с дырочками или трубками по бокам, чтобы каждый участок был полит, когда выпускаешь по нему воду – для удобства домашнего хозяйства. И кормушку для скотины, которая могла бы в определенное время пополняться кормом сама.

- Но это же магия! – воскликнула чашечка.

- Нет, Шарлотта, – мягко улыбнулся Аллен. – Представь сосуд, наполненный кормом. На его дне есть дырка, но ее перекрывает пробка. От отверстия ведет желоб к кормушкам животных. Во время кормежки затычка отодвигается, выпуская прикорм по желобу каждому животному по отдельности. Главное придумать механизм… Может быть что-то типа весов? Перетяг… Чтобы каждые несколько часов…

- Ох, мои уши сейчас завянут! – перебила Клепсидра. – Ты порабощен дьяволом! Сколько можно придумывать идеи все страшнее и одержимее?!

- Да ладно тебе, Клепсидра, – пожурила подругу Люсьен. – Аллен просто удивительный мальчик! Его идеи новы и светлы, в них нет и тени чего-то постыдного! Он старается ради упрощения наших жизней.

Клепсидра забурчала себе что-то под нос, но спорить больше не стала. Ей нравился Аллен, хотя порой она не хотела этого признавать и показывать. Во всем замке были похожие мнения, боящиеся новизны и изменений, но тем не менее признающие талант Аллена, хотя большинство предметов, конечно, восхищались больше, нежели боялись. И юноша искренне дивился тому, как не похоже их мнение было в отличие от суждений его соседей в городке.

- Аллен, ты все еще думаешь, что наша хозяйка промышляет такими же делами, как и ты? – с любопытством поинтересовался самовар Персиваль.

- Уже что-то сомневаюсь, – вздохнул юноша. – Но я хочу узнать у нее правду. Хотя должен отдать должное, скрывает она свои секреты уж слишком хорошо.

Предметы переглянулись. Они не могли напрямик рассказать тайну заколдованного замка, это была часть проклятья.

- Хочешь сегодня устроить каждодневный променад по замку, Аллен? – воодушевленно предложила Люсьен, чтобы сменить тему.

- Мне кажется, я уже все посмотрел… Но размяться не помешает!

- В таком случае, сегодня я расскажу тебе происхождение картины «Зимняя соната». Как ты мог заметить, в нашей галерее… – начала Клепсидра.

- Бежим от нее, пока на этот раз не завяли наши уши! – шепнула Люсьен Аллену.