«Ведь не зря тратил я молодые года…» Ведь не зря тратил я молодые года Там, за речкой, за чёрной горою, И горит на груди Золотая Звезда, Как положено это Герою. Сторожил я с друзьями Тадж-Бекский дворец. Замирял кишлаки по горам Кандагара. И холодная сталь, и горячий свинец В моё тело входили недаром. Я у Сунжи в лесу, окружённый, один Отбивался в упор от давнишних знакомых, Но не умер и взял, как и дед, свой Берлин, Хоть его и зовут по-другому. Почему же сегодня мне в спину кричат О каких-то правах и свободах, Если я по приказу навёл автомат На хохлатых фашистских уродов. Я – отечества воин, воспитанный в ГРУ, Заявляю всем сквозь балаклаву: Если надо – убью, если надо – умру За вождя, за народ, за державу. И никто помешать не сподобится мне, Присягнувшему Русскому флагу, Знайте: я, как отец на сибирской броне, Въеду в мной усмирённую Прагу. «Весенний ветерок лепечет…» Весенний ветерок лепечет, По-детски проявляя прыть, Дабы скорее окна вечер Мог тьмой безмолвною накрыть. Чтоб я уснул и засыпая, Как в интернетовской сети, Посредством божьего вай-фая Себя мог снова обрести. Весёлым, смуглым иностранцем 17 лет тому назад, Под горький запах померанцев И пенье сладкое цикад. Вдали отечества родного, Давно презревшего меня, За дело, помысел и слово Срамя, пороча и черня. Пусть судит бог, но я не скрою: Как мужику, мне грянул гром, И стала родина чужою, И хуже мачехи притом. А я ведь верил безгранично, Служил, работал, воспевал С другими и единолично, Без сторожей и погонял. Но доказать сумели власти: Стране навеки суждено Иметь две старые напасти И с ними новшество одно. Ну, и зачем мне Муссолини, Попов средневековый бред Среди запретов, красных линий И нарисованных побед. Я жить хочу открыто, честно, Среди свободных, как и я, И не во сне, а повсеместно До дней последних бытия «Весы справедливости – верные, точные…» Весы справедливости – верные, точные, Хозяина нет им и сторожа нет, Но каждый из нас в своё время урочное, Коснётся их чаш, излучающих свет. Они не знакомы с людским правосудием, Вершимым нередко во лжи и за мзду, Где форма и буква – слепое орудие, Несущее в мир человека вражду. И с верой не путай их в царстве таинственном: Под грозные взгляды, меж благостных струй, Не важно, страдал или предал, единственно – Покайся и руку холуйски целуй. Весы справедливости – точные, верные, Они по-другому выносят вердикт: То сладкие губы, то язва с каверною, То вдруг беспричинная ярость владык. И самое горькое, самое страшное, По нашим грехам меря долю детей: Где сын-алкоголик с тоской бесшабашною, Где дочь над разбитой любовью своей. «Волею чьею пред мною ты явлена…» Волею чьею пред мною ты явлена, Обескуражив, маня, обжигая Взмахом ресниц прямо в сердце направленным – Даже в одежде бесстыже нагая? Ради чего ты очеловечена: С умыслом каверзным, с целью благою, Шествуя в нимбе волос обесцвеченных – Даже в одежде бесстыже нагою? Или жила где-то рядом с рождения, Выросла, вызрела, стала такая Властная, падкая до наслаждения – Даже в одежде бесстыже нагая. Впрочем, я сам вожделею и жаждаю, Как удержаться седому изгою, Коли мне снишься ты полночью каждою – Даже в одежде бесстыже нагою. Ну, а когда я сквозь темень кромешную Тронуть решился, к себе привлекая, Расхохоталась: чужая, нездешняя – Даже в одежде бесстыже нагая. Словно ко мне ты пришла во вселенную, Разума чтобы лишить и покоя, Мной, моей памятью запечатленная – Даже в одежде бесстыже нагою? И покорившись навек неизбежному, Как я кому-то скажу: «дорогая», Если ты всюду со мною по-прежнему – Даже в одежде бесстыже нагая. Так и живу я с мечтами напрасными, С опустошающей страстью мужскою К той, кем была ты, играя соблазнами – Даже в одежде бесстыже нагою. «Время забыться и время подняться…» Время забыться и время подняться, Внемля проклятиям после оваций, И улыбаясь до судного дня – Дайте меня мне. Дайте меня. Как статуэтку на распродаже: Жалкого, бедного, нищего даже, Не заменив ни штиблет, ни ремня – Дайте меня мне. Дайте меня. Камушком, камнем, гранитной плитою, Надписью к памятнику золотою, Пламенем вечным святого огня – Дайте меня мне. Дайте меня. Дайте, устав ненавидеть, влюбиться, Пасть Люцифером и Буддой явиться, Птицей лететь и идти семеня – Дайте меня мне. Дайте меня. Дайте озябнуть и после согреться, Чтобы на руку друзей опереться, Лесом брести или там, где стерня – Дайте меня мне. Дайте меня. Дайте свободу и нары на киче, Всё, что сложилось, и всё, что я вычел, И подытожив, судьбы не кляня – Дайте меня мне. Дайте меня. |
