Эта история началась с того, что пропало мое любимое вечернее платье. Я привезла его из последней командировки в Лондон и с тех пор надела один-единственный раз – на банкет, посвященный пятнадцатилетию нашей фирмы. Тогда-то оно и приглянулось Светке, моей коллеге по финансовому отделу, с которой нас связывали долгие приятельские отношения. Мы познакомились еще на вступительных экзаменах в Академию, где она помогла мне с решением задачи по математике. Благодаря ее участию я набрала-таки необходимый проходной бал, а Светка, похоже, записала меня в свои вечные должницы. По крайней мере, она не постеснялась намекнуть на тот случай, когда обратилась с просьбой дать ей что-нибудь для очередного свидания с Пашей. И уж, конечно, не ожидала от меня категоричного отказа.

Да, иногда мы обмениваемся вещами для экономии средств и пространств наших гардеробов. Но это платье… Я не могла представить его на другой женщине. Пусть даже на той, кто положил первый кирпич в фундамент моей стремительно развивавшейся карьеры. Поэтому я просто сказала Светке «нет», и две недели мы обедали в противоположных углах столовой. Потом ее обида растаяла вместе с остатками апрельского снега, и жизнь как будто вернулась в свое привычное спокойное русло. Но, заглянув в шкаф накануне майских праздников, я с ужасом обнаружила там пустую вешалку, умело спрятанную между двумя костюмами.

Вне всяких сомнений, злоумышленник хорошо знал мои привычки. Если бы не нелепое сиюминутное желание, я бы ни за что не полезла туда до окончания весенних заморозков. И уж тем более не стала бы перебирать все вещи, рассчитывая избавиться от надоевших мне нарядов в тот момент, когда меня фактически лишили отпуска.

Неудивительно, что я сразу заподозрила в пропаже Светку. И даже трижды набрала и сбросила ее номер, прежде чем поняла, насколько серьезно прозвучат мои обвинения. Одно неосторожно сказанное слово, и прощай дружба, успешно выдержавшая целых двадцать семь испытаний на прочность.

Вы можете смеяться, но я действительно педантична к нашим отношениям и точно знаю, сколько раз они достигали критической отметки. В моем дневнике описан каждый из этих случаев, неизменно приводивших нас в маленькое кафе возле работы, где под приглушенные мелодии далеких 90-х мы выпивали по несколько бокалов глинтвейна и топили в них воспоминания о былых обидах. Тогда мне удавалось закрыть глаза на ее проступки, но сегодня…

Поразмыслив, я все же решила не торопиться с выводами. Тем более, за минувший месяц у меня были и другие гости. Например, Дима, который отчаянно пытался вернуть мою любовь, хотя догадывался, что от нее не осталось ничего, кроме десятка фотографий с рождественских каникул в Брюсселе. Или Сергей, всеми силами стремившийся занять его место, но постоянно совершавший поступки, свойственные разве что шестнадцатилетнему подростку. Или Володя, появлявшийся в моей жизни не чаще, чем ежеквартальный отчет из бухгалтерии, но успевавший надоесть ровно настолько, что я не забывала о нем до нашего следующего свидания. Или Евгений, чья неординарная фантазия…

Покопавшись в памяти, я составила список из семи подозреваемых. И все равно водрузила Светку на вершину этой пирамиды. В самом деле, зачем мужчинам красть у меня платье? Чтобы повесить его как музейный экспонат у себя в квартире? На такую глупость не способен даже Сережка. И уж тем более Андрей, мой сосед по лестничной площадке, примерный муж и отец двух очаровательных сынишек. Нет, здесь однозначно не обошлось без женщины.

Проанализировав все «за» и «против», я решила начать издалека, чтобы в случае чего не оказаться в неловком положении. На мое счастье, в записной книжке нашелся телефон Паши, и после восьмого или девятого гудка я с некоторым волнением услышала его изумленный голос:

– Ирэн? Это ты?

Терпеть не могу, когда меня называют по-французски, да еще делают акцент на грассирующем «р», с таким трудом дававшимся мне на уроках в школе. В подобные моменты я теряю контроль над разумом и часто говорю совершенно непристойные вещи. Моя порывистость иногда существенно осложняет переговоры с заказчиками, но наш шеф по-прежнему доверяет мне как самому квалифицированному сотруднику. И должна признаться, я оправдываю его авансы.

Впрочем, на этот раз я смогла-таки подавить свои инстинкты. Нельзя было допустить, чтобы Паша заподозрил неладное. Хотя если Светка предупредила его о платье… Да нет, она точно не рискнула бы сказать ему правду.

– Привет, – я беззаботно рассмеялась в трубку, – ты когда-нибудь будешь называть меня нормальным именем?

– Прости, – он явно находился не в лучшем расположении духа, – у тебя что-то важное?

– Вообще-то, нет, – я прикусила язык, не готовая к такому повороту событий. Похоже, Паша не горел желанием продолжать беседу.

– Тогда, может быть, поговорим об этом в понедельник? Я заеду за тобой после работы.

– Но… – растерявшись, я не сразу поняла, в чем дело.

– Мы со Светой решили порвать наши отношения, – объяснил он убитым голосом, – ты не в курсе?

– Нет, – я почувствовала, как слабеют мои ноги.

– Тогда звони ей, и она расскажет все подробности. А теперь извини, у меня много работы.

Он выключил телефон, и я осталась наедине с тишиной в трубке, обескураженная и шокированная последними известиями. Господи, мы ведь только вчера целый день общались со Светкой в офисе, и она ни словом не обмолвилась о каких-либо проблемах с Пашей. А сегодня…

Позабыв про украденное платье, я дрожащим пальцем набрала ее номер и даже подумала, а не пригласить ли Светку к себе на ужин, чтобы в спокойной обстановке выяснить истинную причину их разрыва.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – одна короткая фраза похоронила все надежды на нашу встречу. Я отрешенно выпустила телефон из рук и почему-то почувствовала себя обманутой целым миром. Разве так ведут себя настоящие подруги?

Звон настенных часов, подаренных мне еще прабабушкой, напомнил о том, что скоро должен приехать Миша, вот уже целый месяц умолявший потратить на него хотя бы один субботний вечер. Я отчаянно сопротивлялась нашей встрече, ссылаясь то на работу, то на усталость, то на банальные головные боли. Однако это не могло тянуться вечно. В конце концов, мы были старыми школьными приятелями, а наши мамы и по сей день считали, что из нас получилась бы идеальная семейная пара. И хотя я никоим образом не собиралась связывать свою судьбу с одноклассником-неудачником, во мне все-таки проснулось элементарное уважение к прошлому, заставившее пожертвовать половиной теперь уже полностью испорченного уикенда.

Задержка, вызванная исчезновением платья, привела к тому, что Миша застал меня в одном нижнем белье и несколько секунд молча наслаждался представшим его взору зрелищем.

– Довольно, – чувствуя, как мои щеки наливаются румянцем, я пропустила гостя в коридор и поспешила ретироваться в спальню, – если хочешь, можешь налить себе сока. Кухня – по коридору направо.

– Пожалуй, я обойдусь, – словно испугавшись, Миша неподвижно замер у двери, – ты ведь скоро?

– Пять минут, – пообещала я, на ходу натягивая на себя блузку, – надеюсь, ты уже решил, куда мы едем?

– В «Андеграунд». К сожалению, больше нигде нет подходящего сеанса. Но если ты против…

– Мне все равно, – я вытащила из гардероба юбку, – тем более, я никогда не была там раньше. Мои поклонники предпочитают таскать меня по ресторанам, называя кино не иначе как «пережитком двадцатого века». Впрочем, в той же манере они говорят о театре, опере и балете.

– И ты готова терпеть их общество? – кажется, в Мише пробудилась ревность, – но для чего?

– Они успешные и уважаемые в бизнес-кругах люди. Настоящие мужчины, которые всегда добиваются своей цели. Но что поделать, если их не тянет к искусству?

– Деньги-деньги-деньги. Кругом звон монет, шелест купюр и хруст кредиток. Эта квартира – подарок одного из таких поклонников?