На мое счастье, теплые капли крови, беззвучно падавшие на холодную поверхность пола, напомнили мне о проблемах текущего момента. Поднявшись на ноги, я устремилась к ближайшей двери и облегченно вздохнула, обнаружив за ней кухню. Струя ледяной воды из-под крана в одну секунду вернула меня к действительности. Я трижды назвала себя полной дурой и поняла, что не представляю, как буду объясняться с Артемом. Мне захотелось взять и убежать прочь, лишь бы не видеть его реакцию на разбитую фотографию. Но могла ли я вырваться из этого дома? И как добраться до города, когда вокруг ни малейшего намека на цивилизацию?

Заглянув в холодильник, я нашла две бутылки минералки с газом и с отвращением вернула их на место. Похоже, здесь не так часто принимали гостей и не слишком заботились об их вкусах. Или им всем нравилась эта пузырчатая смесь, после которой обычно ворочаются до рассвета?

В любом случае у меня не оставалось выбора. Я нацедила фильтрованной воды и залпом осушила два стакана. Жажда исчезла вместе с последними позывами ко сну, и на поверхность вновь всплыли мысли о совершенном преступлении. Необходимо было придумать оправдание, достаточно убедительное для Артема и одновременно необременительное для моей совести. Иначе чувство вины обязательно довело бы меня до сумасшествия, после чего я потеряла бы к себе всякое уважение. И уж тогда со мной не справился бы ни один волшебник…

– Дзинь! – зазвонила висевшая на холодильнике трубка резким звуком, присущим телефонам советской эпохи. От испуга я едва не уронила стакан на пол. Какому придурку взбрело в голову беспокоить людей посреди ночи? Да еще в тот момент, когда я не придумала себе алиби.

– Дзинь! – настойчиво повторила трубка, и я поняла, что сейчас случится катастрофа. Проснется Артем и…

Дрожащей рукой я поднесла аппарат к уху. Наверно, с моей стороны это была большая глупость, но замешательство привело бы к еще более кошмарному результату.

– Алло, – прошептала я, прижимаясь к микрофону губами и с трудом справляясь с охватившим меня волнением.

– Прошу прощения, – ответил мне неуверенный женский голос, – кажется, я ошиблась номером.

Ну, конечно же, это была Лиза! Только она могла позвонить в такое время. И только она могла довести меня до оцепенения.

– Подождите, – я словно испугалась, что она бросит трубку, – Вы хотели поговорить с Артемом?

Порой мы все совершаем необдуманные поступки. И это был как раз тот самый случай.

– Я? Ну, да… Черт возьми, что происходит? – Лиза запнулась и попыталась скрыть удивление, – Вы кто?

– Ира, – не представляю, что заставило меня сказать ей правду, – а ваш муж спит. Перезвоните утром.

Невозмутимость, с которой я произнесла последнюю фразу, подействовала на нее как подзатыльник на ребенка. Мне даже подумалось, что она вот-вот заплачет от обиды. Настолько тяжелым было повисшее в динамике молчание, нелепо смешанное с ее неровным дыханием.

– Простите, – наконец, пробормотала Лиза, – передайте ему, что я возвращаюсь в понедельник. Я… позвоню из аэропорта.

На этой фразе она прервала наш странный разговор, и мой ответ заблудился в проводах и ретрансляторах. Обалдевшая от собственной наглости я повесила телефон назад на холодильник, после чего еще долго не могла выйти из транса. Мне было страшно и одновременно стыдно перед Артемом, чей завтрашний день я только что обратила в светопреставление. И, пожалуй, теперь мне не стоило беспокоиться о разбитой фотографии. На фоне только что состоявшегося откровения с Лизой это выглядело как безобидная детская шалость…

– Ира? – поглощенная своими мыслями я не заметила появления Артема, – с тобой все в порядке?

Он замер под сводом ведущей в гостиную арки, всё так же кутаясь в свою дурацкую простынь. Я испытала страстное желание броситься к задней двери, но мои ноги как будто приросли к полу.

– Что случилось? – он подошел и взял меня за запястье, – у тебя какие-то проблемы со здоровьем?

Не сомневаюсь, что в тот момент я была белее мела и действительно могла вызвать в нем тревогу. Но меньше всего на свете мне хотелось попасть в плен чужого сострадания, а потому я резко вырвалась из его объятий и ответила так, словно за последние полчаса здесь не произошло ничего, что имело бы отношение к Артему.

– Все нормально. У меня просто пересохло в горле, и мне было неловко будить тебя из-за такой мелочи как стакан сока.

– Чтобы приготовить сок, нужно как минимум найти соковыжималку, – он скептически уставился на мою рану, – а еще знать, где расположены выключатели. У этой системы есть несколько особенностей работы в ночном режиме, и… Ты запросто могла бы упасть с лестницы.

Сам того не ведая, Артем придумал мне правдоподобную версию случившегося. Разумеется, в доме должны были быть видеокамеры, но кто станет просматривать их записи в присутствии гостьи?

– Мне очень стыдно, – я попыталась изобразить искреннее сожаление, – та фотография… Я споткнулась и случайно разбила ее рукою. Наверно, она стоит кучу денег… Скажи сколько, и я отдам тебе сегодня вечером.

К моему изумлению, Артем отнесся ко всему как к недоразумению и заявил, что не возьмет у меня ни копейки. Конечно, со стороны это выглядело благородной глупостью, но он ведь не знал, какую кашу заварила я в его отсутствие. Более того, теперь у меня появился шанс сохранить свою тайну до понедельника при условии, что ему не вздумается набрать номер Лизы.

Он сам нашел в холодильнике лейкопластырь и заботливо залепил мои царапины. Потом достал соковыжималку и апельсины и приготовил мне два стакана сока. Я разомлела от такого внимания к собственной персоне, но так и не смогла утихомирить пожиравшую меня совесть. Поэтому, когда мы снова вернулись в спальню, я ещё долго лежала с широко открытыми глазами и, глядя на мутные тени на высоких стенах, пыталась понять, какой ценой мне придется заплатить за вмешательство в чужие судьбы…

Когда я проснулась, часы показывали половину первого. Сквозь полуоткрытые жалюзи на окнах пробивались яркие лучи полуденного солнца, а на месте Артема лежали мои аккуратно сложенные вещи. Я протянула руку и дотронулась до блузки, необычайно опрятной для свидетеля нашей вчерашней страсти. Разумеется, этому факту тут же нашлось простое объяснение: воспользовавшись предоставленной ему свободой, Артем не побоялся погладить мою одежду. Вот уж, действительно, настоящий подвиг со стороны мужчины!

С улыбкой, обращенной к еще спавшей комнате, я осторожно выбралась из-под одеяла и, опасаясь нарушить царившую вокруг гармонию, выскочила в коридор, где уже пахло приготовленным внизу обедом.

– Артем! – позвала я, остановившись напротив ванной, – ты не мог бы оказать мне одну услугу?

К моему удивлению, он появился не со стороны лестницы. Открылась дверь в дальнем конце коридора, и вслед за ним устремилась сверкающая волна дневного света. Я зажмурилась и отпрянула назад, вдруг застеснявшись наготы своего тела. Ну как я могла допустить такую оплошность?

– Ира? – он в замешательстве отвел взгляд от моей фигуры и как-то грустно посмотрел себе под ноги, – у тебя опять проблемы с домом?

Мне стало смешно, что Артем сравнивает свое жилище с человеком, но я постаралась не превращать наш диалог в комедию. После вчерашней ночи это усугубило бы степень моей вины, а я и так не знала, куда деться от угрызений совести.

– Причем тут дом? – я инстинктивно прижала руки к телу, – ты не мог бы принести полотенце?

– Полотенце? – переспросил он с видом не выучившего экзамен студента, – ах, да. Конечно. Сейчас…

Он бросился в спальню и вернулся с длинным махровым халатом, очевидно, найденном среди гардероба Лизы.

– Держи. И не смотри на меня такими глазами. А то мне кажется, что я веду себя как ребенок.

– Прости, – я сделала шаг по направлению к ванной, – все нормально. Это со мной творится какая-то чертовщина. Вчерашний вечер… Я до сих пор не верю в его реальность. У тебя не бывает подобных ощущений? Когда твоя собственная жизнь начинает напоминать кино, словно в тумане проносясь мимо подсознания. Потом кто-то резко говорит: «Стоп», и ты проваливаешься назад в действительность. И не можешь понять, что руководило тобой в состоянии зрителя. Но эпизод снят, нужно двигаться дальше. А ты не в силах увязать его с настоящим моментом…