Когда наш архипелаг сковывался льдами Белого моря, застывали в ледяном панцире все 800 озер, я старался примерно раз в месяц благословляться в Савватиевский скит, а позже уже и в Исаковский.

Путь в Савватиево неблизкий, зимой пешком – 4–5 часов ходьбы, примерно около 15 километров. Эта самая удаленная пустынь на Большом Соловецком острове. Именно на этом месте несли свой подвиг наши преподобные Савватий и Герман. Они впервые направились вглубь острова вдоль ручья, обрели здесь поляну на берегу озера, защищенную от холодных ветров. Поставив крест и устроив келью, они основали на острове первую монашескую пустынь, названную впоследствии Савватиева. Здесь преподобные прожили с 1429-го по 1436 г. – семь годков. Автор не будет пересказывать их житие, лучше благословенному читателю прочесть об их святой жизни в многочисленных книгах и путеводителях по Соловкам.

Примечательна пустынь еще и тем, что с 1923 г. в Савватиево было размещено подразделение СЛОН для содержания около 250 политических заключенных. Поясню, что СЛОН переводится как Соловецкий лагерь особого назначения. Здесь были произведены первые расстрелы. В двадцатых – тридцатых годах, конечно, на их могилах никто никаких крестов не ставил. Зато им поставил кресты сам Господь Бог. Вы, наверное, уже знаете, что на острове Анзер выросла березка – именно на Голгофо-Распятском ските, и именно в шаговой доступности от церкви Распятия Господня – Чудо Божие! Она выросла в виде геометрически правильного креста, ее я описывать не берусь, лучше купите открытку с фотографией этого чуда, и вы убедитесь, что форма ствола дерева и ветвей – сверхъестественны. Но некоторые не знают, что еще есть дерево – крест на Соловках. Тоже в шаговой доступности, но уже другой церкви, во имя Пресвятой Богородицы Одигитрии в Савватиевском скиту. Это большое хвойное дерево, выросшее на месте расстрела заключенных. Крест – не такой явный, как на березе, но он тоже геометрически правильный. В застойные времена при Советской власти скит окончательно обветшал, остались лишь развалины. Но Господь милостив – послал сюда истинного подвижника на восстановление пустыни – отца Иакова (Макеева). Конечно, отцу Иакову была оказана поддержка из монастыря и патриархии, отец наместник, отец благочинный, мой батюшка, отец Нестор – всегда благоволили скиту. Даже наш Святейший Патриарх Кирилл – взял на особую заметку воссоздание комплекса. Но подвиг отца Иакова – неоспорим. Второе десятилетие он живет в полузатворье и, молясь, ежедневно работает, работает и еще раз работает. Из дней образуются недели, из неделей – месяцы, потом годы и десятилетия. Трудится этот монах самоотверженно, не покладая рук. Летом он на себя берет еще и бремя спасения душ детей-подростков из неблагополучных семей. До двухсот юношей приезжают с наставниками к нему потрудиться и обрести веру.

Описывать зимнюю красоту озер, лесов и лугов я не возьмусь, скажу только, что природа – запредельно восхитительна. Опишу свои воспоминания.

И подхожу к скиту уставший, но довольный тем, что на фотоаппарат, благословленный отцом Нестором, я запечатлел по дороге сюда кадров 50–60, фотографируя пейзажи. Верный пес, рыжий Шарик, меня встречает звонким, радостным лаем. Раскланиваемся, обнимаемся с радушным хозяином скита, и мы с батюшкой заходим внутрь корпуса. Здесь тепло и хорошо. А вот и его послушник Володя. С Володей мы знакомы еще по его послушанию в столярном цеху. Хороший и трудолюбивый человек, к тому же очень душевный. С ним радостно обнимаемся, меня кормят, поят чаем, дают отдохнуть с дороги, ведь вечером будет всенощная служба.

Растопив печку, переодевшись, ложусь на кровать подремать. В 9 вечера – идем на вечернее правило в церковь, после ужинаем, идем отдыхать до половины одиннадцатого. По подъему идем на службу, ее начало в 23 часа.

В монастыре много храмов и церквей, и они все, безусловно, благодатные. Но служба в церкви Пресвятой Богородицы Одигитрии – особенная. Незримо, наверное, здесь предстоят отцы Савватий и Германе. В XVI веке в эту пустынь приходил помолиться игумен Филипп, который обрел в ветхой келье каменный крест и икону Божией Матери Одигитрии, принадлежавшие преподобному Савватию. Почитая память преподобных, в Савватиево издавна приходили помолиться монахи-отшельники. В XVIII веке старую часовню перестроили, а в середине XIX века была построена каменная церковь в честь Смоленской Иконы Божией Матери «Одигитрия». Своим видом эта церковь напоминает древнерусский храм с простой четырехскатной кровлей, увенчанной шлемовидной главой.

На службах обычно мало людей: отец Иаков, из Свято-Вознесенского скита на Секирной горе приходят двое иеромонахов – отец Матфей, начальник этого скита, и его сподвижник – самый таинственный монах острова – отец Касьян. О нем мало что известно, это затворник, даже на праздники он остается на своем монашеском посту. Конечно же, был постоянный чтец Володя, и в этот раз я, грешный, – вот и все люди. Конечно, иногда бывает довольно многолюдно – приходят еще два-три брата на выходные. Печку топили еще с утра, но она не может обогреть довольно большое помещение церкви.

Начинается служение Богу. Горят лампады, свечи. Образа от такого освещения становятся какие-то благодатные и вечные. За окном церкви видно заснеженное озеро, изгибами уходящее вдаль среди соснового бора. Тишина, только звучит молитва, она тебя захватывает всего, ты начинаешь молиться Иисусовой молитвой по своим четкам. Благодать такая, что четыре с половиной часа службы превращаются по ощущению в 40–60 минут. Ты приходишь в себя только от холода. И чтобы согреться, начинаешь выполнять земные поклоны, так как поясные не могут тебя согреть.

Нельзя описать это словами – служба необыкновенная, ты растворяешься в молитве, видя монахов в тусклом свете лампад – переносишься сознанием куда-то в прошлое, к истокам. Исповедь иеромонаху, причастие святых тайн, и ты видишь одновременно и с радостью, и с сожалением, что окончена служба, выходишь в коридор, и мы все идем в трапезную, попить горячего чая и покушать. На часах половина четвертого утра, через полчаса расходимся по кельям для отдыха.

Батюшка всегда дает выспаться, никого не будет от сна. Люди высыпаются и постепенно сходятся вместе завтракать. Обычно это бывает в 10–11 утра. А после завтрака – молитва и труд, труд и молитва, все берут пример с отца Иакова. Глядя на его пример – и самому совестно отлынивать от работы. Поэтому в Савватиевском скиту – всегда труд. Труд во Славу Бога. Обычно я приходил помогать на 3–5 дней. И это время вспоминается мне как самое счастливое.

Ну вот, проходят очередные два месяца послушания, и отец Нестор, зная, что я опять попрошу меня благословить уйти на недельку в пустынь… благословляет меня сделать еще «одно маленькое дельце» в стекольном цеху. Сделав «дельце», прошу:

– Благословите, батюшка, на недельку удалиться в лес.

Батюшка ответствует:

– А почему бы тебе на этот раз не пойти в Исаково?

– Бесов боюсь, ведь там надо жить одному, а на многие километры не будет ни одной живой души. А я слышал, что на Анзере недавно были от них нападения – монаха избили.

– Это байки. Не бойся, я помолюсь за тебя. Кстати, там надо навести порядок в избе, там, где будешь жить.

– Благословите, отче…

Получив согласие у своего батюшки, я направился к отцу Иаунарию нашему благочинному, без его благословения в монастыре не делается ничего. Отпуская меня, он поинтересовался: какое правило я буду читать, будучи в скиту. После я, взяв продукты у наших трапезников – отца Ионы и отца Васьяна, собрав рюкзак – двинул в путь. Зайдя по пути в поселковый магазин, взял там «контрабанду», впрочем, не запрещенную у трудников – купил курицу и 2 кг сарделек.

Прямая лесная дорога после поселка располагает к раздумьям. Что я знаю об этом ските? Совсем немного: Он расположен в двух километрах от Секирной горы на берегу Исаковского озера. В древние времена здесь селились соловецкие отшельники – подвижники веры. А свое название пустынь получила от стоявшей здесь деревянной часовни во имя преподобного Исаакия Далматского – святого подвижника древнехристианской церкви (IV в.). В озерах разводили монахи рыбу, земли были расчищены под сенокосные луга. В настоящее время скит отстраивается заново, но рабочая бригада зимой уехала на материк, вернутся к лету, так что я там буду один. Жаль, конечно, что не смогу попариться в валунной бане на берегу озера – конца XIX века постройке, но это архитектурный объект.