Задумавшись, я сел у печи, подкинул поленья. Огонь явно обрадовался своей новой добыче и весело охватил дрова ярко-желтыми языками пламени, треск дров приятно нарушал безмолвие. Как же здесь хорошо. Задумавшись, я остался сидеть у печи с открытой дверцей топки и глядел на огонь. Увлекшись воспоминаниями, я и не заметил, как пролетело время. Пора к ручью за водой…

Режим будильника на моем Nokia, установленный на 5 утра, срабатывает. Но я уже минут как пятнадцать на ногах, успел умыться и заправить свою постель. Так рано, как сегодня, я просыпаюсь редко, но сегодня – особенный день, мне предстоит однодневное путешествие на легендарный остров Анзер.

Наш северный архипелаг посередине Белого моря уже сам по себе уникален – такого сочетания характеристик, пожалуй, больше и нет в России. Здесь сосредоточение духовного, исторического и географического наследия страны. Мы видим всю историю за последние 600 лет, восхищаемся архитектурно-культурным наследием, уникальными храмами и крепостью, удивляемся необычной северной природе. Острова находятся в 140 километрах от Заполярного круга. Соловецкая земля освящена молитвами древних святых и новых мучеников. Своей автономностью монастырь напоминает маленькое государство с собственным управлением, хозяйством, транспортом, со своими обычаями и порядками.

Но Анзер – это самый северный и отдаленный остров, даже на таком фоне смотрится драгоценной жемчужиной. Здесь всегда подвизались самые ревностные подвижники благочестия. Этот остров и сейчас труднодоступен для посещения, и паломничество на его святую землю весьма ограничено. Там и в наше апокалиптическое время возносится особенная, пламенная молитва к Богу от немногочисленных, истинных подвижников – монахов, ведущих весьма суровую жизнь. Особый статус этого острова подтверждает такой факт: при посещении Соловков Святейший Патриарх Кирилл вместе с нашим неизменным наместником и игуменом архимандритом Порфирием летят на вертолете именно сюда, в эту цитадель православия, и вместе с наместниками Голгофо-Распятского скита возносят совместно свою пламенную молитву к престолу Господню. И уже после посещения Анзера патриарх освещает своим присутствием и обитель Спасо-Преображенского монастыря.

Об этом острове, и в частности о самом строгом ските – Голгофо-Распятском, – среди нашей братии ходят многочисленные истории. Мне рассказывали, что жизнь тех местных монахов весьма сурова, они не потребляют в пищу молочного, елей (подсолнечное масло), да и рыбу едят весьма ограниченно, только по выходным и в праздничные дни. Общая трапеза бывает один раз в сутки, в остальное время благословляется только чаепитие. Службы там длительные и ночные. Бдение идет с 12 ночи и до утра.

Устав скита очень строг, на службе все насельники должны присутствовать непременно. Даже если человек болен, ему благословляется молиться, сидя в стасидии. Единственное извиняющее обстоятельство пропуска богослужения – это если человек умер.

Мобильной связи на острове нет, как, впрочем, и любой другой современной связи. Летом единственное сообщение с островом – это монастырский катерок, который иногда привозит паломнические организованные группы на один день, а зимой, когда море сковывается льдами и заканчивается навигация, Анзер погружается в отшельничество и безмолвие. Тогда прекращается всякая связь с островом на долгие восемь месяцев, монахи живут обособленно, в подвиге затвора, без цивилизационных изысков и связи с внешним миром.

Рассказывают также – что нападение бесов там в порядке вещей. Иногда это навязчивые помыслы, страхования, а иногда бесы являются в чувственном виде. В 2014 г. ходила между нами, трудниками, история, что одного обособленно живущего монаха на спасательной станции несколько раз они избивали. Он пришел к скитоначальнику игумену Евлогию, и тот, помолившись, окропил святой водой келью этого отшельника. Но, возможно, эта история – вымысел.

Еще слышал, что если природа у нас на Большом Соловецком острове захватывающе красивая, то там она вообще – уникальная. Со дня сотворения мира остров не затронут цивилизацией. Растут реликтовые леса. Я лично видел принесенный к нам в трапезную белый гриб, найденный паломником на Анзере, весящий около пяти килограммов, и что примечательно – не гнилой, ножка его была толщиной с трехлитровую банку.

Вообще, мое одно из первых впечатлений, связанное с этой жемчужиной архипелага, было при подъеме на вершину горы Фавор на острове Большая Муксалма. Тогда мы с моим батюшкой – наставником отцом Нестором – были там в начале лета и выбирали место для установки гигантского деревянного креста, изготовленного нашим столярным цехом по благословению нашего наместника отца Порфирия. Этот вояж сам по себе был запоминающийся. Мы с батюшкой, используя навигатор, определяли подходящую вершину для его установки. Иеромонах всегда для меня был образцом дисциплинированности, ответственности и настойчивости, всего того, что касается послушаний. И вот мы с батюшкой на вершине, уже начало смеркаться, тяжелые свинцовые дождевые тучи не предвещали нам легкого возвращения в Сергиевский скит. Перед нами открылся захватывающий вид на остров Анзер, он как непотопляемый авианосец раскинулся в просторе синего моря. Вдруг предзакатный яркий сноп солнечного света озарил из-за туч всю его центральную часть. Я четко увидел стоящую на возвышенности церковь Распятия Господня – белое здание с темно-серыми куполами. Как будто белый голубок, летящий к Ною с радостной вестью, решил отдохнуть на образовавшейся после потопа суше. Да, такие моменты запоминаются на всю жизнь!

Как мозаика, вырисовывались эти воспоминания, когда я после утренней келейной молитвы подходил к месту нашей встречи паломнической группы. Наш путь лежит сейчас к Долгой губе, к Варваринскому причалу. Это примерно около четырех километров. Дорогу эту я хорошо знаю, так как неоднократно хаживал по ней к моим грибным сокровенным местам.

Мы идем с группой. И нас человек двадцать, идем в довольно быстром темпе, так как наш катерок уже дожидается нас. Минут через сорок мы на месте. С нескрываемым восторгом замечаю в чистейшей как слеза воде непривычных мне морских красных звезд – они довольно большие, были экземпляры до 30 сантиметров. Грузимся на кораблик – и в путь! Я не забываю заблаговременно одеть дополнительный свитер, он мне точно не помешает. Ведь я собрался находиться на палубе, чтобы любоваться окружающей красотой.

Отправляемся. Довольно зябко, но я со своего «поста» не ухожу, весь захваченный созерцанием местной заповедной природы. Вокруг – сказочная явь. Окружающее захватывает, в такие минуты осознаешь гениальность Творца, создавшего эту красоту. Мы плывем мимо изрезанного берега морской губы, обрамленной соснами и хвойными лесами. Проходим несколько маленьких островков, отражение бескрайнего леса отражается в молочной глади глубокого залива.

Наш гид из монастырской паломнической службы рассказывает нам о Варваринской часовне. Ее построили в середине XIX века во имя святой великомученицы Варвары, здание было деревянным, крестообразным. В 20–30-е гг. XX века в часовне размещалось управление лагерного лесничества. Среди работающих в лесничестве были архиепископ Илларион (Троицкий), писатель О. Волков, М. Розанов, князь И. Н. Чегодаев и многие другие. После лагеря часовня была заброшена, а в пятидесятых годах разобрана за ветхостью. В 2002 г. архимандритом Иосифом с братией на месте фундамента часовни был воздвигнут поклонный крест.

К великомученице Варваре обращаются с молитвою и прошением о паломниках, которые отправляются в путь по морю на Анзер и Муксалму, почитая ее как избавительницу от внезапной смерти, от бури на море и огня на суше.

Я также вспоминаю, что рядом с причалом есть одноименное озеро, славящееся обилием рыбы. Наша братия рыбачит здесь и возвращается с хорошим уловом.

Уже идем по морю больше часа, подходим к проливу Анзерская салма. Он отделяет Большой Соловецкий остров с необитаемым поселком Ребалда от мыса Кеньга на Анзере. Этот пролив шириной около пяти километров, он славится своими коварными подводными течениями. Именно из-за них пешее зимнее сообщение с островом строжайше запрещено нашим священноначальством. Лед здесь зимой очень коварен, эти течения в некоторых местах подмывают его в подводной части, и он становится тонким, до двух-трех сантиметров, и в эти места немудрено провалиться и погибнуть. Еще минут сорок, и мы причаливаем к берегу Анзера, хотя оговорюсь: слово «причаливаем» не совсем правильное. На самом деле катерок останавливается в метрах ста от земли из-за мелководья, и нас, паломников, матросы перевозят на лодке.