Серафиной овладело отчаяние. Без золота ей никогда не вернуть Лазурию. Лючия и дальше будет сидеть на троне Миромары. Всадники смерти продолжат совершать налеты на деревни и порабощать их обитателей.

Валерио и Порции сойдут с рук все кровавые преступления, а таинственный незнакомец, для которого они пытаются достать талисманы, благополучно выпустит на свободу Аббадона.

«Этого не должно случиться! – яростно подумала Серафина. – Я этого не допущу».

Издав боевой клич, она изо всех сил налегла на колесо. Мускулы ее рук задрожали, на шее набухли вены. Они с Язидом с двух сторон тянули за колесо, молотя по воде сильными хвостами, придавая себе ускорение, так что вода побелела. И в конце концов колесо с недовольным скрипом повернулось.

– Налегай, Серафина! – закричал Язид.

Русалка так и сделала, и через пару секунд клапан закрылся. Поток лавы остановился. Язид посмотрел вниз, в старый туннель, и покачал головой, плечи у него поникли.

– Все кончено, – убито сказал он.

– Кончено? – повторила Серафина, не веря своим ушам. – Ничего не кончено!

Она сорвала с лица куртку и повязала ее на талии.

– Ничего не вышло, Серафина, – проговорил Язид. – Я не знаю, прожгла лава отверстие в стене или нет. Даже если и прожгла, в туннеле ее слишком много, нам не проплыть через лаву. Мы проиграли.

Серафину охватило чувство горького разочарования.

– Поплыли, – сказал Язид. – Вернемся к остальным и…

Договорить он не успел: раздался оглушительный рев. Молодой русал схватил Серафину за плечи и прижал к стене главного туннеля, закрыв своим телом. Из старого туннеля выстрелил поток горячей воды, неся с собой камни и густое облако ила.

Серафина приготовилась к обжигающей боли, ожидая вдохнуть удушающий газ. Приготовилась к смерти.

Однако ничего подобного не произошло.

Горячая вода по спирали ушла вверх, а камни пошли ко дну. Больше не было ни пузырей, ни лавы. Язид с Серафиной открыли глаза, помахали руками, разгоняя ил, и увидели, что старого туннеля больше нет. Вместо него в скале зияла дыра, из которой струился золотистый свет.

– С тобой все в порядке? – спросил Язид.

– Ага, вроде да. А с тобой?

Язид не ответил – он уже был у пробоины и смотрел вниз. Серафина подплыла к русалу, и у нее перехватило дыхание.

Повсюду сверкало золото, сияли рубины, изумруды и сапфиры.

Шары с лавой на стенах хранилища освещали горы миромарских сокровищ.

– Проклятье, подруга, – хрипло пробормотал Язид. – Мы не просто прожгли отверстие в стене, мы ее обрушили.

Серафина кивнула, глаза ее сияли, как лежащие перед ней драгоценные камни. Старая труба, туннель, по которому она проходила, большая часть дальней стены сокровищницы и изрядная доля ее потолка исчезли. Некоторые сокровища утонули в булькающей лаве. Придется соблюдать осторожность, чтобы не коснуться обжигающей субстанции.

Серафину словно ударило током: она сообразила, что в этом расширившемся пространстве их бойцы могут перемещаться куда быстрее, чем в узком туннеле, а еще могут унести намного больше добра.

Язид угадал ее мысли.

– Мы сможем утащить в два раза больше, чем планировали, – воодушевился он.

– Если нас не поймают, – добавила Серафина, нервно оглядываясь. – Будет чудом, если они ничего не услышали.

– Все нормально. Там, наверху, у Махди играют барабанщики и то и дело взрываются фейерверки, так что шум перекроет этот небольшой обвальчик, – заверил русалочку Язид.

Серафина улыбнулась и потянулась к заткнутому за пояс мешку из парусины.

– Вперед, Язид! – скомандовала она, ныряя в сокровищницу. – Пора ограбить грабителей!

Бьянка ди Ремора, щеголявшая в платье из ярко-розового шелка, вилась вокруг Лючии Волнеро, точно рыба-бабочка.

Наряд Бьянки хорош, но не слишком. Прежде она носила желтое платье, отлично подчеркивавшее ее пышную, соблазнительную фигуру. Лючия считала его довольно красивым и именно поэтому сразу же заставила фрейлину его сменить. Разумеется, ее придворным положено сиять, но лишь чуть-чуть. В конце концов, они всего лишь оправа, а настоящая драгоценность – это она, Лючия.

– Это был самый лучший фейерверк из всех, что мне доводилось видеть, – заливалась морской сиреной Бьянка. – И Махди устроил все это для тебя! Он та-а-ак сильно в тебя влюблен!

– Да, так и есть, – промурлыкала Лючия.

Она сидела в центре тронного зала, за королевским столом. Световое шоу только что закончилось, и Махди подплыл к световым заклинателям, чтобы сообщить, как он доволен.

– Тебе стоило увидеть, как он на тебя смотрел во время шоу! – продолжала Бьянка. – Впрочем, сегодня ночью все взоры устремлены только на тебя.

«Ну еще бы», – подумала Лючия.

На ней было роскошное платье: состояло оно из тысяч крошечных, наложенных один на другой дисков, сделанных из полированных раковин галиотисов.

При движении раковины отражали свет, так что платье радужно переливалось и мерцало. Свои длинные иссиня-черные волосы Лючия распустила, украсив голову платиновым обручем с потрясающей красоты сапфиром; камень сверкал прямо над лбом русалки так же, как сверкали ее темные глаза.

Платье Лючии, сапфир, ее прекрасное лицо заставляли головы всех присутствующих поворачиваться в ее сторону, но русалке не было до этого никакого дела. Она жаждала только внимания Махди.

Лючия хотела заполучить принца с тех самых пор, как он прибыл в Миромару на докими Серафины. Черноволосый, с красивым лицом и проникновенным взглядом – она еще никогда не встречала русала красивее. К тому же он был императором Матали, большого и сильного королевства. Меньшего она не заслуживает…

Русалка оглядела толпу в поисках своего жениха: он плавал у трона, смеясь вместе со световыми заклинателями. Махди был так красиво одет и так хорош собой, что у Лючии защемило сердце. Глядя на него, русалка подумала, что он выглядел далеко не так прекрасно после падения Лазурии, когда она нашла его в тюремной клетке.

Капитан Маркус Трао, командующий всадниками смерти, русал, служащий Валерио и терраходу Рейфу Яото Бяменесьо, убил родителей Махди – по приказу отца Лючии – и бросил Махди в темницу. Отец не доверял принцу. Родители Махди остались непоколебимо верны Изабелле, а про самого принца поговаривали, что он просто богатый бездельник и не верен никому. Валерио хотел для дочери лучшей партии, но Лючия, потеряв голову от любви, вымолила у отца помилование для принца.

– Не могу тебе отказать, – сказал Валерио. – Я сохраню ему жизнь, но, прежде чем мы проведем обряд обещания, принц должен доказать свою верность.

И Махди доказал. Он возглавлял облавы на подпольные убежища мятежников, охотился на всех несогласных – ради нее. Он нашел важную для Трао вещь – ожерелье с синим алмазом, которое капитан тут же доставил Бяменесьо. Почему терраход так хотел заполучить ожерелье, Лючия не знала да и не хотела знать. Только одно имело для нее значение: Махди сумел убедить Валерио.

– Я ошибался, Лючия, и в кои-то веки рад этому, – сказал Валерио через несколько недель. – Мое мнение об этом малом в значительной мере изменилось.

Лючия рада была это слышать: ей требовалось согласие отца на обряд обещания. Однако даже после того как согласие было получено и обряд состоялся, осталось еще одно препятствие на пути к счастью. Был еще кое-кто, чье мнение гораздо важнее, чем ее собственное, важнее мнения отца, матери и всех друзей. Она помогла Лючии захомутать Махди – с помощью заклинаний, зелий и чар, – и она все еще сомневалась.

– Будь осторожна, дитя, – предупредила она. – Раньше этот парень заявлял, что влюблен в предыдущую принцессу, а теперь утверждает, будто влюблен в тебя. Похоже, он продает свое сердце тому, кто предложит больше всех. Тебе это может очень дорого стоить.

Эти слова не давали Лючии покоя. Она убеждала себя, что это неправда, не может такого быть. Махди принес ей клятвы верности, так ведь? Преподнес ей дорогие подарки, устраивал вечеринки, чтобы отпраздновать их обряд обещания. Он шептал ей на ухо такие слова, что перехватывало дыхание, а от его поцелуев дыхание и вовсе прерывалось.