– Я прикрою вас обеих. Уплывайте! – прокричал Язид Серафине. Они с Софией на всех парах мчались к ней.

Молодой русал распластался на морском дне, Серафина схватила арбалет и помчалась прочь, София – следом. Отплыв на приличное расстояние от Врат Предателей, русалка достала из кармана прозрачноморский камешек и уже хотела его зачаровать, как вдруг ее охватила боль – ослепляющая и мучительная. Русалочка пронзительно закричала и, выронив арбалет, пошла ко дну. Камешек выпал из ее руки.

Серафина ничком рухнула на морское дно, приподнялась, оглушенно помотала головой и выплюнула ил. Вокруг нее клубилась кровь. Она лихорадочно принялась осматривать себя, пытаясь понять, куда ее ранили. Когда Серафина увидела рану, глаза ее расширились, и она закричала:

– Нет!

Ей в хвост вонзился дротик.

Серафину охватил ужас.

Напугал ее не вид собственной крови и не серебристый дротик, погрузившийся в ее плоть, а тянущаяся от дротика тонкая белая нить и всадник смерти, державший другой ее конец. Он злобно улыбнулся и начал сматывать нить.

Боль была ужасная. Серафина пронзительно закричала и заметалась, из-за чего зазубренный наконечник только глубже ушел в тело.

– Серафина, послушай меня! – прошипел кто-то ей на ухо. – Перестань биться, сделай вид, что сдаешься.

Серафина завертела головой. Голос принадлежал Софии, но самой русалки не было видно. «Наверное, она воспользовалась прозрачноморским камешком», – подумала Серафина.

– Подберись к нему поближе, – прошептала София. – Нужно ослабить натяжение нити, чтобы он не почувствовал, как я ее перерезаю.

Серафина подняла руки и покорно зависла в воде. Всадник смерти перестал тянуть за нить и поплыл к русалочке. Он смотрел только на нее и не заметил, как нить сложилась петлей, и как эта петля натянулась.

– Я поймал одну! – заорал солдат.

К нему бросились еще два всадника смерти.

– Скорее, София… о, боги, скорее, – простонала Серафина.

– Пытаюсь… нить толстая… подожди… Получилось!

«Смерть мчится на быстрых плавниках», – так говаривала Тавия, няня Серафины. Смерть так быстро подплыла к солдатам, что они ее даже не заметили.

Когда оба конца перерезанной нити опустились на дно, София метнула нож, и он глубоко вонзился в грудь всадника смерти, подстрелившего Серафину. Сама Серафина нырнула, подхватила упавший на дно арбалет и дважды выстрелила. В последнее время она стала отличным стрелком: два оставшихся всадника смерти умерли прежде, чем их тела коснулись илистого дна.

– Нужно уплывать, пока дружки этих солдат не явились их искать, – сказала Серафина.

– Ты не сможешь плыть, пока у тебя из хвоста торчит дротик.

София была права.

– Сделай это, – велела Серафина прерывающимся от боли голосом.

– Я вытащу его быстро, клянусь. Я…

– Просто вытащи его.

Подпольщица снова перерезала нить почти у самого древка дротика, потом одной рукой ухватилась за Серафинин хвост, а другой – за древко и нажала. Серафина пронзительно завопила, когда дротик начал проходить насквозь через ее тело, а потом вышел с другой стороны. От боли она сложилась пополам. Из раны ручьем хлынула кровь. София поспешно размотала повязанную на талии Серафины куртку и обернула ею хвост раненой русалочки.

– Ты еще в сознании? – спросила она.

– Частично, – прохрипела Серафина.

– Нужно выбираться отсюда. Всадники смерти лезут из Врат Предателей и сейчас примутся прочесывать окрестности.

Теперь и Серафина услышала голоса и увидела свет факелов с лавой.

– Уплывай, София. Они тебя не видят. Плыви обратно к холмам.

– Забудь об этом, я тебя не брошу.

– Это прика…

В ил, всего в нескольких дюймах от Серафины воткнулся дротик.

Невидимые руки подхватили ее.

– Давай же! – завопила София.

Прежде чем всадник смерти успел выстрелить снова, Серафина и София помчались в укрытие. Они пронеслись над кораллами и морскими водорослями, петляя, чтобы врагу было труднее целиться. Дротики рикошетили от скал вокруг беглянок, зарывались в заросли водорослей: на помощь стрелку подоспело подкрепление.

– За мной! – крикнула Серафина.

Впереди показалась реджия – древний дворец Мерроу. Первая правительница морского народа построила реджию четыре тысячи лет назад. Серафина обожала это место и частенько его исследовала (предварительно улизнув от придворных). Она надеялась заманить всадников смерти поглубже в похожие на лабиринт развалины, а потом уплыть.

Крики преследователей сделались громче, дротики сыпались градом. Серафина нырнула, проскользнула под полуразвалившейся каменной аркой и поплыла по какому-то коридору.

– София? – позвала она, не осмеливаясь громко кричать. – Ты здесь?

– Прямо за тобой, – пришел ответ.

София мерцала: действие ее прозрачноморского камешка заканчивалось. Серафина быстро пропела заклинание иллюмината и скатала несколько лунных лучей в шар, потом схватила Софию за руку и потянула за собой по длинному коридору. В тот же миг под аркой показались всадники смерти.

Русалочки мчались из зала в зал, плыли через туннели, пересекали дворики. Спустя пять минут безостановочного заплыва они сумели оторваться от преследователей, и Серафина остановилась перевести дыхание.

– Где мы? – спросила София, уже полностью видимая.

– В личном дворцовом крыле Мерроу, – ответила Серафина. – Мы только что миновали ее покои, а они соединены с конюшней и внутренней ареной, за которой начинается лес бурых водорослей.

Мерроу обожала кататься верхом и почти каждое утро выезжала в лес на охоту. Древние стебли бурых водорослей, за которыми заботливо ухаживали на протяжении столетий, росли по обеим сторонам подводной аллеи.

– Если сумеем добраться до леса, водоросли нас укроют, – продолжала Серафина. – А из леса мы выплывем к северу от города.

– Как твой хвост? – спросила София.

Серафина посмотрела на рану и поморщилась. Импровизированная повязка вся пропиталась кровью.

– Болит, но я справлюсь, – сказала она. – Поплыли.

Серафина превозмогала страшную боль, понимая: нельзя дать себя захватить, слишком многое поставлено на карту. Русалочка надеялась, что остальным Черным Плавникам удалось добраться до условленного места и спрятать золото, а пока старалась не думать о ране и продолжала плыть.

Они с Софией, поминутно озираясь, пробирались через конюшни. Пустые стойла жуткими провалами темнели в тусклом свете наколдованного Серафиной светового шара. Русалочка испытала облегчение, когда они выбрались из конюшни на внутреннюю арену.

Пол арены потрескался, тут и там зияли ямы, стены покрыты анемонами и трубчатыми червями. Арена была огромна: широка в диаметре, а потолок терялся где-то в вышине, давая возможность наездникам прыгать на своих скакунах вверх-вниз.

– Фу. Чувствуешь запах? – вдруг спросила София, сморщив нос. – Чем-то воняет!

– Какой-то падалью, – согласилась Серафина, у которой закололо плавники.

Она вытянула вверх руку со световым шаром и медленно, осторожно повернулась кругом. Волшебный свет выхватил из тьмы какой-то металлический предмет в середине арены. Подплыв поближе, русалочки поняли, что это большое, глубокое корыто на коротких металлических ножках.

– Какая гадость! – воскликнула София, отшатываясь от корыта.

Отвратительный запах усилился, но зрелище оказалось еще гаже.

В корыте лежала гора костей. Серафина разглядела черепа крупных рыб, скелеты и ребра рыбок поменьше и несколько терраходовских ног – некоторые даже в обуви. Среди костей живописно раскинулись ошметки плоти и внутренностей различной степени разложения.

– Похоже на остатки чьей-то трапезы, – сказала Серафина, вновь обретая способность говорить. – Хотя мне совершенно не хочется столкнуться с едоком.

– Серафина… о, боги мои, Серафина… – выдавила София. Она больше не смотрела на корыто.

– Что такое? – спросила Серафина, оборачиваясь.