Волосатый гитарист старался как мог и, когда прервался на мгновение, толпа мгновенно взорвалась приветственными криками, на миг оглушив меня. Видимо, узнали композицию. Я такое не слушаю, поэтому мелодия казалась лишь смутно знакомой, похожей на множество других, которые звучат по радио в кафе или доносятся из проезжающей мимо машины.

— Дииик Питооон! — объявила со сцены неожиданно низким и громким голосом девица в расстегнутой косухе поверх кожаного лифчика.

Ее коротенькие джинсовые шортики почти ничего не скрывали, колготки в крупную сетку и высокие сапожки-казаки выглядели вызывающе, но она ничуть не смущалась собственного вида, как и многие здесь. Да у входа этого притона должна висеть табличка: «Стыд оставляйте за дверью»!

На невысокий подиум к музыкантам шагнул знакомый мне байкер… Питон. И… запел. Отчего-то уже одного этого хватило, чтобы меня неожиданно бросило в жар и в холод, и я поймала слабый флэшбэк оргазма. Как напоминание о том, что он творил со моим телом лишь несколько минут назад.

Мне бы стоило скрыться, спрятаться в тени… Но, следуя иррациональному желанию получше разглядеть мужчину, который стал причиной самого яркого и одновременно самого стыдного впечатления в моей жизни, я принялась пробираться ближе и вдруг оказалась совсем недалеко у сцены. К этому моменту уже поняла, что песня все же мне знакома, только в исполнении Дика Питона звучит по-другому.

Резче, грубее, наглее. Как он сам. Его голос был ниже, чем у оригинала, я помнила, какую сладкую вибрацию внутри он вызывал, когда его обладатель находился ко мне непозволительно ближе…

Нет, это не моя мысль! Я вдруг испугалась того, о чем только что подумала. Жар бросился к щекам, во рту стало сухо. Боже, у меня же есть Генри! Я не должна о таком даже помышлять! Стоит поскорее забыть все, что здесь случилось, никогда не вспоминать и никому не рассказывать. Даже Хлое.

Уноси свою глупую задницу отсюда побыстрее, Шерон!

Но двусмысленные слова песни не позволяли уйти. Они заставляли вспоминать тот момент, когда я впивалась ногтями в его плечи, пока его пальцы двигались внутри…

Над ухом оглушительно завизжали, я отодвинулась в сторону и обнаружила рядом с собой ту самую грудастую девицу в золотом платье. Вблизи она выглядела вульгарнее и старше. Белья она не носила, и зажаренный в солярии силикон выталкивал из-за края ткани темные ореолы сосков.

А Питон пел:

If I say I don't need anyone

Если я скажу, что мне никто не нужен,

I can say these things to you

Я могу сказать это и тебе.

'cause

Потому что:

I can turn on anyone

Я могу соблазнить любую,

Just like I've turned on you

Так же, как и тебя.

Он подошел ближе, и обвел зал указательным пальцем, точно невзначай остановившись на нас. Женщина в золотом платье отреагировала бурно и, пошатнувшись, ухватила меня за локоть.

— Упс! Проссстите… — пьяно пробормотала она извинения, не поворачивая головы. И продолжила, почти без паузы. — Да-а, Дик, да-а.

Мне пришлось отступить назад, что отцепить ее от себя.

I've got a tongue like a razor

У меня язык как бритва,

A sweet switchblade knife

Сладкий перочинный нож.

Девица в косухе, оставшаяся на сцене и решившая выполнить роль подтанцовки, вытворяла что-то на грани приличия. Извиваясь вокруг этого Питона так, словно перепутала его с пилоном для стриптиза. Рука мужчины легла ей на голову, зарылась в волосы, оттянула назад. Под овации публики он эффектно склонился над ней, едва не сунув микрофон ей в приоткрытые губы.

— Да Молли! Отсоси ему, — кто-то выкрикнул из зала, поощряя парочку.

Я сделала еще один шаг назад и еще… почти столкнувшись с подошедшим ко мне со спины Генри. Меня обдал знакомый запах «Royal mayfair», его голубые спокойные глаза равнодушно скользнули по опасной глубине декольте соседки.

— Где ты была, Шерон? Я везде тебя ищу.

— Ходила припудрить носик, — получилось вроде неплохо. Боже, но какой стыд. Никогда, никогда в жизни я не повторю подобного безобразия. — Не оставляй меня, пожалуйста, одну в подобных заведениях, здесь много странных личностей.

Не глядя на него, я обхватила себя руками. Отчасти, чтобы не уцепиться за локоть Генри, но в большей степени, чтобы отделить себя от происходящего. Как в детстве. Я в домике. Это не я разбила любимую вазу тетушка Джослин.

— Скоро уже уйдем, — раздался голос Генри. — Отец ответил смс, подойдет к барной стойке, когда освободится. Проклятие, то он пытается ошиваться рядом и нервирует своим присутствием маму и отчима, то, когда вдруг действительно нужен, заставляет его дожидаться…

Ему приходилось говорить громче, чем обычно, и это его раздражало. Мы значительно удалились от сцены, и следующий куплет песни донесся чуть приглушенно. Словно мне его нашептали в спину.

I can do you favors

Я могу сделать тебе приятное.

But then you'll do whatever I like

А затем, ты сделаешь то, что нравится мне. *

«А затем, ты сделаешь то, что нравится мне», мысленно повторила я. Обойдешься, мистер Питон или как там тебя зовут по-настоящему. Не пойму, певец ты или охранник, в любом случае дал мне хороший урок быть осторожной и ответного «презента» тебе уже не получить. Уверена, мы больше никогда не увидимся.

_____

*Дик Питон поет песню Guns 'n' Roses — Rocket Queen

Я качнула головой, стараясь отвлечься, отвязаться от затихающих аккордов песни и гула восхищенных возгласов слушателей.

— Генри, а твой папа…

— Владелец «Свободы», этой забегаловки. Я давно предлагал ему продать бар и спокойно заняться только своими автомагазинами, чтобы не пачкать репутацию семьи, но отец не особенно считается с моим мнением. Продолжает зависать со своими дружками в этом адском притоне, тешит свое эго. Сейчас увидишь.

Начался новый проигрыш. Гитарист старался во всю, девица на сцене принялась страстно постанывать в микрофон, еще больше смущая меня и заводя толпу. Слева раздался грохот. Детина за крайним столиком, роняя банки пива и тарелки с пиццей, завалил свою пассию. Принялся ее страстно целовать. Генри тяжело вздохнул и, неразборчиво пробормотав что-то, направился в противоположную сторону, увлекая меня за собой. Отмахнулся по пути от текила-герл, попытавшейся предложить нам выпивку и положил мне руку на талию, подталкивая к барной стойке.

Я двинулась к стулу и уже собиралась сесть, но Генри остановил меня.

— Подожди, — чуть заметно нахмурился он. Идеально гладкий лоб пересекла маленькая складка. — Что с твоим воротником?

— А что с ним не так?

— Он помялся, — это прозвучало так, словно меня только что уличили в краже миллиона долларов. Или в том, что я бегаю голой по улице. — И перекрутился. Где ты умудрилась привести его в такое состояние? Мама будет недовольна, ты же знаешь, она любит, чтобы все было идеально.

И он шагнул мне за спину, поправляя воротник.

Генри все еще возился с моим платьем, когда позади нас раздался низкий, чуть рокочущий голос. Заставивший меня похолодеть от ужаса.

— Привет, малыш. Ну, как тебе мое выступление?

Нет! Этого просто не может быть! Господи, если я упаду в обморок, можно меня так и унесут с закрытыми глазами? Желательно в больницу на краю города, где я приму постриг, напьюсь и усну минимум на столетие, только чтобы не поворачиваться сейчас лицом к подошедшему мужчине.

— Здравствуй, отец, — Генри обернулся и ловко, как марионетку, потянул за плечи меня.

Питон. Дик Питон его отец? Хуже этого могло быть только… Нет, хуже этого ничего не могло быть. Какого черта он такой молодой?! Лет тридцать… Нет, каких тридцать, уже понятно, что ему тридцать шесть, не меньше. Шерон, не тупи!

— Ты же знаешь, я не любитель подобных развлечений, — говорил Генри, не подозревая, что сейчас творится в моей душе.