Он развернулся и начал обратный спуск с холма. Гатнир ринулся за ним самый первый. Фостер тоже было дернулся, но остановился под насмешливыми взглядами своих друзей. Я и правда голодная после всех этих испытаний. Ада вопросительно посмотрела на Тлеора. Он кивнул. Ну раз древопасы не против, значит, можно и пойти.

Спуск с холма был довольно крутым, но старейшина спускался достаточно резво. Даже гном подотстал.

— Вы впервые у нас? — поинтересовался Тиминаки.

— Да, — вразнобой отозвались мы.

— Тогда подойдет туристическая программа № 17,— дружелюбно отозвался он. — Что ж, город Нарра — одно из немногих поселений в мире Ренар. Изначально нарийцы — кочевая раса, и лишь несколько сотен лет назад был основан наш город. Но, как видите, сейчас Нарра процветает.

Я изумленно, во все глаза смотрела на город, к которому мы приближались. Высокие здания, которые я видела еще от поста древопасов, вблизи оказались довольно странными деревьями. Да, именно деревьями и лианами, которые, затейливо переплетаясь между собой, образовывали дома с окнами и арками. Пушистые кроны являли собой крыши.

Как удивительно! Даже часть домика нашей группы, которая изначально предназначалась Эрику, а впоследствии была облюбована Адой, не была похожа на эти строения. Да там было много растений и цветов, но та же живая изгородь была не большой. А в сравнении с этим…

— Что-то странные у вас дома, — хмурил брови гном.

— Это древняя технология выращивания домов нашего народа, — улыбнулся старик. — Я знаю, что в других мирах деревья рубят для строительства. Даже представить страшно, что буду жить среди мертвых, даже убитых растений.

Эрик, как и Ада, восторженно внимал рассказу. Рекос задумчиво чесал за ухом. А Гатнир удивился:

— А как же камни?

— Камни не лежат на земле просто так. Как и все, что существует на Древе. Камни образуют горы, деревья образуют леса, ручьи образуют реки. Если нарушить баланс природы, может случиться что-то страшное. Любая травинка, любая былинка очень важна!

Я завороженно слушала старейшину Тиминаки. Конечно, на занятиях в Древесном нам говорили про взаимосвязь всего существующего на Древе. Но теперь я встретила существо, раса которого живет с пониманием этого. Мы обсуждали это с ребятами. Их народы, впрочем, как и мой, не имеют данных традиций. Даже эльфы, при всем понимании данной взаимосвязи, по словам Эрика, в последнее тысячелетие стали отклоняться от этого миропонимания. Хотя отдельных просвещенных можно встретить.

— Мы, наррийцы, народ вообще мирный, — продолжил между тем Тиминаки. — Живем в мире с природой, друг с другом и с самими собой.

— Неужели у вас никогда не бывает разногласий? — спросила Ада.

— Ну что ты, милая. Мы же все живые существа, а в жизни всякое бывает. Но вопрос в том, как с этими разногласиями справляться…

— И как же? — поинтересовался Рекос, поглядывая на Гатнира, — слушает ли.

— Достаточно понять то, что у каждого может быть свое мнение. И это мнение не обязательно должно совпадать с вашим. Искать компромиссы — важное умение. В конце концов, все мы разные…

Я посмотрела на своих задумчивых одногруппников. Мы и правда разные, и у нас бывают размолвки. Правда, крупных ссор не было, по крайней мере серьезных. Мы все еще учимся понимать друг друга. Не знаю, достигнем ли мы когда-нибудь такого взаимопонимания, как наррийцы.

— Добро пожаловать в Нарру! — с улыбкой провозгласил старейшина.

С холма мы сошли на довольно широкую улицу, окруженную живыми домами. Жители города Нарра спешили по своим делам. Их одежды были такого же фасона, как и у старейшины, различных светлых тонов. Но передвигались наррийцы так странно, что мне захотелось по примеру Рекоса почесать за ухом.

Центральная улица была разделена на несколько разноцветных тропинок. И эти тропинки двигались!

— Как так?! — Гатнир удивленно хлопал глазами на жителей Нарры, которые спокойно стоя на одном месте, двигались вместе с тропинкой.

— А, это двиг-трава, — отозвался старейшина и пригласил нас взмахом руки на лиловую дорожку. — Думаю, этот вид подойдет.

Мы нерешительно замерли перед нетерпеливо колыхающейся травой. Такого я еще не видела. Хвост сомнительно дернулся. Я оглянулась на ребят. Они так же не спешили становиться на тропинку. Гатнир так вообще вцепился в топор и смотрел на лиловую растительность с явной угрозой.

— А какой это вид? — поинтересовалась Ада.

— Малоскоростной, — пояснил Тиминаки. — Вы же в первый раз поедите. Не бойтесь!

Эрик решительно шагнул вперед… И упал. Рядом. Споткнулся что ли? Рекос опасливо огляделся и осторожно сдвинул эльфа на тропинку. Эрик поехал вперед.

— Вроде ничего, — вынуждена была признать Ада, глядя ему в след.

Я посмотрела на одногруппников и, вздохнув, шагнула на лиловую дорожку. Меня тряхнуло одновременно вперед и назад. Я бы точно грохнулась, если бы не хвост! Так, я стою, но при этом одновременно передвигаюсь вперед. Невероятно!

— Все довольно-таки котяшно! — сообщила я остальным.

— Что ж, — Рекос встал на тропинку вслед за мной и тут же упал вперед носом. Больно, наверное. Но волкокрыл тут же вскочил и гордо поехал вперед, как будто так и было задумано.

— Ладно, — вампирша перепрыгнула на лиловую траву, вцепившись в зонтик, и, оправив платье, улыбнулась. Гатнир тяжело вздохнул и, сказав что-то невнятное про траву-перебежчика, шагнул на тропинку. Пошатнувшись, он удержался на ногах, оперевшись на топор.

— Ха! — он гордо вскинул нос, но топор соскользнул, и гном плюхнулся на пятую точку.

Рекос хихикнул, но помог ему подняться. После этого они осторожно заковыляли мимо меня и Ады — поднять Эрика. Эльф все еще лежал в лиловой траве и, судя по всему, жаловался ей на коварность некоторых отдельно взятых волкокрылов.

— Отлично справились! Некоторые туристы по полдня не могут освоиться с двиг-травой, — догнал нас старейшина Тиминаки. — Сейчас даже сложно представить, что раньше наррийцы жили в свое удовольствие и брали от природы все, что только хотели, не зная меры. Делали массу ненужных вещей, на которые тратили невосполнимые запасы своего мира. От всего этого наш лист почти засох! Пласты почвы проваливались в пустоты от добытых ископаемых, вода горела от мусора, который мои предки в нее выливали, черный пепел сыпался с небес вместо дождя, трекрылы падали замертво на прожженную землю.

Когда наррийцы поняли, что натворили, их осталась лишь жалкая горстка. Многие бежали в другие миры. Оставшиеся попытались восстановить Плод. Были найдены бактерии для очистки воздуха и водоросли для очистки воды. Благодаря им небо снова стало фриолентовым. Именно тогда научились выращивать здания. И в первую очередь вырастили фабрики для переработки мусора. Да что там говорить, нам даже пришлось привозить саженцы и животных из других миров.

— Как смогли вы уговорить растения сотрудничать с вами после всего содеянного? — удивленно поинтересовался Эрик.

— Да! Как? — поддакнули мы с Адой. Рекос закивал, а Гатнир почесал затылок топором, не снимая шлема.

— А мы всегда так умели, — грустно улыбнулся старейшин. — Но в погоне за выдуманными благами забыли о своем умении напрямую общаться с растительным миром.

— Напрямую? — удивились мы почти дружным хором.

— Что вы имеете в виду? — добавила вампиресса.

— Посмотрите сюда, — Тиминаки перекинул полупрозрачные щупальца себе на плечо. Я послушно уставилась на них, заметив присоски на конце каждого.

— Любой нарриец может подключиться к растению, как бы стать на время его частью. Это довольно непростой процесс, и его сложно объяснить, — старейшина немного помолчал, подбирая слова. — Идет обмен энергией и, что важно, обмен информацией. Если растение получит импульс-мысль о том, как было бы лучше расти, то так скорее всего и будет. Ведь этот импульс пришел от него самого…

Так же мы узнаем о состоянии растения. И если ему чего-то не хватает, нарриец почувствует это, как если бы этого не хватало ему самому. Каждый стремится к тому, чтобы его дом был доволен. Ведь жить в таком доме намного приятней. Поэтому мы очень заботимся о растениях. А они, в ответ, заботятся о нас.