Как сейчас удрать? Симпсон не отпустит! Он же тоже не дурак! Да еще два аэнбэшника где-то поблизости крутятся! Значит, нужно пустить в ход заранее разработанный план — разрешенную отлучку «попудрить носик», но сделать это так тонко, чтобы никто ничего не заподозрил.
Она едва заметила подставленный ей под руку стакан, но подчиняясь доброму голосу Симпсона:
— Попробуйте, миссис Четтерсон, вам понравится! — отхлебнула.
Ей и правда понравилось — сладкое, холодненькое, пощипывает язык и внутри сразу разливается приятное тепло. Не зная коварного свойства подобной смеси — алкоголь, смешанный с газированным напитком, почти не ощущается на вкус, но проникает в кровь очень быстро — Глэдис допила стакан, похвалила выжидательно смотревшего на нее Симпсона:
— Прекрасно! Можно еще? — и, пока он колдовал над ее стаканом, начала реализацию своего коварного плана: — Мистер Симпсон, простите меня… я понимаю, что вела себя нехорошо… — в этом месте была подпущена умелая слеза, призванная вызвать в любом среднестатистическом мужчине старше тридцати лет прилив отеческих чувств. — Это все Джек и его постоянные истории с женщинами!.. Я уже не могу больше терпеть!.. — вторая слеза не заставила себя ждать.
— Ну что вы… что вы… — Симпсон почувствовал себя неловко — как и большинство мужчин, он терпеть не мог женских слез. — Не волнуйтесь, миссис Четтерсон, выпейте еще коктейль — и все будет хорошо!
— Глэдис… называйте меня просто Глэдис… Мистер Симпсон…
— Меня зовут Лоренс… — неохотно отозвался фэбээровец.
— Лоренс… значит Ларри, да? Какое красивое имя! Можно я вас так буду называть? — Она отхлебнула коктейль и умоляюще уставилась на Симпсона мокрыми глазами. — Ларри, мне страшно неудобно сидеть с вами здесь в таком виде… Можно я пойду… в дамскую комнату и приведу себя в порядок? Приложу к глазам лед и посижу так несколько минут…
— Да-да, конечно… вас проводить? — мгновенно попался на удочку фэбээровец.
— Нет, ну что вы… — (Это могло разрушить все ее планы!) — Мне неудобно вас затруднять — тем более что нам уже еду несут…
Симпсон обернулся и действительно увидел продвигающегося в их сторону официанта с уставленным тарелками подносом. Борьба между служебным долгом и желанием наконец-то добраться до вожделенного ужина длилась недолго, и, утешив себя мыслью, что туалет находится всего этажом ниже и с миссис Четтерсон там ничего случиться не может, он кивнул.
— Хорошо… Глэдис. Приходите скорее, а то все остынет!
— Я постараюсь как можно быстрее! — совершенно искренне пообещала Глэдис.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Наконец-то она была свободна! Зажав для правдоподобия в руке бумажную салфетку с кусочками льда, Глэдис неторопливо прошествовала к лестнице, краем глаза заметив двух подозрительных мужчин, поспешно встающих из-за столика — ага, вот они, аэнбэшники! — и только спустившись на один пролет, понеслась что есть духу.
Еще при первом посещении универмага она узнала, что в том же тупичке, где туалет, есть неприметная дверь, выходящая прямо на боковую лестницу. Теперь важно успеть добраться до нее раньше, чем ее преследователи завернут за угол и заметят это. А потом пусть хоть весь вечер дежурят у входа в тупичок и дожидаются, пока их подопечная выйдет из дамской комнаты!
Услышав сзади громкие топающие по лестнице шаги, Глэдис наддала, завернула за угол и скользнула в заветную дверь — спустилась на этаж и только тут перевела дух.
Теперь предстояло решить, что делать дальше — до сих пор она об этом не задумывалась. Но думать почему-то получалось плохо — мысли все время путались и перед глазами то и дело вставал оставленный на растерзание Симпсону бифштекс.
Внезапно Глэдис зверски захотелось есть и возникло сильнейшее искушение вернуться в ресторан.
Чтобы преодолеть эту минутную слабость, она представила себе на миг Джека в обнимку с тощей макакой — зрелище было омерзительное! — и приняла кардинальное решение — не думать, а действовать! И главное — быстрее, а то ее вот-вот начнут искать!
Выскочив на улицу, она огляделась — преступной парочки поблизости не наблюдалось. Куда они могли пойти? Ну не поволок же Джек эту мымру в их номер — это было бы слишком даже для него!
Нет, они прячутся в каком-то тихом и безлюдном месте — там, где как можно меньше людей могут заметить их непристойное поведение. Например, на пляже… или в парке — вот туда и надо идти! '
На дорожке то и дело попадались какие-то камешки, так и норовившие подвернуться под каблуки. В конце концов Глэдис сняла босоножки и пошла дальше босиком, но лучше от этого не стало — теперь камешки кололи голые пятки.
Странно — еще пару дней назад, гуляя тут с Джеком, она ничего такого не замечала! Этот парк, одной стороной выходивший к пляжу, показался ей тогда маленьким и уютным. Везде были понатыканы удобные скамеечки, в воздухе разливался чудный аромат цветов, чирикали птицы и повсюду — куда ни глянь — виднелись орхидеи. Рай, да и только!
Но теперь Глэдис казалось, что она попала в глухой и дикий тропический лес, которому нет конца и края.
Деревья зловеще нависали над головой, из кустов высовывались колючие ветки, а вокруг не было ни души. Лишь скамейки, фонари да доносившаяся непонятно откуда еле слышная музыка доказывали, что где-то есть еще цивилизованный мир…
Войдя в парк, она свернула на первую попавшуюся аллею… потом еще куда-то — и с тех пор уже битых полчаса бродила по дорожкам, пытаясь найти выход из этого лабиринта. На заманившего ее сюда предателя-мужа Глэдис давно махнула рукой — единственное, о чем она сейчас мечтала, это как можно быстрее добраться до гостиницы. Жутко хотелось спать, и — наверное, от усталости и душевных переживаний — в глазах все расплывалось, а ноги подкашивались и не желали слушаться.
Правда, будь рядом Симпсон, он наверняка предположил бы, что причина столь плачевного состояния Глэдис кроется не в переживаниях, а в паре выпитых ею натощак весьма крепких коктейлей. Но что взять с бестактного мужчины, не понимающего всей хрупкости чувствительной женской натуры!
Глэдис шла и шла, и шла — а выхода все не было. Порой ей казалось, что здесь она уже проходила и уже не раз видела и этот фонарь, и это кривое дерево, и эту скамейку…
Ее подозрения подтвердились самым страшным образом. Заметив впереди на дорожке какой-то странный предмет, Глэдис подошла, нагнулась — перед ней лежала одинокая босоножка. Более того — о ужас! — ее собственная левая босоножка!!! На ремешке даже был заметен след от зубов Панча!
Как это может быть?! Откуда?!!!
Значит, она здесь действительно уже проходила, поняла Глэдис. И выхода впереди нет… И она теперь вечно обречена бродить по этим темным дорожкам, голодная и одинокая, пока не замерзнет… или не умрет от голода и жажды…
Каким образом можно замерзнуть на острове, где температура едва ли когда-нибудь опускалась ниже 65 градусов7, Глэдис не задумывалась. Следующий ее поступок был жестом отчаяния — вскочив на скамейку, она что есть силы заорала:
— Лю-уди! Помоги-ите! Спаси-ите! Я ту-ут! Ау-у! Лю-уди!!! Спаси-ите!!! Ну кто-нибу-удь!
Постояла, прислушиваясь — казалось, после ее воплей в парке стало еще тише, даже пищавшая где-то наверху ночная птица — и та умолкла. Уже ни во что не веря, Глэдис все-таки еще раз крикнула:
— Люди! — снова прислушалась — нет, все тихо… — и собралась было слезать со скамейки, как вдруг откуда-то справа донесся слабый звук. Она повернулась — да, в кустах у поворота дорожки явно ворочалось что-то тяжелое!
Воспрянув духом, Глэдис соскочила со скамейки, бросилась в ту сторону, но остановилась, не успев пробежать и нескольких шагов. Ее посетила ужасная мысль — а может, это медведь?! Ведь на Гавайях водятся медведи — она сама видела в каком-то японском фильме! И сейчас он набросится на нее!
Она даже попятилась было назад, но раздавшееся в этот момент из кустов сдавленное ругательство со всей очевидностью дало Глэдис понять, что там находится человек — настоящий живой человек, несомненно, посланный ей самим Богом!
