Мелкаэн перестал замечать окружающее вовсе, бегая с моей кровью вокруг сложносочиненной системы из металлических трубок, линз, реторт, колбочек, пластинок, кристаллов и Стихии знают, чего еще. Как всегда, про расческу забыл, волосы всклокочены, рабочий халат покрыт разноцветными пятнами реактивов, кислот и соуса с бутерброда, на кончике носа чернильное пятно… И рожа вдохновенная, словно у поэта, изливающего на бумагу очередной шедевр. Пусть его. Грех мешать гению. А он — гений.

Я сосредоточился на своем теле, сканируя сознанием кости, которые словно превратились в мягкий подтаявший воск. Волна за волной, импульс за импульсом Темный дар плавил и уплотнял их, придавал более совершенную форму, удалял лишнее. Следом менялись и мышцы, сосуды и нервы. Я хотел, чтобы организм был готов к чему угодно. Преображение распластало меня по ложу диагностической капсулы, разве что не закрытой наглухо. Над головой всего лишь слегка мерцала тонкая паутина считывающих состояние организма силовых нитей. Мелкаэн то и дело поглядывал на пестрящий данными силовой экран у себя пол рукой и задумчиво хмыкал.

Еще одна волна боли.

— Любопы-ытно… — протянул меж тем из своего угла Кланмастер Таймар. — А твоя кровь, оказывается, не так выглядит… Неужели порог проводимости Силы зависит от формы кровяных телец?..

— Сам-то хоть понял, что сказал? — просипел я, получив в ответ молчание и сопение.

Тьфу ты, Тьма изначальная! Теперь ему вообще ни до чего дела нет. До меня в том числе. Может я зря ему позволил заниматься наукой?

Лет щестьдесят назад в Красных горах взорвался вулкан. Каюсь, умения сладить с затором стихийных потоков в земной толще мне тогда не хватило. Пока нужный настрой поймал, пока через Колонны разобрался где, что и как, пока дотянулся — оно и рвануло. Три деревеньки снесло, разворотило половину горы. Пепла и пыли в воздух поднялось столько, что урожай погиб на корню по всей стране, скот начал болеть и падать. В тот год мне пришлось пойти на серьезные уступки соседям и в спешном порядке заняться расширением торгового флота. Сил и денег на это ушло немало. Но получили мы все равно гораздо больше, чем потеряли. В одной из пещер, вход в которую обвалился, наверное, тысяч этак с пять-семь тому назад, а может и больше, обнаружили работающий постоянный портал-Арку.

Первыми, нешуточно рискуя погибнуть, в дыру сунулись, разумеется, бойцы гвардии. На их счастье воздушные генераторы еще работали, и они не задохнулись в открывшейся перед ними сети древних коридоров внутри Роккая — динтарской луны. То, что это именно она, мы поняли позже, сравнив карты и очертания материков на планете, проплывавшей в пустоте над головами во внешних поверхностных коридорах с прозрачными сводами. А поначалу мы изумленно изучали обшитые неизвестным светлым металлом проходы, в которых все еще работало освещение и воздух был свежим, как на лугу в летний день. Кто изначально строил все это — так и осталось тайной. Никаких опознавательных знаков, эмблем, письмен или чего-то еще видно не было, только непонятного назначения устройства, с которыми мы разбирались путем осторожного научного тыка.

Нам достался огромный лабораторный комплекс со множеством рабочих залов, складов, подсобных и жилых помещений, мастерских и прочая-прочая. Кое-где сохранились рабочие механизмы, на треть или даже наполовину полные энергии кристаллы-накопители и блоки памяти с частично сохранившимися записями, пара рабочих телепортов, несколько анабиозных камер. Отдельный уровень занимали лаборатории химерологов, и большая часть найденного там инвентаря, судя по легко узнаваемым знакам, принадлежала алден. В паре вольеров обнаружились скелеты животных, созданных последними перед тем, как хозяева лабораторий спешно покинули спутник.

Правда, еще больше уровней оставались заперты шлюзами, паролей к которым мы не знали. И что-то подсказывало, что лучше туда и не соваться — мало ли, что там могло завестись за прошедшие тысячелетия… Нам с избытком хватало и того, что есть.

Редчайшее собрание камней и минералов со многих миров Колеса, великолепные по исполнению артефакты с зарядом и без, чертежи оружия и кораблей, способных подниматься в космос! Воспромзвести все это нам было не по зуюам. Но я надеялся однажды все же увидеть динтарский воздушный флот — висящий над головой Акрей не доставлял радости. Это с Котом Матриарх Харш-а-Хин изволит трепетно дружить, а мы в поле ее интереса попадаем исключительно как возможный сырьевой придаток или кандидаты на ассимиляцию. Население радостно продолжает думать, что алден — детсякая страшилка, а для служб безопасности и дипломатов Фица страшилка вполне реальна. Им не хватает энергии, Динтар может ее дать. Между ними и Динтаром стою я. И выплясывать приходится в одиночку — хрена с два мне в этом деле поможет тот же Змей или магистр Малефор. Им это невыгодно.

Честное слово, меня тогда трясло. Прошлое родного мира преоткрыло передо мной двери, давая заглянуть в узкую щелку, ощутить вкус знаний. Но Роккай продолжал ревниво оберегать свои тайны от меня, дразня и заманивая в дебри изысканий. Тогда я понял, что подниму все архивы, какие только смогу, чтобы докопаться до правды…

Вопрошающие Разум тут же прибрали сокровище к рукам. Динтарский портал с тех пор охранялся, как важнейшая государственная ценность, Клан, несмотря на репутацию увлекающихся чудаков, приобрел громадное влияние, взял под свое покровительство школы и академии. О наших целителях гремела слава по всему материку и за его пределами… Я не препятствовал Мелкаэну раскручивать колесо науки.

И вот теперь лежу и расплачиваюсь! А в моей стране в это время демоны знают, что творится.

— Тебе идет зеленый цвет, Мастер, но выглядишь ты при этом все равно отвратительно, — склонился надо мной Мелкаэн.

— Так уж и зеленый? — еле выдавил я. Челюсти свело, воздуха не хватало. Изменения добрались до легких и до шеи с головой.

— Зеленовато-серый, — поправился Таймар. — А зачем тебе… э-э-э… рога?

— Чтоб по голове больше не били и для солидности, вместо короны. Я сохраню возможность обратного оборота. Сгинь, злыдень, я спать и жрать хочу, как собака!

— Судя по всему, немного осталось — сутки, может, чуть больше. Могу физраствор в вену ввести, полегчает.

— Издеваешься?! — с рыком возмутился я, чуть ли не всерьез намереваясь вцепиться ему в горло.

— Тише, тише, — Таймар примирительно вскинул руки и всем существом изобразил смирение. — Я просто предложил. Вообзе-то, абсолютно серьезно, но как хочшь.

И он благоразумно растворился, зарывшись в свои бумаги и не смея меня беспокоить. Я выбросил боль из сознания, чтобы не отвлекала, и сосредоточился на плане, сложившемся в голове еще дюжину дней назад. И новый облик приходился для моей цели как нельзя кстати — никто кроме ближайшего окружения слыхом не слыхал о том, что я точно такая же лабораторная химера, как те зверюшки из вольеров, только говорящая. Я им не средний представитель расы ифенху, у которого за всю жизнь способности к боевому обороту могут даже не проснуться. Я искусственно созданная машина смерти, у которой завышены все боевые показатели. И я им, скотам, это продемонстрирую.

Менять имя или не менять? И что делать с прежним?

Мысли, несмотря на все старания, шевелились вяло, по костям и внутренностям все еще тек расплавленный свинец. Опять зашептал назойливый голос.

— В этом теле хорошо убивать. Совершенно для убийства недостойных и слабых. Убивать… Пить кровь, горячую кровь, свежую кровь…

Тьфу, что за напасть! Снова накатил приступ злости. На Мелкаэна за то, что держит меня здесь и смеет подшучивать. На постоянный голод, который невозможно утолить, потому что организм отказывается принимать в себя даже кровь. На глупое дворянство, не желающее понимать, что своими никому не нужными бунтами они только подрывают благополучие всей страны.

А это мы уже проходили чуть больше полувека назад, когда я, сам того не желая, обзавелся любовницей, со временем превратившейся в негласную супругу.