— Ты… — он смутился, не зная, как выразить свое изумление. — Это так… необычно. Отец, я… ну… Не пугай нас так больше, ладно?

— Не буду, — пообещал я, садясь во второе плетеное кресло под тем же «лопухом». — Надеюсь, ты простишь меня за обед не ко времени?

— Конечно, воля твоя, — кивнул он.

Великий Вещий, ну почему за почти две тысячи лет его жизни я ни разу не мог поговорить с ним просто по-отцовски? Даже не так — на равных? Почему все вечно заканчивается взаимной неловкостью или ссорой? И родился он седым, разорвав утробу собственной матери до срока. Чистокровный ифенху. Моя вина — это я не удержал сонным дикое дитя, меня не было рядом, чтобы дать ему необходимую подпитку. Отлучился из столицы незадолго до родов. А когда вернулся, мне предьявили звереныша. Так и не показав тело жены.

Дурак я. Неисправимый.

Явился молчаливый Таймариан с объемистым стаканом свежей крови на подносе — человеческой, между прочим, кто-то из лаборантов щедро поделился! — и свежайшей отбивной с кровью. С поклоном водрузил поднос на стол и удалился. Я принялся за трапезу. Сын смотрел на меня, не отрывая от моего лица пристального взгляда темно-фиолетовых глаз.

— Отец, это правда, что ты берешь в жены иномирянку с Хэйвы?

— Правда. По договору с ее отцом, Эль-Тару Кхайнериаром эль Шиар-ад’Дином.

— Вместе с землями?

— Полагаю да.

— И с проблемами. Я слышал, что от бестолковых Светлых больше проблем, чем пользы. Зачем тебе это?

— Выбора особого нет.

— Почему? Какое отношение мы имеем к ним?

— Самое прямое, через Колонны. Я не хочу однажды проснуться и понять, что наш мир… жив слегка не так, как накануне. Без координации действий мы загнемся.

— А девчонка при чем?

— Она наследница Равновесия. Мне с ней в будущем работать.

Сын недовольно нахмурился.

— Связываешься непонятно с кем, непонятно на каких условиях. Не боишься остаться в дураках?

Я вздохнул. Пересказывать все выкладки Кота не было желания, но, видимо, придется. Если отмахнусь сейчас — окончательно потеряю Бастаена.

Пришлось неторопливо излагать. Бастаен слушал внимательно, не перебивал, но по глазам я видел, что мои слова ему не нравятся чем дальше, тем больше. Услышав про Рейнана, он вообще со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Еще только бешеной нежити нам тут не хватало!

— не задевай его. Эта нежить — единственный, кто может нас удержать на плаву. Он мне нужен.

Сын по-солдатски матюгнулся, но тут же прикусил язык и уставился на меня.

— Демоны знают, что такое! Ты хоть представляешь как это выглядит? Малолетка без опыта правления на роль жены Императора, её мутный батя, тиранящий округу с Ловцом Душ наперевес и творящий все, что ему в голову всралось. Добавь к этому невменяемого нежака, у которого пух с жопы курицы по щелчку пальца встанет. И сверху ты! Радостно во все это болото катишься!

— У меня запечатление сработало на эту малолетку, — сухо сказал я. — И должно сработать на ее брата.

Бастаен потерял дар речи и долго потрясенно молчал. Я и сам, в общем-то, долго приходил в себя, когда до меня дошло, что на самом деле стоит за привязанностью к мелкой рыжей бестии. Я ведь выжег в себе этот механизм контроля химер. А он сработал, спустя столько времени. Снова.

Химер принято создавать безгранично преданными своим хозяевам и так, чтобы эту преданность не могло нарушить ничто. Для этого и встраивают им в мозг механизм запечатления — тот, кого химера увидит в первые минуты после пробкждения и выхода из капсулы инкубатора, становится ее богом.

Я терпел своего хозяина до самого края. А потом понял, что жить я хочу больше, чем подохнуть, с бесконечным обожанием глядя в его холеную некромантскую рожу. И я сломал себе мозг, но запечатление выдрал с корнем.

Теперь придется ломать мозг обратно. И привязываться к нежаку.

— Хоть покажи ее.

Я сосредоточился, вспоминая, кинул образ. Бастаен прикрыл глаза, хмыкнул, изучая свою будущую «мачеху».

— Хотя бы симпатичная. Но дурная… ты хоть понимаешь, что тебе ее еще и воспитывать, а при дворе от этой кошечки будут одни проблемы? Ее схарчат и не подавятся. И тебя подставят.

— Я сделаю так, что ее побоятся тронуть.

— Как знаешь, — поднял руки сын и сменил тему. — Все сделано, как ты велел. Флаги в столице приспущены, объявлен траур, повстанцы радуются, Зиерра в печали. Темная часть Кланов потихоньку движется в сторону земель Ордена. Даже памятный обелиск поставили на месте твоей «гибели». В том, что Эль-Тару мертв, свято уверены все, а кто не уверен, тех Айвариан заткнули.

Я кивнул. Отлично. Все складывается как нельзя более удачно. И рингарские военные корабли у берегов Ниерра мне только на руку. Но действовать придется очень быстро. Иначе легко можно будет остаться без страны.

— Скоро должен прибыть Клан Даррей. Они пойдут из Долины Вечности и обеспечат нужную легенду.

— Армия призраков во главе с мертвецом?

— Вроде того.

Сын тем временем спохватился, о чем-то вспомнил и выдвинул ногой из-под кресла длинный лакированный ларец темного дерева. Судя по форме и размеру храниться в нем могло только оружие. Точнее не так. Только одно оружие.

— Мы нашли его, когда разбирали завал на месте взрыва, — присев на одно колено, Бастаен откинул крышку и аккратно взял на руки двуручный меч. — Он не пострадал, только закоптился немного.

Передо мной, поблескивая сталью, лежала копия Ловца Душ — смертельно опасного клинка Владыки Кхайнериара. Это страшное оружие, наделенное собственной волей и голодом. Никто не смел прикасаться к нему, никто не имел права взяться за рукоять. Рискнувшие, в лучшем случае, оставались без руки. Мое оружие, когда-то подаренное Змеем, было всего лишь хорошо зачаровано, но и этого хватало, чтобы некоторые боялись до дурного запаха в штанах. Теперь-то понятно, почему Владыка позволил снять копию со своего живого сокровища.

Я осторожно принял приятную тяжесть меча на ладони. Он тут же загудел, отзываясь. Металл клинка был не черным, как у оригинала, а скорее, зеленоватым, украшенная кованым оскаленным черепом гарда выглядела чуть менее вычурно. В глазницах клыкастого черепа не таилось топазовое пламя, но выглядел он все равно внушительно.

Тореайдр тон Манвин вот уже многие века по праву считался лучшим кузнецом-оружейником Динтара. Нечасто теперь звенел его молот, но те произведения кузнечного искусства, что из-под этого молота рождались, ценились более, чем на вес золота и нередко оплачивались кровью. И вот этот меч. Змей ведь наверняка видел оригинал, принадлежащий Владыке Света, раз сумел повторить хотя бы так. И наверняка просил его об этом сам Кхайнериар. Ннеужели, еще до того, как я вступил в силу? Насколько давно строил планы отец моей нареченной?

Хотелось бы мне знать все, что он задумал, тогда я хотя бы смогу четче ориентироваться в ситуации. Ненавижу неведение.

Меч этот — дар в большей степени от Кота, чем от Змея. Намек.

Ловец Душ, карающее оружие Хранителя Равновесия, который несет ответственность не только за свой мир, но и за свою сторону Колеса со всеми ее обитателями.

«Я отдам тебе их обоих, если ты сумеешь их защитить».

От чего или от кого, Учитель?

Все еще любуясь клинком, уже чувствуя, как он просится слиться с моей рукой, чтобы в танце с тенью проверить, хорош ли хозяин, я отдал Бастаену нужные указания, и мы расстались. Для начала мне следовало увидеться со своим злейшим врагом — Великим магистром Ордена Святого Сиареса Мобиусом Малефором, Хранителем Колонны Времени.

[1] Отсылка к роману «Оборотная сторона Света» из этого же цикла.

[2] Тарнетри — буквально супруг. Используется только между мужчинами и отображает все грани дружеских и любовных отношений. Такие союзы обычно заключаются пожизненно, что не мешает брать и жен в стаю/семью.

[3] Риану — партнер, обеспечивающи ифензу ментальную стабильность, объект ментальной привязки, редко супруг