В общем, её звали Лера, она училась вместе с Димом. Высокая, почти как Дим, с копной золотистых кудрей, тонким личиком и большими глазами цвета глубокой морской воды. Она и впрямь оказалась замечательной. Потом мне было стыдно вспоминать, как долго и упорно я не хотел принимать её внимание и заботу, демонстрируя всяческое нежелание делить с нею Дима, но потом понял, что глупо поступаю, ведь теперь жизнь стала ещё лучше: у меня появилось целых два любящих человека, вместо одного.

Лера переехала к нам. Мы зажили веселой, дружной семьей, и теперь я с нетерпением ждал с учебы их обоих. О лучшей жизни невозможно было и мечтать.

Всё рухнуло в один день. Однажды они пришли возбужденные, радостные, сказали, что Дим отправляется в настоящую морскую экспедицию, это называлось «практическое занятие», что едет всего шесть человек – лучшие студенты. Вернутся они через три дня, а Лера останется присматривать за мной.

Это, наверное, были самые длинные три дня в моей жизни, так медленно тянулось время! Я считал часы, потом минуты до возвращения хозяина, но… его группа не вернулась. Утром пятого дня в дом пришли его однокурсники и рассказали, что случилась беда. С кораблем пропала связь. Отправили спасателей, судно нашли, оно оказалось цело и невредимо, но все люди куда-то пропали. Просто исчезли без следа.

Я был словно в каком-то тумане, совершенно не соображая, о чем они говорят, будто моментально разучился понимать человеческую речь. Лера хотела забрать меня к себе домой, но я никуда не собирался уходить из своего жилища. Как я мог уйти от знакомых с детства вещей и запахов?

Тогда она осталась со мной. Лера пытались меня кормить, выманить на прогулку, уговаривала хотя бы попить воды, но я лишь лежал в углу, раздавленный своим горем, не мог даже хвостом пошевелить.

Не знаю, сколько я пробыл в таком состоянии. Время для меня исчезло, исчезло всё, весь смысл моего существования. Однажды на меня вдруг навалилась неимоверная усталость, подкатила такая сильная, глубочайшая сонливость, в которую немедленно захотелось провалиться. И я весь потянулся к этому самому сладкому, самому мирному сну. Сначала показалось, что меня целиком закутало во что-то плотное, непроглядно чёрное, словно бархатное платье Леры. Затем потянуло сквозняком. Сквозняк усиливался, пока не превратился в прохладный ветерок, такой приятный, что хотелось им дышать, дышать и дышать. Я с жадностью вдыхал его, ощущая, как он наполняет меня живительной силой и чувством какой-то безграничной свободы, ощущением покоя и радости. А затем я обратил внимание, что этот ветерок ничем не пахнет, в нём не было никаких запахов, ни одного. Я удивился и открыл глаза.

Вокруг стояла непроглядная тьма и только где-то очень далеко мерцал крошечный огонек, ветерок дул именно оттуда. Меня неудержимо потянуло к этому огоньку. Я поднялся и пошёл, чувствуя, как лапы ступают по чему-то мягкому, вроде теплого одеяла. Огонек быстро приближался, увеличивался, превращаясь в яркий радужный свет. Я бежал к нему, ощущая необычайный прилив сил и восторг, словно опять стал щенком. И вдруг с размаху влетел в прохладное как раннее утро облако. Я испугался и удивился, просто остолбенел от неожиданности: над головой простиралось безбрежное, такое яркое, что резало глаза, синее небо, а под лапами, везде и всюду – чуть подрумяненные солнцем облака. Я решил, что сплю и вижу сон, как вдруг услышал голос. Он произнес:

– Приветствую тебя, Оскар, на небесах.

Я обернулся и увидал облако плотное, как диванная подушка, оно летело, приближаясь ко мне. На облаке восседал большой… да нет – просто огромный! – белоснежный дог с глазами зелёными, как молодая листва. Каждый мускул, всякий бугорок на его теле был тщательно прорисованы голубоватыми тенями, отчего он казался фрагментом какой-то картины. На шее у него зелеными и синими камнями сверкал, переливался ошейник небывалой красоты.

Я сказал, что ничего не понимаю и это какой-то очень уж странный сон. На что дог ответил:

– Сожалею, Оскар, но это не сон. Твой жизненный путь окончен, ты вернулся в свой небесный дом. Меня зовут Номаду, я твой проводник.

Он дал мне время прийти в себя, осознать это, свыкнуться, затем велел запрыгивать к нему на облако и садиться рядом. И мы полетели.

Над нами было столько ослепительной синевы, что было больно на неё смотреть, а внизу, меж облаков и сероватых туч, как в великой пропасти, виднелись крошечные города. Даже и не подозревал, что так боюсь высоты! Я скулил, закрывал глаза и утыкался носом в бок Номаду, он был таким же прохладным как облака и тоже ничем не пах.

Вскоре облако коснулось облачного причала. Перед нами простирался Город: мощеные туманами дороги, пенные сады и маленькие бело-голубые домики повсюду. Вдали, там, где должен был находиться горизонт, то серебром, то синевой сверкала какая-то громадная полукруглая арка. Я спросил, что это такое? Номаду ответил: там небеса для людей. Только я хотел расспросить об этом, как откуда-то из-под лап вынырнула оранжевая такса и затарахтела:

– Ой, кто пришел, кто пришел?! Это же сеттер Оскар, отличный парень!

– Тише, Джокер! – рыкнул Номаду. – Дай Оскару отдышаться с дороги! Дом ему приготовили?

– Да! Да! Да! – Похоже, Джокер не умел стоять на одном месте, он крутился под лапами, бегал вокруг Номаду, суетился и вскоре от такого мельтешения у меня чуть не посыпались из глаз оранжевые искры. – Домик готов! Замечательный домик! А соседи – просто мечта! Слева Радушка, ты знаешь, Номи, какая она миленькая! Справа – Полкановский, ты знаешь, Номи, этого бравого героя! А по диагонали…

Я не выдержал и прихлопнул лапой оранжевый хвост, лишь бы это мельтешение, наконец, остановилось.

– Ну и небеса! – воскликнул я. – У вас тут что, все такие шумные?

– Нет, только Джокер, – усмехнулся Номаду. – Идем, покажу твой новый дом.

В сопровождении неугомонной таксы, мы направились по облачной аллее. С виду – почти обычный поселок с улочками, садами, уютными двориками, лужайками, вот только трава была голубой, кроны деревьев больше смахивали на молочную пену, а белые домики с синими крышами чем-то походили на большие собачьи будки. Мои лапы утопали в нежном облачном тумане и, наконец-то, появились запахи – незнакомые, но приятные, я не понимал, что они означают, поэтому держался настороже.

Номаду свернул с центральной аллеи на небольшую улочку. У предпоследнего дома он остановился. За низенькой оградкой виднелась лужайка, сад с невысокими деревцами и домик с гостеприимным полукруглым входом.

– Добро пожаловать, Оскар, – произнес Номаду. – Теперь это твой дом, проходи.

– Пойду соседям скажу, скажу соседям, – замельтешил Джокер. – Знакомиться придут!

– Иди-иди, – кивнул Номаду, толкая лапой калиточку, – не торопись особо.

Войдя во двор, я огляделся. Ветви деревьев отягощали крупные розовые фрукты и яркие цветы. Как только я переступил порог своего нового жилища, вспыхнул приятный мягкий свет… И я оторопел. На полу просторной комнаты лежал пушистый ковер, в одном углу красовался знакомый торшер с красно-жёлтым абажуром, под светом которого я любил дремать, в другом углу – письменный стол Дима под которым я обычно лежал, положив нос на ноги хозяина и дожидаясь, пока он закончит со своими конспектами. Там, на полу под столом, как и прежде, лежал тёмно-зелёный свитер хозяина, постеленный для меня вместо коврика.

У стены с правой стороны красовалась лежанка с мягким матрацем, слева – подставка с двумя большими мисками.

– Нравится? – нарушил молчание Номаду. – Если будут какие-нибудь пожелания…

Я ответил, что ничего не надо, мне хотелось поскорее остаться одному и не заплакать в присутствии Номаду.

Номаду объяснил: всё, что мне потребуется из еды или предметов, я должен только представить, просто пожелать и оно сразу появится. А на вопрос, где мне найти его самого, ответил, что сам придет, если будет нужен.

Пару дней я не выходил из дома, пытаясь смириться с ситуацией. Мало-помалу меня расшевелил приставучий Джокер, познакомил с ближайшими соседями: Полкановским, Радушкой и хмурым бульдогом Тери. И вскоре от них я узнал потрясающие новости. Оказывается, жители заоблачного города особо не испытывали недостатка в общении с людьми. Многие ходили в гости на небо для людей, кое-кто там даже встретил своих прежних хозяев, кто-то нашел новых, а некоторые… некоторые спускались на землю проведывать свои семьи. Они не только регулярно виделись со своими хозяевами, но и умудрялись предупреждать о грядущих опасностях. Это, разумеется, не приветствовалось нашими покровителями, но и особо не возбранялось. Чаще всего на эти поступки просто закрывали глаза.