— Ничего не хочешь сказать?

Я и так знала, что нарушаю правила, однако, похоже, слишком увлеклась. В некоторых местах я превысила скорость практически на сто километров в час. Разрешено было 90, а я ехала под 200.

— Я знаю, что это было не лучшее решение, однако здоровье моей сестры стояло на кону.

— Иногда ты так часто говоришь о ней, что у меня складывается впечатление, будто я женат не на тебе, а на ней.

— Она — единственный мой близкий человек. Естественно, что я беспокоюсь.

— И ты ставишь её жизнь выше своей?

— Марк, дело не в этом. Я боялась не успеть к ней. Ты сам знаешь, что обычно я вожу крайне аккуратно.

— Знаю. И потому хочу напомнить, что, если ты снова когда-нибудь подставишь свою жизнь под удар, я прикую тебя к кровати, и ты в жизни не выйдешь из этого дома. Я понятно объясняю?

— Предельно.

— Прекрасно. Приготовь мне что-нибудь.

— Почему ты отпустил кухарку?

— Потому что я хочу, чтобы ты мне готовила. Чтобы все, чем ты занималась, было сделано для меня.

Я промолчала. Приготовила ему яичницу с беконом и помидорами, себе налила кофе и поднялась в спальню в надежде на то, что этой ночью спать я буду уже не здесь.

Вскоре Марк уехал на работу.

А затем, где-то через два часа, я навсегда покинула этот дом.

По крайней мере, я так думала.

Спустя пять лет.

Я возвращалась домой из магазина. Тяжелые сумки немного замедляли мой ход, однако я старалась не обращать на них внимание, поскольку безумно опаздывала. Жаркое солнце нещадно палило кожу, и все, о чем я могла лишь мечтать — о душе и холодной воде.

Погода в Геленджике действительно радовала обилием тепла и солнечных лучей, но я больше любила зиму и раннюю весну, когда здесь еще достаточно свежо и можно накинуть хотя бы какую-нибудь легкую кофту. Я слишком сильно привыкла скрывать свое тело со шрамами и синяками и потому в самом начале выглядела довольно странно — носила бесформенные юбки до пят и закрытые кофты, несмотря на то, что окружающие ходили в легких футболках и шортах.

Наконец-то показался мой дом. Я зашла внутрь, кинула ключи на полку, сделала несколько глотков воды и снова суматошно выбежала на улицу. Часы показывали 18:30, а садик работал до 19. Впервые меня настолько задержали на работе, причем отпустили первой, поскольку знали, что мою малышку из садика могу забрать лишь я.

Я села в свою старенькую машину, которую выкупила с рук за очень выгодную цену, поскольку ездить приходилось крайне много, и общественный транспорт сразу отпадал.

Дорога от дома до садика занимает около 20 минут. По дороге мне позвонила сестра.

— Привет, как там у вас дела?

— Все прекрасно, ты как? Скоро к нам приедешь?

— Прости, на эти выходные не получится. Мне предложили сыграть на свадьбе и обещали неплохие деньги. Но в следующую пятницу вы точно от меня не избавитесь.

Я рассмеялась и сказала:

— Дурочка. Алиса тебе будет только рада, постоянно спрашивает.

— Я тоже по вам скучаю.

— Давай я тебе попозже перезвоню, еду в садик и очень неудобно разговаривать.

— Конечно, береги себя!

Столько всего произошло с тех пор… Я не знаю, чудо это или нет, но когда мы сбежали в Геленджик, я первым делом записала сестру к врачу на полное обследование. У неё была нехватка витаминов, но в остальном все было просто замечательно. Когда я показала доктору прежние диагнозы, он с нескрываемым удивлением сказал, что моя сестренка полностью здорова.

В голове тогда сразу возникла сотня вопросов к врачам, которых нанимал Марк, поскольку те мне заявляли, будто Элька чуть ли не умирает, и что ей категорически запрещено покидать больницу. Чтобы лишний раз не вспоминать своего мужа, я постаралась выбросить все сомнения и просто радоваться тому, что с моей сестрой все в порядке.

В самом начале Элька с трудом нагоняла программу, однако в итоге добилась успешной сдачи экзаменов и поступила на бюджетное место в государственный институт культуры в Краснодаре по направлению музыкально-инструментального искусства. Я безмерно ею гордилась и с трудом отпустила в другой город. Хотя мы и навещали друг друга по выходным, однако я все никак не могла привыкнуть к мысли о том, что её здоровье в безопасности, и что она уже прекрасно справляется без меня.

Когда сестра немного подросла, я все рассказала ей про Марка, но без особых подробностей. Помню, это случилось спустя два года после нашего побега, когда мне надоело врать, да и к тому же по многим центральным каналам показывали Марка с обращением о якобы спланированном похищении его жены. Мы тогда с Элькой всю ночь говорили и плакали. Я безмерно ей благодарна, что она поняла меня и не стала таить обиду за обман, поскольку знала, насколько эта тема для меня болезненна и как мне было тяжело говорить это ей. Конечно, все взрослые хотят, чтобы люди, которых они любят, были под защитой от любых проблем и кошмаров, но иногда с ними стоит быть откровенными и не вешать лапшу про прекрасный мир, поскольку когда-нибудь найдутся те, кто с удовольствием растопчут их розовые очки и, посмеявшись, испарятся.

Эти пять лет правда были самыми счастливыми. Я продала все драгоценности, которыми Марк меня постоянно заваливал, и на вырученные деньги приобрела небольшой, но уютный дом, от которого до моря было рукой подать. Также взяла машину и отложила деньги на роды. Поскольку мне было очень страшно рожать, да еще и в полном одиночестве, я решила выбрать одну из лучших платных клиник и не пожалела, поскольку все прошло хорошо, и сейчас я встречала свою маленькую радость, которая подарила мне вторую жизнь без боли и слез — мою Алису.

В садике дочка сразу подбежала ко мне и стала радостно рассказывать о том, чем они сегодня занимались. Я попрощалась с воспитателями и поехала с ней домой. Сегодня была пятница, и я рассчитывала приготовить вкусный ужин, порадовав её любимым пюре с запеченной курицей.

— Милая, пристегнись, пожалуйста.

— Мам, представляешь, сегодня девочки смеялись над моими рыжими волосами.

— Малышка, они просто еще глупенькие и не понимают, что каждый цвет волос уникален, а твой просто встречается гораздо реже, вот они и смотрят на тебя, как на диковинку.

— Но почему тогда ты красишься?

Постоянно носить парики я не рискнула, поэтому просто стала красить волосы в черный — этот цвет часто встречается и не привлекает к себе столько внимания, сколько рыжий.

— Просто мне захотелось что-то изменить в себе, вот я и экспериментирую. Маленькая моя, тебе не стоит переживать из-за злых слов этих девочек. Если ты не будешь обращать внимание, то вскоре они переключатся на что-то еще. Задиры, к сожалению, есть везде, но это не значит, что мы должны позволять им влиять на наше настроение, хорошо?

Дочка кивнула, и, когда мы подъехали к дому, с нетерпением спросила:

— А море?

— Родная, сегодня уже будет довольно поздно. Давай мы просто прогуляемся по вечернему городу, а завтра с утра пойдем купаться?

— Хорошо, но сперва пюре!

— Конечно, как я могла забыть.

Я постоянно смотрела на свое сокровище и с дрожью вспоминала моменты, когда была готова отказаться от неё. Что было бы у меня тогда сейчас? Не познав любви в браке, я по-настоящему утонула в любви к собственному ребенку и представить себе не могла жизнь без неё.

Алиса была удивительно похожа на меня. Будто как две капли воды — ярко-рыжие волосы, зеленые глаза, ямочки на щеках. Не знаю, было бы мне так легко любить ребенка, если бы он был точной копией Марка, однако я просто благодарила судьбу за то, что она не поставила меня перед таким выбором.

Я приготовила ужин, и мы сели в гостиной за большим столом. Включили мультики и, как всегда, стали делиться событиями дня. Вскоре я уложила малышку спать и сама быстро заснула, поскольку была слишком вымотана работой.

Рано утром я тихонько поднялась и прикрыла за собой дверь. У нас была гостиная и спальня. Я могла бы спать на диване, а Алиса отдельно, однако я все никак не могла побороть свои страхи. Мысль о том, что однажды я проснусь и обнаружу пустую постель, приводила меня в ужас, поэтому пока что мы спали вместе. К счастью, пространства было много, и Алиса спала на отдельной кровати.